Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти
Селевк печально думал о том, что Птолемей нарушил условия договора, не приняв участия в битве.
Кассандр понимал, что в отношениях Птолемея и Селевка образовалась первая, но глубокая трещина и их дружеским отношениям вот-вот придет конец.
Лисимах, глядя на Селевка, предвидел, что сейчас он вступит в бой. Во всем облике нового повелителя Азии чувствовался оттенок превосходства.
Действительно, Селевк сразу же выдвинул требование отдать ему Келесирию, на которую по договору претендовал Птолемей.
– Мне нужен выход к Внутреннему морю, – твердо произнес Селевк. – Долгие годы я был отрезан от моря, мне нужны финикийские гавани. Я отрицаю претензии Птолемея на Келесирию.
– Но Птолемей ни за что не отдаст Келесирию. Она важное для Египта передовое укрепление и для него крайне необходима, – осторожно вступился за друга Лисимах. – Если ты не уступишь его требованиям, Птолемей может решиться на крайние меры… Он уже разместил свои гарнизоны в Газе, Самарии и Иерусалиме.
– Хорошо еще, что он не занял Сидон, Библ и Триполис. – В голосе Селевка прозвучало плохо скрытое раздражение.
– Вероятно, он побоялся разгневать тебя, Селевк. Ведь теперь ты – новый владыка Азии. – В тоне Кассандра прозвучала явная насмешка.
– Пока я не буду тревожить Птолемея, – уклончиво заметил Селевк, – но я считаю, что плодами завоеваний должны пользоваться те, кто сокрушил неприятеля с оружием в руках…
В результате переговоров Селевк получил Северную Сирию до Внутреннего моря и Фригию до озера Татта. Вся Малая Азия вплоть до Тавра перешла к Лисимаху с Фригией Геллеспонтской и большей частью Великой Фригии. Кассандру были предоставлены Фессалия и Греция; своему брату Плистарху вместе с царским титулом он вытребовал Киликию.
Все прекрасно понимали, что от огромного царства великого Александра остались одни воспоминания. Отныне существовали четыре царства: Селевка, Птолемея, Лисимаха и Кассандра.
После переговоров у Селевка осталось тяжелое ощущение, что он теряет гораздо больше, чем приобретает. «Я победил Антигона, но потерял друзей – Лисимаха и Птолемея, – с грустью думал он. – О Кассандре я не жалею. Он никогда не был моим другом. Отныне и Кассандр, и Лисимах, и Птолемей станут опасаться моего могущества. Теперь каждый из нас будет недоверчиво смотреть друг на друга…»
На шестой год своего правления Селевк, одержав победу над Антигоном и став могущественнейшим из царей, задумал основать новую столицу. Окончательное решение пришло после завершения переговоров с союзниками. Во время прогулки вдоль берега реки Оронт Селевк увидел удивительное по красоте место, идеальное для строительства большого многонаселенного города. Все в Вавилоне, Сузах, Экбатанах, Персеполе, а теперь в Антигонии слишком живо напоминало предшествующих царей. Селевку захотелось иметь столицу царства, которая предназначалась бы только ему и свое начало вела от него.
Вернувшись во дворец, он вызвал к себе Патрокла. Царь и советник расположились на балконе с видом на сад, засаженный сикоморами, кипарисами и тополями, и на виднеющуюся вдали безмятежную гладь широкой ленты Оронта. Антигон заботился о великолепии своей резиденции, но Патрокл чувствовал, что Селевку здесь неуютно, поэтому спросил:
– Когда возвращаемся в Вавилон?
Селевк молчал. Патрокл понял, что в душе царя созрел новый замысел. Неужели снова поход? Вряд ли… Будучи великим воином, Селевк не отличался страстью к разрушениям. Напротив, он начал свое царствование с восстановления вавилонских храмов, приказал придать им прежний могущественный вид. Но самое главное – он подтвердил все прежние права жителям завоеванных им земель. Недаром его называли сыном справедливости. «Что же задумал Селевк сейчас?» – пытался угадать Патрокл.
– Ты знаешь, Патрокл, что я, в отличие от многих диадохов, всегда ценил славу, завоеванную своими руками, – наконец заговорил Селевк. – Как и Александр, я полюбил Вавилон. Великий Мардук благословил меня на царство, доверил важное поручение: восстановить разрушенные Ксерксом храмы Вавилона. Я стараюсь делать все, приятное сердцу великого бога. Но этот город выстроен не мной. Моя мечта сделать из Вавилона центр македонской нации в этом городе городов никогда не сможет осуществиться. Там слишком много халдейских жрецов и святилищ местных богов. В Вавилоне наместником будешь ты.
Патрокл был поражен услышанным. Он с нетерпением ждал, что скажет Селевк дальше.
– Я уже много построил. Теперь в построенных мною городах живут в согласии бок о бок македоняне, греки, вавилоняне, персы, мидийцы, финикийцы и многие другие народы. Нам удалось приблизиться к великой мечте Александра – объединить разные народы в одном государстве, не уничтожая их национальную жизнь. Я всегда почитал обычаи других народов. Я предвижу историческое развитие яснее, чем Птолемей. Он привлекает местное население лишь к несению повинностей, подчас весьма обременительных, я же привлекаю его к участию в управлении государством. Для македонян и греков я сделал все, чтобы создать для них новую родину. Но это только начало.
– Ты первый из диадохов осуществил главную мечту Александра. За короткое время Селевкия-на-Тигре стала новым крупным центром Междуречья, – уточнил Патрокл.
– Патрокл, я поведаю тебе о своей заветной мечте. – В глазах Селевка загорелся знакомый Патроклу огонь. – Я хочу переместить столицу моего государства на запад, сюда, недалеко от Антигонии. В память об ушедшем отце и в честь моего любимого сына, названного именем деда, построить Антиохию-на-Оронте, новую столицу моего царства.
– А как же Селевкия-на-Тигре? Ты сам говорил, что это превосходное место для столицы, место пересечения многочисленных торговых путей, связывающих восток и запад, север и юг. Селевкия-на-Тигре уже насчитывает более полумиллиона жителей.
– Это прекрасный город, – согласился Селевк. – Он будет лучшим памятником моим завоеваниям, но только для македонян и греков. Им в этом городе уютно, в нем они чувствуют себя, словно в родных краях, ведь он построен по греческим образцам. Там прекрасный театр, стадиум, гимнасий и агора. Наместником в этом центре Междуречья будет мой сын. А Антиохия-на-Оронте станет моей царской резиденцией. Народы Востока и Запада в этом городе будут едины и счастливы.
Слова Селевка все больше и больше поражали Патрокла. Он не переставал удивляться своему властелину. Создавалось впечатление, что в свои пятьдесят пять лет Селевк молодеет с каждым годом. Его ум оставался юношески изобретательным. Он мог гордиться своим подвижным тренированным телом воина, а легкой походке мог позавидовать юноша.
– Аристотель учил нас с Александром, что началом всех начал в искусстве является Эллада. Мы были уверены, что Греция, словно Афина Паллада, появилась из головы Зевса-Олимпийца. Но за время похода нам удалось убедиться в том, что свои жизненные силы она черпала в культуре мидийцев, хеттов, финикийцев, народов Крита, Вавилона, Египта – им всем Греция обязана своим расцветом. Боги послали мне сон, когда я прибыл сюда, в устье Оронта. Аполлон сказал мне: «Построй здесь город и воздвигни мне храм». Моей матери перед моим рождением тоже приснился лучезарный бог Аполлон. Во сне она получила от него в дар перстень с выгравированным на нем якорем и наказ – после рождения сына передать ему этот перстень. Перстень с якорем, который, как ты знаешь, я никогда не снимаю, хранит меня от бед и дарит силы. Орел – символ дома Птолемеев, а моим символом отныне станет якорь. Земли вокруг города будут посвящены богу Аполлону: роща Аполлона в окружении рощ его любимых муз, гроты Аполлона. В центре города на самом видном месте будет возвышаться храм Аполлона. Но будут храмы и местных богов. В первую очередь мы построим храм Великой матери Кибеле и вавилонскому богу солнца Шамашу. Антиохия своей красотой затмит все города мира. К строительству я привлеку лучших художников и зодчих.
Селевк замолчал, словно спустился с небес на землю, затем глубоко вздохнул и, взглянув на Патрокла, распорядился:
– Патрокл, прикажи вызвать жреца из Вавилона, чтобы получить благословение Шамаша на строительство города, и жреца из Дельф, чтобы получить благословение Аполлона.
Прежде чем заложить первый камень города и посадить первое дерево, Селевк принес в жертву богу Аполлону, богу Шамашу и Великой матери Кибеле молодых коз и ягнят.
Жрецы из Вавилона и Дельф обратились к богам с молитвами, чтобы владыки небес и земли благословили город Антиохию-на-Оронте, определили ему великую судьбу, принесли благо его создателю и жителям: «Да будет он для своего царя домом жизни и спасения… Да насытится он обилием и достигнет всего желаемого».
Новая столица строилась стремительно. В Антиохию стали съезжаться иноземные купцы, привозя драгоценные товары из всех стран: слоновую кость из Эфиопии и Индии, кедр, который не точил червь, из Ливана, золото и благовония из Аравии, олово и пурпур из Финикии, железо из Армении, мрамор и скульптуры из Греции. Столицу царства Селевка, город красоты и радости, строили лучшие зодчие Греции и Вавилона…
