Зимняя бегония. Том 1 - Шуй Жу Тянь-Эр
По натуре своей Фань Лянь был индивидуалистом, он заботился только о себе, за склоками и препирательствами он предпочитал наблюдать со стороны, и даже актёришка не мог так просто вызвать его неудовольствие, и в этом Чэн Фэнтай совершенно от него отличался.
Чэн Фэнтай пренебрежительно усмехнулся, сомневаясь, что Шан Сижуй достоин жалости: услышав историю с начала до конца, узнав, с какой силой Шан Сижуй вымещает ярость, он не мог разыскать в своём сердце ни местечка для жалости. Шан Сижуй сам не нашёл в себе жалости к шицзе, которая склонялась к нему подобно цветку, ищущему любовь у бегущего ручейка, да и слишком много в этом мире людей, вызывающих жалость, – у каждого найдётся слёзная история. В то время Чэн Фэнтай ненавидел Шан Сижуя так же сильно, как своего врага, и никакие достоинства последнего не могли этого исправить.
Шан Сижуй был человеком, тонущем в слухах и перетолках, каждый его поступок окружал ореол таинственности, и они с Чэн Фэнтаем находились очень далеко друг от друга.
Глава 4
Кроме слухов и сплетен, которые доносились до Чэн Фэнтая по извилистым галереям высшего света, ему приходилось уже соприкасаться с Шан Сижуем, правда, косвенно. Однажды он проводил сделку для одного человека – принимал партию шёлка высшего качества, который доставляли из Цзяннаня в Манчжурию. В Бэйпине шёлк был транзитом, и в день прибытия груза хозяин Ли из лавки Жуйфусян лично прибежал в резиденцию Чэн Фэнтая получить товар, невзирая на адскую жару. Чэн Фэнтай подозвал рабочих, чтобы те подготовили стремянку и он мог открыть коробки и проверить товар, однако хозяин Ли замахал руками, сказав, что в этом нет нужды, он возьмёт всего два платья.
Чэн Фэнтай рассмеялся:
– Разве нельзя послать приказчика за ними? Ради двух платьев почтенный господин шёл сюда в такую жару, это ведь не воротнички для матушки-императрицы.
Весь в поту, хозяин Ли отёр лоб и замахал веером:
– Невелика разница. В своё время мне приходилось помогать императрице Ваньжун[27], суть та же.
Чэн Фэнтаю стало очень любопытно, и он решил разузнать побольше. Хозяин Ли приказал спустить ящик из камфорного дерева с красным ярлыком на нём, в таком большом ящике лежало всего лишь двенадцать женских ханьфу, два пояса-полотенца и два носовых платка. Хозяин Ли надел очки и одну за другой разложил вещи на столе, с особой тщательностью разглядывая каждый стежок и кончик нитки, одновременно обращаясь к рабочим, прибывшим из Ханчжоу с товаром:
– Следует хорошенько осмотреть прибывший товар, таков уж порядок, придётся вас затруднить просьбой вернуть ящик на место.
Перевозчик товара рассмеялся:
– Уж знаем-знаем! Порядок! Некоторые платья девушки из нашей вышивальной мастерской шили девять месяцев, хозяин, вы только взгляните, золотые нити ссучены из настоящего золота, ни одной поддельной, а взгляните на эти павлиньи перья…
Чэн Фэнтаю становилось всё любопытнее; подойдя, он расправил одно из платьев, оно было пышным и роскошным: по красному атласу пущены золотые фениксы, чьи перья можно рассмотреть в мельчайших деталях; кисточки у бахромы подобраны жемчугом, который на вид казался настоящим. Семья Фань считалась самой богатой за Великой стеной, но на их свадьбе со второй госпожой на ней не было подобного роскошного платья. На одном из костюмов кружились в танце сотни бабочек среди вышитых облаков цветов. Шёлковые крылья бабочек мягко играли со светом и казались живыми. Вышивальщицы, несомненно, вложили в эту работу всё то мастерство, которое они постигали в течение жизни, чтобы создать из разрозненных лоскутков полные очарования полотна.
Чэн Фэнтай восторженно прищёлкнул языком:
– И правда исключительная работа! Неужто император с матушкой-императрицей собираются вернуться ко двору?
Хозяин Ли рассмеялся:
– Куда им! Неужели второй господин не разглядел? Это ведь костюмы для сцены.
Чэн Фэнтай подумал про себя: «Тогда неудивительно, что цвета такие яркие». Но какому именитому артисту Пекинской оперы, блещущему талантами, предназначались такие роскошные костюмы, он не знал. Чэн Фэнтай сказал:
– Говорят, в Бэйпине есть один знаменитый артист, прежде он выступал в труппе «Наньфу»[28], сейчас покинул дворец; сперва он был близок с министром финансов, затем переметнулся к принцу Баци, это для него? Разве он не отошёл от дел? Он, кажется, не поёт больше?
Хозяин Ли ответил:
– Нет, это не он. Вы-то говорите о Нин Цзюлане, который служил в «Грушевом саду»![29] Господин Нин в своё время был любимчиком вдовствующей императрицы Цыси, покинув дворец, он уже не может позволить себе подобных трат… Второй господин, вы угадайте, сколько стоят эти костюмы?
Чэн Фэнтай поразмыслил и ответил:
– По-моему, около тысячи…
– Около тысячи! Да этого едва хватит на несколько жемчужин да золотых нитей! – Хозяин Ли с выражением муки на лице вытянул руку с четырьмя пальцами и замахал перед лицом Чэн Фэнтая.
Чэн Фэнтай изумлённо рассмеялся:
– Это что за восходящая звезда? Тратит деньги похлеще моего.
– Он появился недавно, а уже именитый артист – Шан Сижуй. Второй господин наверняка знает его. – Хозяин Ли не нашёл торчащих ниток и, сложив платья в стопку, вернул их обратно в ящик.
– Шан Сижуй из Пинъяна? О да, уж я-то знаю! – сказал Чэн Фэнтай и вздохнул. – Ну и времена пошли: те, кто трудится в поте лица, и на кусок хлеба не в силах заработать, а уличные фокусники, которые выступают на сцене, купаются в деньгах!
Хозяин Ли бросил на него взгляд и подумал: скажи об этом нищий человек, который занимается тяжёлым трудом, ещё куда ни шло, но ты-то, Чэн Фэнтай, постыдился бы вздыхать о нынешних временах! Благодаря сумятице и отсутствию порядка, воцарившимся сейчас, ты, воспользовавшись всеобщей суматохой, смог нажить такое состояние нечестным путём. Он рассмеялся:
– В чём-то другом Шан Сижуй не пускает людям пыль в глаза, он тратится лишь на театральные костюмы. Главное, чтобы платье было красивым, а сколько даянов оно стоит, неважно!
Чэн Фэнтай посмеялся про себя: «Ох уж эти актёришки!»
Он позабыл, что уже встречал Шан Сижуя лично в компаниях, где играли в мацзян. Однако все знали, что Чэн Мэйсинь не ладила с Шан Сижуем, им также были известны дикий нрав Чан Фэнтая и безумие Шан Сижуя, а потому многие боялись, что, если эти двое столкнутся лицом к
