Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор
Эдвин выпрямился и провел рукой по волосам.
– Если бы ты могла дать мне еще один шанс… Если бы ты позволила… Я обещаю, что никогда больше не обману твое доверие.
Уна посмотрела на Эдвина краем глаза. Она была в сомнениях. В конце концов, он не требует от нее никаких признаний или чего-то серьезного. Просит просто дать ему еще один шанс.
– Ты что – так и не понял, что я воровка?
– Бывшая воровка.
– И что я вовсе не из такой уж добропорядочной семьи?
– Я все это понял. Мне все равно.
– Тебе – может быть, но семья твоя такого не потерпит.
– Пусть себе думают что хотят. Один мой хороший друг всегда говорил, что надо не бояться быть собой и ориентироваться прежде всего на свое мнение. Думаю, я последую его совету.
– Мисс Перкинс разрешила мне продолжить обучение. Так что общение с мужчинами категорически запрещено, ты же помнишь?
Эдвин лукаво улыбнулся.
– Я никому не скажу! А еще я знаю все потаенные каморки в больнице и несколько дерганый лифт, где нам никто не помешает.
Уна покачала головой и рассмеялась, но тут же поморщилась от боли в груди.
– Перестань паясничать! Мне больно смеяться.
Эдвин снова протянул руку и на этот раз уже взял ладонь Уны в свою. По ее телу опять побежали мурашки.
– Уна, я вполне серьезно, – сказал он, поглаживая ее ладонь большим пальцем. – Начнем с чистого листа?
Уна смотрела то на северо-восточное крыло здания больницы, то на реку, то опять на корпуса больницы. Первые звезды уже зажглись на небе. Она и представить не могла себе, что станет медицинской сестрой в больнице Бельвью и будет помогать людям, а не обворовывать их; впускать других в свое сердце, а не отгораживаться. Это было против всех ее правил. Но, похоже, пришло время поменять правила.
Уна кивнула Эдвину и сплела свои пальцы с его.
– Да, с чистого листа!
Примечания автора
Много раз в своей жизни я задавалась вопросом, действительно ли я прирожденная медсестра? И мой ответ всегда был – нет! В моем роду не было ни врачей, ни медицинских сестер. И у меня не было с младых ногтей мечты во что бы то ни стало стать медицинской сестрой. Я никогда не была похожа на покорную и почти святую Флоренс Найтингейл или кого-то другого из числа известных медицинских сестер.
Медицинская сестра… Это была просто моя профессия. Но не мое призвание.
Эпидемия коронавируса изменила это. Она наполнила мою жизнь новым смыслом. Она показала мне, что я привношу позитивные изменения в жизнь людей. Пусть даже не такие значительные. Я стала гордиться своей профессией и причастностью к такому благому делу.
Изучение материалов при написании этой книги вселило в меня еще больше уважения к моей профессии. Флоренс Найтингейл вовсе не была безгласной, покорной и святой. Она была ренегатом. И новатором. И первые медицинские сестры Америки, которые учились в Бельвью и подобных заведениях, поступали на обучение по различным причинам – и вовсе не только по зову сердца. То есть тогда – как и сейчас – сестрами милосердия не рождались. Ими становились.
И это вовсе не значит, что Флоренс Найтингейл и ее последователи не были подвержены влиянию предрассудков, расхожих в их времена. Врачи ревностно оберегали свою профессию от вторжения в нее женщин и требовали от медсестер безропотного подчинения (что по большей части сохраняется до сих пор). В свою очередь, к сестринскому делу долгое время не допускали мужчин, цветных и нехристиан. А поведение и образ жизни медицинских сестер (как в больнице, так и вне ее стен) на протяжении многих столетий были эталоном добропорядочности и примером для подражания.
История сестринского дела – как и любой другой профессии – знавала свои взлеты и падения, и есть в ней и прекрасное, и ужасное. Но медицинские сестры оказали огромное и неоценимое влияние на развитие медицины в целом.
Школа медицинских сестер Бельвью – первая школа такого рода в Америке – открыла свои двери в 1873 году. До этого медицинские сестры, конечно, тоже были, но мало кто из них был обучен медицине, и действовали они, скорее, интуитивно. Их труд ценился неоправданно низко, а условия труда порой были просто нечеловеческие. В самом начале XIX столетия большая часть медицинских сестер в Нью-Йорке была из числа заключенных или из контингента работных домов. Для улучшения этой ситуации комитет, созданный из числа благосостоятельных женщин Советом штата по благотворительности, и открыл первую в Америке школу медицинских сестер при больнице Бельвью. Основатели школы заручились поддержкой Флоренс Найтингейл и построили программу обучения согласно той, что была в открытой ей за десять лет до этого школе медицинских сестер в Лондоне. Многие врачи были резко против этой идеи, всерьез полагая, что женщины никогда не смогут соответствовать тем серьезным требованиям, что предъявляет к человеку медицина. К тому же они опасались, что открытие данной школы явится предпосылкой для появления женщин-врачей.
Несмотря на эти разногласия при открытии данной школы, вскоре выяснилось, что появление профессиональных медицинских сестер изменило многое к лучшему. В палатах стало чище и светлее, снизилась частота появления больничных инфекций, качество ухода за пациентами заметно повысилось.
Изначально критерии отбора поступающих в школу были очень строгими. Принимали женщин только хорошо образованных, без серьезных проблем со здоровьем, только исповедующих христианство и только незамужних или овдовевших. Самая первая группа поступивших насчитывала 29 девушек. Из них 19 прошли испытательный срок и только 6 стали выпускницами школы. В следующий год было подано более ста заявлений на поступление. Через двадцать лет этих заявлений было уже более двух тысяч. Через несколько лет после открытия школы Бельвью в восточных штатах Америки было уже несколько подобных школ. При этом в качестве руководящего состава для них зачастую приглашали именно выпускниц Бельвью.
В наши дни в США ежегодно профессию медсестры получают около 150 тысяч женщин.
Для получения более подробной информации по истории развития медицины в Америке и о «Позолоченном веке»[51] в Нью-Йорке рекомендую следующую литературу:
Дэвид Ошинский. Бельвью: три столетия развития медицины и хаоса в самой именитой больнице Америки (Bellevue: Three Centuries of Medicine and Mayhem at America’s Most Storied Hospital by David Oshinsk);
Джейн И. Моттус. Нью-Йоркские Найтингейл: становление сестринского дела в Бельвью и прочих больницах Нью-Йорка 1850–1920 (New York Nightingales: The Emergence of the Nursing Profession at Bellevue and New York Hospital, 1850–1920 by Jane E. Mottus);
Эстер Грейн. «Позолоченный век Нью-Йорка», 1870–1910 (The Gilded Age in New York, 1870–1910 by Esther Crain);
Тайлер Энбиндер. «Пять углов»: тот самый район Нью-Йорка, в котором в XIX веке зародилась чечетка, были впервые проведены «договорные» выборы и трущобы которого стали в итоге самыми знаменитыми в мире (Five Points: The Nineteenth-Century New York City Neighborhood That Invented Tap Dance, Stole Elections, and Became the World’s Most Notorious Slum by Tyler Anbinder);
Линдсей Фицхаррис. Хирургия как искусство: квест доктора Листера по модернизации медицины ужасных викторианских традиций (The Butchering Art: Joseph Lister’s Quest to Transform the Grisly World of Victorian Medicine by Lindsey Fitzharris).
Благодарности
Благодарю коллектив издательства «Кенсингтон» за поддержку этой книги, иначе она никогда бы не дошла до читателя. Отдельно хотелось бы поблагодарить редактора – Джона Сконьямильо: спасибо за доверие и терпение, которое вы проявляли все то время, что я погружалась в этот пласт истории и работала над сюжетом.
Благодарю и своего агента – Майкла Карра, – который неизменно помогает мне расти и развиваться как писательнице. Спасибо моим самым преданным читательницам, среди которых хочу особо отметить Дженни Баллиф и Анджелину Хилл. Вы не только помогли мне сделать эту историю более красочной, но и укрепили мою веру в себя.
И, конечно, благодарю мою семью. Спасибо за то, что так безгранично любите меня.
Сноски
1
Честерфилд – однобортное или двубортное мужское пальто прямого покроя, зачастую с бархатным
