Должники - Татьяна Лунина
Поблизости кто-то деликатно кашлянул. Гостья вздрогнула и открыла глаза. У входа в беседку, опираясь на грабли, стоял Лев Николаевич Толстой, граф и великий русский писатель. Соломенная шляпа, чуть сдвинутая на затылок, седая окладистая борода, светлая рубаха навыпуск, подпоясанная веревкой, черные льняные штаны.
-- Ой! – Антонина, вскочила, как школьница, из-за стола и застыла, не веря своим глазам. «Снится», -- решила с перепугу.
-- Вы, наверное, подумали, что перед вами Толстой? – улыбнулся старичок. – Все так думают, когда видят меня впервые. Простите, если напугал. Я садовник, у меня только внешность да имя, как у писателя, а в остальном обычный человек. Разрешите представиться: Федюркин Лев Иванович. Вам, вижу, стол понравился?
-- Да, оригинальный очень.
-- Не поверите, но смастерил его наш хозяин -- все своими руками, кроме стекла, конечно. Олег Антонович, вообще, талантливый человек. Он и люстру в зимней беседке сделал. Не видели?
-- Еще не успела.
-- Хотите, покажу?
-- Да, спасибо.
Словоохотливый садовник оказался неплохим экскурсоводом. Показал пруд с зеркальными карпами, конюшню с парой вороных жеребцов, зимнюю беседку, скорее напоминавшую русский трактир, чем место для размышлений, двухэтажную баню, срубленную из круглых бревен в обхват, похвастался огородом, обнесенным плетнем, к изготовлению которого приложил свою руку и, наконец, галантно откланялся, снова став больше Толстым, чем Федюркиным.
-- Извините, если отнял у вас время. Мы здесь, как отшельники: никуда не выходим, никого не видим. А поговорить-то с живым человеком иногда ой как хочется. Меж собой-то уже все переговорено, как облупленных, друг друга знаем. Еще раз простите, если что не так. Очень рад был знакомству, -- зацеремонился Лев Иванович. – Спасибо, что не отказали в общении.
-- И вам спасибо за интересную экскурсию. А скажите, если не секрет, сколько человек присматривают за таким хозяйством? Мне кажется, должно быть много.
-- Что вы! Совсем нет. Вот мы сейчас посчитаем, -- для верности растопырил ладонь. – Я с помощником – это двое. Дальше, -- стал загибать пальцы, -- конюх, электрик, сантехник, охрану считать? -- она молча кивнула. – Шесть охранников, пара водителей, Светлана – вы, наверняка, ее видели, еще домработница ходит два раза в неделю – все. Получается четырнадцать с половиной, потому что домработница тут не живет.
-- Целый коллектив, -- уважительно заметила Тоня, имевшая одну помощницу.
В кармане садовника зазвонил мобильник.
-- Федюркин на проводе… Нет, без меня ничего не окапывать, понял? Жди, я сейчас. Это помощник, -- доложился Антонине садовый начальник, -- надо идти, а то нахалтурит. Сами знаете, за всем пригляд нужен.
-- Конечно, -- сдержала улыбку понятливая гостья.
х х х
-- Дорогие мои, случилось так, что я сегодня родился. Конечно, это произошло довольно давно, не будем уточнять, когда именно, но сегодня для меня позволительно многое. И потому, чтобы себя порадовать, я хочу вам сделать подарки.
-- Олег Антонович, это мы должны вас одаривать, -- запротестовала Тоня. – Дарят тому, у кого день рождения, а не тому, кто на дне рождения.
-- Глупости! Из нас никто никому ничего не должен. Быть должником – последнее дело. Надо уметь доставлять себе радость. И если мне в удовольствие сделать вам что-то приятное, будьте уверены, я это сделаю. Светлана!
-- Да, Олег Антонович, -- мгновенно проявилась та рядом, -- слушаю вас.
-- На письменном столе в моем кабинете пара пакетов, будь добра, принеси нам.
-- Хорошо.
Кажется, прошло не больше минуты, как исполнительная помощница по хозяйству опять возникла перед хозяином. Молча передала в его руки подарочные пакеты и испарилась. Олег Антонович поднялся со стула, на лице появилась улыбка.
-- Могу я позволить себе побыть эгоистом хоть один день в году и поступить согласно собственным, а не навязанным правилам? Спасибо, ваше молчание принимается за согласие. Дорогие мои, -- он посерьезнел и с непривычной нежностью посмотрел на мать с сыном, сидящих напротив, -- я благодарен судьбе, что она дала мне возможность снова встретиться с вами. Может, звучит пафосно, но это так. Даже если нас не будут связывать никакие другие отношения, кроме тех, что сейчас, поверьте, я найду способ оставаться для вас близким и нужным. Для меня вы уже такие. Вы только представьте, на Земле около семи миллиардов людей, а жизнь свела вместе именно нас троих. Мне кажется, я начинаю верить в Провидение. Никто не знает своего будущего, но настоящее прекрасно и достойно, чтобы за него выпить, -- он разлил по фужерам шампанское. – За жизнь, которая с нами, сейчас! – Тоня ощутила ком в горле. Впервые за много лет абсолютно чужой человек, неординарный, сильный, состоявшийся во всем, кроме семьи, так просто и открыто признался, что ему
хорошо с ними. С двумя песчинками из миллиардов других, наверное, не хуже, не лучше -- таких же. Она выпила праздничное вино до последней капли.
-- Олег Антонович, можно я скажу?
-- Конечно, Тонечка. Через пару минут, хорошо? – Боровик протянул ей маленький золотистый пакет. – Это тебе, надеюсь, что не ошибся. А это, крестник, для тебя. Не могу сказать, что буду тобой гордиться, потому что уже горжусь. Ты – молодец, уважаю!
Илья выудил из темно-синего пакета дубовую полированную коробку и вопросительно посмотрел на дарителя. Тот невозмутимо молчал. Младший Аренов прикоснулся к гладкому шелковистому дереву, крышка открылась.
-- Часы! -- восторженно ахнул курсант. И с сожалением добавил. -- Олег Антонович, я не смогу это носить.
-- Почему?
-- Ребята засмеют, командование не одобрит. Подумают, хвастаюсь.
-- Илья, последнее дело для
