Христоверы - Александр Владимирович Чиненков
– Собираюсь, и правильно делаю, – подходя к столу, ответила Агафья. – То мы у него на крючке были, а теперь он на нашем. Покуда я лечить его жену буду, он словечка про нас худого нигде и никому не вякнет.
– А через год? – заинтересовался Андрон. – Когда его жена от хвори излечится?
– За год много воды утечёт, – усмехнулась Агафья. – Вот пройдёт времечко, а там поглядим – или огорчимся мы с тобой, или порадуемся.
7
Закончилась обедня. Иерей Георгий следом за прихожанами вышел из собора и не спеша направился к выходу со двора. Неожиданно услышав окрик, донесшийся со стороны заросшей кустами беседки, иерей остановился.
Увидев Силантия Звонарёва, иерей удивился.
– Батюшка, ты можешь уделить мне немного времени?
– Могу, конечно, – с недоумением ответил иерей. – Но почему ты здесь, в беседке? Я тебя не видел среди прихожан во время службы.
– Не смог себя заставить переступить святой порог, – вздохнул Силантий. – Я же оброс грехами, как паршей. Как говорится, рад бы в рай, да грехи не пускают.
Он отступил в глубь беседки, и иерей, восприняв это как приглашение войти, последовал за ним.
– Ты уж извини меня, батюшка, за скрытность такую, – сказал Силантий, глядя на него. – Уж больно приспичило поговорить с тобой в стороне от глаз посторонних.
– Что ж, давай здесь и поговорим, если хочешь, – пожимая плечами, согласился иерей. – Скажи мне, сын Божий, положа руку на сердце, чем ты так взволнован и удручён? Ты будто бесами одержимый.
– А я и есть одержимый, – с усмешкой признался Силантий. – С того самого дня, как на войну попал, будто бес в меня вселился. Не поверишь, батюшка, но до войны я был тих и покладист. А как с горем и кровью свиделся, так будто другим стал, демоном во плоти.
Выслушав его, иерей перекрестился, прочёл тихо короткую молитву и перекрестил Силантия.
– Ну? Говори? – вздохнул он, с содроганием глядя на забинтованное лицо собеседника. – Не могу даже представить, о чём ты собираешься спрашивать у меня.
– А я вот не знаю, с чего начать, батюшка, – хмыкнул Силантий. – Столько всего разного на меня свалилось за последнее время, что мочи нет во всём этом разобраться.
– А ты начинай с того, что на сердце больше всего давит, – посоветовал иерей. – А я послушаю. Мы не будем считать это исповедью, а вот облегчение наша беседа принести может. Я, может быть, смогу помочь твоему разуму разобраться в смятениях твоих.
– Нет, я сейчас не готов к покаянию, – покачал головой Силантий. – Не пришло ещё время душу свою чёрную наизнанку выворачивать. Я вот хочу спросить, как поступить мне в непростом и очень ответственном деле.
Выслушав его, иерей задумался.
– И… Каков совет ты от меня ждёшь? – спросил он.
Силантий вздохнул, пожал плечами, снова вздохнул и, решившись, заговорил:
– Не так давно нашёл я за деревней в лесу двух девиц. Избитые, распухшие, окровавленные… Они выглядели мертвее мёртвых.
Иерей содрогнулся от ужасающей новости, высказанной человеком, отнюдь не внушающим доверия.
– Но они оказались живыми? – с надеждой в голосе поинтересовался он, стараясь сохранить самообладание.
– Если бы, – угрюмо отозвался Силантий. – Одна ни живая ни мёртвая, а вторая… Вторую я с родителями на деревенском погосте похоронил.
– Похоронил, значит, – задумался иерей. – Так ты поступил правильно, с точки зрения христианства и человеколюбия, но… Мирские власти не оправдали бы твой поступок. Кстати, а кого-то отпевать усопшую ты приглашал?
– Нет, не до того было, портиться она начала, – угрюмо буркнул Силантий.
– А в полицию о своей страшной находке почему не сообщил?
– Побоялся, что на меня подумают, заарестуют и в смертоубийстве обвинят, – вынужденно признался Силантий.
– А вот это неправильно, – покачал головой иерей. – Хотя… Хотя я тебя понимаю.
– Вот-вот, и я о том, – вздохнул озабоченно Силантий. – Подумал, схватят меня жандармы, запрут в острог, а там доказывай, что не ишак. Что я скажу им с эдакой мордой? Какая мне вера? Любой злодей супротив меня красавчиком выглядит. Что я ни скажу, всё мимо ушей пропустят, а вот всех собак сразу на мою шеяку свешают.
– И такое может случиться вполне, – вздохнул иерей, признавая его правоту.
– Меня заберут, может быть, и отпустят, но когда это будет? – продолжил Силантий. – Евдокия за это время помереть может.
– Ты назвал девушку, которую у себя прячешь, Евдокией? – насторожился иерей. – Так ты её знаешь?
– Супружница она товарища моего боевого, – признался Силантий. – Евстигнеем Крапивиным его звали. Я ей привет прощальный привёз от Евстигнея, да вот никак передать не смог.
Лицо иерея побледнело, нахмурилось, и он промолчал, о чём-то задумавшись, но…
– А вторую, которую ты похоронил, Марией звали?
– Да, это была несчастная сестра Евдокии, – удивился Силантий. – А ты что, знаешь их?
– Прихожанки мои, – облизнув в глубочайшем волнении губы, ответил иерей.
– Так вот, батюшка, – перешёл к главной причине «визита» Силантий, – думал-думал, гадал-гадал и надумал я тебя просить, чтоб ты по Марии отпевальную прочёл, а Евдокию в город забрал и от лихих людишек спрятал.
Иерей с беспокойством и растерянностью посмотрел на него:
– Ты считаешь, что ей всё ещё угрожает опасность?
– Да, я так считаю, мало ли чего, – утвердительно кивнул Силантий. – На девок кто-то напал, так ведь? Одну жизни лишили, а вторая и сейчас на ладан дышит. Так что мне думать прикажешь, батюшка?
– А сейчас, в избе твоей, никто не появится? – тяжело дыша, забеспокоился иерей.
– Да кто ж знает, – пожимая плечами, выпалил Силантий. – Местные нет, они все, как огня, меня боятся и избу мою стороной обходят. Да и не знает никто, что Евдокия у нас без сознания лежит.
– А посторонние? – спросил иерей.
– Пусть попробуют зайти, – ухмыльнулся Силантий. – Там родители мои завсегда с ней рядышком, а во дворе кобель с телёнка величиной. Кто только сунется без разрешения нашего, враз погибель свою найдёт.
– И всё равно не будем тратить зря время, – встряхнув головой, засуетился иерей. – По пути остальное доскажешь. А сейчас жди меня здесь. Я только в храм схожу, скажу, что отлучусь на сегодня, и едем в твою деревню.
– А может, и доктора ещё какого с собой прихватим? – видя его беспокойство, занервничал Силантий. – Евдокия слаба очень, чуть жизнь в ней теплится, довезём ли до Самары живой?
– Довезём, – ни капли не сомневаясь в своей правоте, заверил его иерей. – Брать доктора… Если брать с собой доктора, то и полицию придётся в известность ставить. Мне-то всё равно, а тебе?
– Нет, – помотал головой Силантий. – Ты давай поспешай, батюшка. Я
