Офицер черноморского подплава - Александр Витальевич Лоза
После успешного похода «Кашалота» к турецким берегам, проходившего с 17 апреля по 27 апреля 1917 года, в котором «Кашалот» таранным ударом повторил успех подлодки «Кит» под командованием старшего лейтенанта Паруцкого, уничтожив двухмачтовую шхуну, а четверо суток спустя успешно ликвидировал 4-орудийную береговую батарею к западу от реки Сакари, а затем в районе Зунгулдака, у реки Эрегли потопил парусник и два парусника у Мелен-Агджи. Нижние чины «Кашалота» по прибытию в Севастополь были представлены к наградам. Георгиевскими крестами 4-й степени наградили: старшего комендора Алексея Баранова, моторного унтер-офицера 1 статьи Михаила Гусева, минно-машинного кондуктора Григория Даниленко, минно-машинного унтер-офицера 1 статьи Сильвестра Метелицу, комендора боцманмата Ивана Назарова, электрика кондуктора Евгения Янчицкого.
Георгиевскими медалями 4-й степени наградили: рулевого боцманмата Павла Вернигору, минно-машинного унтер-
офицера 1 статьи Николая Иванова, моторного унтер-офицера 1 статьи Каленика Лобанова, электрика унтер-офицера 1 статьи Григория Маслянникова, электрика унтер-офицера 1 статьи Дмитрия Наумова, минно-машинного унтер-
офицера 1 статьи Семена Никишина, сигнальщика Василия Побережняка.
Конечно, экипаж подводной лодки «Кашалот», много плававший, почти постоянно находившийся в море, впрочем, как и на других лодках, отличался от экипажей надводных кораблей, особенно линкоров, давно не выходивших в море. Костяк экипажа составляли унтер-офицеры – люди степенные, здравомыслящие, не берущие все легко на веру, дисциплинированные, с уважением относящиеся к своим офицерам, которые удерживали матросов и не давали разбушеваться революционным страстям на лодке. Но с каждым днем это делать становилось все труднее. По флоту прокатилась какая-то вакханалия противоречивых приказаний и нелепых распоряжений. Казалось, матросы забыли, что идет война и что есть еще воинский долг.
Общая ситуация в Севастополе оставалась напряженной. На флоте усиливались антиофицерские настроения. Начальник штаба Черноморского флота капитан 1-го ранга
М.И. Смирнов фиксировал: «Флот постепенно разлагается. Постоянно днем и ночью приходят известия о непорядках в различных частях флота… Наиболее частая причина непорядков заключалась в желании матросов разделить между собой казенные деньги или запасы обмундирования и провизии».
Но были и другие, не разделяющие подобные «революционные» настроения, сохраняющие понятия о дисциплине и долге службы. Так, 7 мая 1917 года газета «Крымский вестник» № 108 опубликовала Воззвание моряков Артиллерийской школы и Школы рулевых и сигнальщиков ко всем чинам Черноморского флота:
«Товарищи!
Родина в опасности и стоит на краю гибели!
Время не ждет. Эта опасность грозит потерею только что завоеванной свободы и самому существованию России и всех ее граждан…
Чтобы предотвратить неминуемую гибель, необходимо немедленно прекратить разрушительную работу под влиянием немецких агентов-шпионов (агитаторов-большевиков, ведущих антивоенную агитацию на германские деньги. – А.Л.)…
Спасти свободную Россию без осуществления в ней порядка невозможно. Организованный флот и армия вас спасут от внешнего врага. При составлении этого воззвания нами получено воззвание товарищей с «Георгия Победоносца»…»
К сожалению, такие матросы были в меньшинстве.
Боевые действия наших надводных и подводных сил весной 1917 года привели к тому, что германские подводные лодки перестали появляться в центральной части Черного моря, но их стали замечать у берегов Кавказа. Вражеская подводная лодка «UB-14» потопила в 11 милях западнее Адлера наш парусник «Керасунд» водоизмещением 155 тонн, а через несколько дней эта же лодка высадила диверсионную группу из трех человек, которую вскоре задержали на побережье южнее Лазаревской.
Накануне похода на «Кашалоте» стало известно об этой германской лодке. Информация о том, что вражеская лодка находится в районе патрулирования «Кашалота», требовала от экипажа, в первую очередь от сигнальщиков, повышенной бдительности, особенно на переходе в надводном положении.
Ранним утром 30 мая 1917 года, когда побледневший небосклон окрасили первые лучи восходящего солнца и легкий ветер слегка рябил поверхность моря и гнал по небу белые облака, подводная лодка «Кашалот» вышла в очередной боевой поход к вражеским берегам. Погода благоприятствовала переходу. Следующие два дня море было спокойно, как зеркало. Не только никакой волны, но даже ряби не было. Полуденное солнце палило немилосердно, синее море ярко сверкало серебристой чешуей. Жара стояла в воздухе, но еще жарче было в стальных отсеках подводной лодки. И хотя люки были отдраены и работала втяжная вентиляция, в прочном корпусе стояла невыносимая жара. Несмотря на жару, старший инженер-механик лейтенант Виктор Александрович Брискин постоянно находился в отсеке кормовых дизель-моторов, контролируя вместе с моторным унтер-офицером 1 статьи Михаилом Гусевым работу дизель-моторов и, главное, следя за тем, чтобы не перегрелись фрикционные муфты, соединяющие кормовые дизель-моторы с валами. Одновременно моторный унтер-офицер 1 статьи Лобанов контролировал работу носового правого дизель-мотора, напрямую соединенного с динамо-машиной, ведущей зарядку аккумуляторных батарей…
В связи с повышенной температурой воздуха волновало лейтенанта В.А. Брискина и состояние аккумуляторных батарей. Он требовал от электрика-кондуктора Янчицкого постоянных докладов о состоянии носовой и кормовой групп батарей.
Минный офицер «Кашалота» лейтенант Петр Петрович Ярышкин также находился в прочном корпусе лодки, в первом отсеке вместе с минно-машинным кондуктором Григорием Даниленко и минно-машинным унтер-офицером 1 статьи Семеном Никишиным. Самодвижущиеся мины Уайтхеда были оружием весьма капризным, в том числе и к перепадам температуры, требовавшие за собой постоянного ухода.
В жаре центрального поста несли вахту рулевой боцманмат Сергей Комендантов, боцман Самуил Колмыков и два матроса на вертикальном и горизонтальном рулях. Здесь же находился старший офицер лейтенант Сергей Владимирович Оффенбах. Всех измотала изнуряющая жара… С разрешения командира свободные от вахты подводники расположились прямо на верхней палубе, раздетые по пояс, кое-кто —
свесив ноги за борт. Нос лодки разрезал форштевнем водную поверхность, белая пена с легким шипеньем проносилась вдоль бортов, а широкий след от винтов стлался за кормой. Весь день белое
