Офицер черноморского подплава - Александр Витальевич Лоза
Колчак».
Вице-адмирал А.В. Колчак срочно выехал в Петроград, о чем газета «Крымский вестник» № 113 от 16 мая 1917 года опубликовала заметку:
«Отъезд вице-адмирала Колчака и членов
Центрального Комитета с докладом
Морскому и военному министру Керенскому»:
«14-го мая в 12 часов ночи вице-адмирал Колчак и члены Центрального Комитета Совета депутатов армии, флота и рабочих: лейтенант Левговдт, солдат Зайцев и матрос Бундов, выехали из Севастополя с докладом Военному и морскому министру по поводу конфликта, возникшего между командующим флотом вице-адмиралом Колчаком и Центральным Комитетом, вследствие ареста генерал-майора Петрова».
После получения информации о конфликте между командующим Черноморским флотом и членами Центрального Комитета Совета депутатов армии, флота и рабочих Военный и морской министр А.Ф. Керенский 17 мая прибыл в Севастополь улаживать конфликт. Газета «Крымский вестник» № 115 от 18 мая писала: «Вчера, в 8 часов утра, морем в Севастополь прибыл Военный и морской министр А.Ф. Керенский…»
Вспоминая эти события, А.Г. Малышкин позже писал: «Пели горны на тральщиках – и в Севастополе, на рейде, пели горны. Роты строились всюду… с воды тяжело взмывали гидро, громыхали, как ломовики, разбрызгивая в воздухе взрывы красной пыли из бумажных бомб. Флот в порту разноцветно пылал играющей листвой праздничных флагов; все гуще и гуще устраивалась над улицами, над бульварами медленная пыль; цветной народ, в поту, задыхаясь бежал: Севастополь встречал Керенского». И далее: «Всего день пробыл Керенский в городе, но успел много: побывал на корабле «Свободная Россия» и госпитальном судне, в Покровском соборе поклонился праху лейтенанта П.П. Шмидта и возложил на склеп орден Св. Георгия IV степени. Днем Керенский побывал на Приморском бульваре, где собрались представители воинских частей и профессиональных союзов. Под звуки «Марсельезы» он обошел строй и обратился к присутствующим речью. Посетил он также торжественное заседание Исполкома Севастопольского Совета и собрание в порту… Вечером в зале Морского собрания состоялось делегатское собрание гарнизона, на котором А.Ф. Керенский произнес пламенную речь, славя Великую революцию, Великую Россию, доблестный Черноморский флот».
На встрече Керенского приветственную речь произнес председатель Черноморской Украинской Громады – господин Лащенко. Обращаясь к Керенскому, он сказал: «…Хорошо знаем мы, что огонь вашего сердца есть подлинный чистый огонь демократизма. С этим огнем в душе вы не можете быть недругом нашего, так же удрученного великой крестной ношей народа и в России, и за пределами ее, того народа, солнечно-голубые знамена которого говорят о безграничных, как небо, ярких, как солнце, идеалах свободы, равенства и братства народов. Мы прочитали вчера о том, что вы разрешили формирование украинских полков… Вы – наш, и мы с вами! Черноморская Украинская Громада приветствует вас нашим старым украинским кличем: «Слава!»
Чуть было не написал «Слава Украине!». Вот когда уже начинался антирусский проект под названием «Украина». Керенский в ответном слове сказал: «Я всегда был горячим сторонником самоопределения национальностей». Именно эта позиция Временного Правительства в годину Великой войны способствовала «самостийности» и «незалежности» на германских штыках, западных губерний Малороссии, которые позже гетман Скоропадский назовет «Украинской Державой», но продержится она недолго.
Нужно напомнить, что южнорусские земли до революции 1917 года назывались Малороссией, где официальным языком был язык русский. Фактически в быту говорили на диалекте «суржик», состоявшем из смеси русских, польских, венгерских, немецких, еврейских, румынских, греческих слов. Малороссы являлись частью большой русской нации, хотя при этом обладали своими этническими особенностями.
Изначально термин «украина» – «окраина» – «у края» – означал территорию юга России, но в конце XIX веке термины «украина», «украинцы» стали широко употребляться националистами, которые этим подчеркивали различия в культурном и историческом развитии Украины и России. Таким образом, Украина и Малороссия, говоря современным политическим языком, разные политические проекты. Малороссия была частью общерусского проекта, в то время как в основе украинского проекта лежала идея отличия украинцев от русских.
Поддержка украинского национализма разведками Австро-
Венгрии и Германии в начале XX века, Первая мировая война и революция 1917 года радикализировали украинское национальное движение, эволюционировавшего в сторону полной независимости от России. Подлили масла в огонь украинизации «мелкобуржуазные, шовинистические группы украинской интеллигенции», поддерживавшие таких одиозных личностей, как Семен Петлюра, а позже – Бендера, Шухевич.
«Приложила руку» к радикализации националистического движения и советская украинизация, выразившаяся в навязывании, по сути, придуманной профессором Грушевским «украинской мовы», когда обучение и делопроизводство на Украине перевели на украинский язык. Политика правительства СССР выразилась в украинизации через увеличение издания газет, журналов и книг на украинском языке, массового строительства новых украинских школ и закрепления украинской идентичности заменой исторического термина «малоросс» термином «украинец» в официальных документах и партийной печати.
Через сто с лишним лет к 2022 году «украинизация» создала с помощью поддержки так называемого Запада из Украины анти-Россию, что привело к военному столкновению между «самостийной и незалежной» и Российской Федерацией в форме специальной военной операции.
Но вернемся в май 1917 года. 14 мая Военный и морской министр А. Керенский опубликовал приказ о наступлении русских войск на германском фронте. Для воодушевления солдат Керенский, одетый в светло-зеленый френч, с больной рукой на черной перевязи, смотревшийся как раненый герой, сам объезжал армейские части и боевые корабли, агитируя за продолжение войны. Его агитация шла триумфально. Очевидцы вспоминали: «Его всюду носили на руках и осыпали цветами». Исследователь Д. Митюрин в статье «Могильщик» монархии» о выступлениях Керенского пишет: «Его выступления буквально доводили публику до экстаза: дезертиры рвались на фронт, а великосветские дамы бросали под ноги пламенному трибуну жемчужные ожерелья. Правда, когда он начал ездить по фронтам, уговаривать солдат пойти в последнее и решительное наступление, то эти призывы солдаты игнорировали. Наступление провалилось». В народе Керенского с сарказмом прозвали «главноуговаривающим».
Офицер-подводник Черноморского флота Н.А. Монастырев, служивший на подводной лодке «Скат», которому удалось пережить весь этот кошмар и хаос, позже писал: «Все нравственные переживания для офицеров были не так ужасны в сравнении с теми пытками, которые приходилось переносить на постоянных заседаниях судовых комитетов, где приходилось отстаивать свою честь и честь флота и бороться против нелепостей командных постановлений и коммунистической пропаганды. Закона не было, приходилось действовать силой убеждения. Но что можно было сделать с людьми, потерявшими здравый смысл».
Судовые комитеты, выходя из своей компетенции и не понимая поставленных задач, часто брали на себя решение военных и тактических вопросов, забывая, что для этого требуются специальное военное образование и опыт,
