Елизавета Дворецкая - Ольга, княгиня русской дружины
– Кто? – Эльга наклонилась вперед, а Логи-Хакон вскрикнул от изумления и хлопнул себя по колену.
– Маломир. Он княжеского рода, и такой брак не унизит тебя. Это примирит ваши семьи и даже объединит в одну, что даст возможность навсегда прекратить вражду…
– И ты что же – думаешь, что я… что мой сын потерпит, если его мать по доброй воле ляжет в постель с убийцей отца? И прикажет ему звать убийцу отцом? – Это было так нелепо, что Эльга едва не рассмеялась.
– Но ведь не раз бывало, что человек брал в жены жену того, над кем одержал победу.
– Для этого ему нужно было одержать победу не только над Ингваром, – холодно сказала Эльга. – Он мог бы вести такие речи, если бы сам сидел здесь передо мной, на этой скамье, в моем доме! – Разгорячившись от негодования, она ударила кулаком по крышке ларя. – Если бы во всем моем дворе, во всем Киеве были бы его люди! Если бы у руси и полян не осталось способных сопротивляться! Ему нужно было сперва убить всю русь, взять как добычу весь дом и домочадцев моего мужа, чтобы занять его место! А сейчас он хочет получить все это в награду не за настоящую победу, а за беззаконное, подлое нападение большим числом, в нарушение мира! Для подлеца это будет слишком уж хорошо!
– Ни в каких законах такого нет, чтобы убийца получал право на имущество и семью убитого! – воскликнул Логи-Хакон, не в силах больше сдерживаться при виде такой наглости. – Хитер твой Маломир – подставившись под кровную месть, он хочет вместо удара клинком по шее получить все имущество и жену убитого! Что за бред! Если бы так было заведено, все уже давно поубивали бы друг друга. А Маломир убил вместе с Ингваром всего два десятка хирдманов! У Ингвара остались братья, и ваш Маломир скоро убедится, что мы – мужчины, а не бабы! У Ингвара остались воеводы и бояре, осталось восемь сотен гридей, и здесь найдется кому их возглавить и защитить его дом, его жену и все прочее! Пусть Маломир приходит сюда и мне в лицо скажет, что желает получить вдову моего брата!
– Значит, ты отвергаешь его сватовство? – Олег посмотрел на Эльгу, и вид у него был не слишком разочарованный.
– Отвергаю! – отрезала она. – Более того: я буду добиваться скорейшей мести! Я не сниму печальных одежд, пока не увижу труп Маломира. Пусть даже мне пришлось бы ждать годами.
– Ты не будешь ждать годами! – заверил Логи-Хакон с таким видом, будто готов идти в бой прямо сейчас.
– Я не удивлен, – кивнул Олег Моровлянин. – Я догадывался, что из этой затеи ничего не выйдет. Застарелая вражда между полянами и древлянами слишком сильна, чтобы поляне и русь согласились видеть мужем своей княгини человека древлянского рода. Ведь тогда он стал бы добиваться киевского стола, и киевляне не потерпят такого попрания их достоинства. Я и ему самому говорил: даже если княгиня примет сватовство, это принесет ему мало пользы, потому что, став его женой, ты сама будешь отвергнута киевлянами.
– Вероятно, так и будет.
– Но есть еще одно дело, о котором я должен упомянуть. Киевляне когда-то признали своим князем твоего мужа, потому что среди потомков Вещего ты на поколение старше меня. Но твой муж мертв, а твой сын еще отрок. С твоим сыном Святославом мы стоим на одной ступени: я – внук Одда Хельги, а твой сын – внук Вальгарда, брата Одда. Мы со Святославом – двоюродные братья, то есть принадлежим к одному поколению. Но годами я старше. – Олег усмехнулся этой очевидности, поскольку был старше отрока Святши на все тридцать лет. – И я происхожу от Олега Вещего, с чьей памятью и кровью русь и поляне связывают свое благополучие, по прямой ветви родства. А не по боковой, как твой сын. Таким образом я, уступив когда-то твоему мужу, имею перед твоим сыном целых два весомых преимущества. Думаю, киевляне оценят их по достоинству.
Эльга молчала. Она знала, что это как-то неправильно, но не находила возражений. Любезно, вежливо, на основе священного родового права, этот человек намеревался отнять у ее сына все наследство его отца! Сделать Святшу обездоленным сиротой, младшим двоюродным братом киевского князя Олега Моровлянина…
– О нет! – Она подняла руку. – Ты, видимо, не знаешь, что мой муж имел двоих соправителей: это я и мой сын. Такое условие поставили ему мои родичи из Плескова, когда он занял киевский стол, и киевляне согласились с этим. О том, что я и Святослав – соправители киевского князя, знают даже в Ромее. И если один из трех киевских князей погиб, это не значит, что все должно измениться. Просто теперь мы с сыном будем править вдвоем.
– Когда ты подумаешь, то и сама поймешь, что твоему юному сыну, да и тебе, женщине, не по силам управлять такой огромной державой, – продолжал Олег. Он несколько смутился, но не отступил: – Одна только вражда с Деревлянью погубит тебя. А я могу усмирить ее, поскольку молодой древлянский князь – мой зять, а его дети и наследники – мои внуки. Признав меня киевским князем, Русь и Деревлянь примирятся и навсегда избавятся от вражды. Возможно даже, уже в следующем поколении они будут объединены под властью одного вождя.
От возмущения у Эльги сдавило горло. Невзирая на их с сыном права, закрепленные даже в договоре с ромеями, этот милый человек просто отодвинул в сторону и ее, и Святшу. В его помыслах Русь и Деревлянь процветали под его рукой, а ее и Святши… просто не было. Нет, конечно, Олег слишком добр и порядочен, чтобы убить их, изгнать или заточить. Но что он им оставит? Вот этот двор?
– Э, полегче! – осадил его Логи-Хакон с тем надменным и холодным видом, который умел принимать в нужных случаях. – Ты позабыл кое-что. Мой брат Ингвар не все свои владения получил от Вещего. Из них тебе, чтобы получить свое наследство, придется вычесть Волховец и Ладогу, Смолянскую землю, уличей, тиверцев. Ты будешь владеть только Русской землей, да и Деревлянь, надо думать, уступишь своей тамошней родне! А обо всем, что севернее Любичевска и западнее Рупины, можешь забыть прямо сейчас!
– Но мы ведь можем заключить союз. С тобой, с твоим братом Тороддом и вашей северной родней…
Эльга немного опомнилась. Да, наследства Ульва и собственных завоеваний Ингвара у Святши Олег отнять не в силах. Он получит лишь то, чем владел Вещий – даже меньше. Они с сыном не пропадут. Но Русская держава от Восточного моря до Ромейского вновь развалится, два-три десятка князей и конунгов погрязнут в сварах между собой. Нет, Святшу делает сильным лишь то, что он объединяет права Олега Вещего и Ульва волховецкого. Он может жить как князь единой Русской державы – или никак.
– Я никогда не соглашусь на это, – отчеканила она, прямо глядя на Олега Моровлянина. – Попытавшись разделить владения моего мужа, ты погубишь и державу, и себя.
– Но я хочу объявить людям о моих правах.
– Объяви. – Отказать ему в этом Эльга не могла. – Но и я вправе объяснить людям, как много они в этом случае потеряют.
Олег Моровлянин встал, вежливо поклонился ей и ушел. Логи-Хакон и Эльга молча смотрели на закрывшуюся за ним дверь.
– Пес твою мать… – вымолвил Логи-Хакон.
Добавить пока было нечего.
* * *Как выяснилось, это был вечер, и с тех пор Эльга перестала путать день и ночь. Она немедленно созвала своих отроков и челядь и вышла к ним во двор. Ее окружили бледные лица, самые молодые тоже были заплаканы. И все смотрели на Эльгу так, будто ожидали от нее спасения. Это было гораздо лучше, чем жалость в глазах Ростиславы и других боярынь, и Эльга вдруг ощутила прилив сил.
Не тратя лишних слов, она разослала отроков по дворам всех бояр и заметных торговцев Киева, велев передать приглашение на завтра в полдень на Святую гору.
– Ты будешь приносить жертвы, – она ткнула пальцем в грудь Логи-Хакону, который стоял рядом, будто тоже ожидал распоряжений. – Умеешь?
– Я-то умею. Но Олег тоже захочет…
– Не захочет! – язвительно поправила Эльга. – Я давно подозревала, что он христианин. Теперь я в этом уверена. И на крайний случай мы ему это тоже припомним. Зачем Киеву князь, не способный приносить жертвы богам? А милость их нам еще очень понадобится!
– Боги, где же Мистина? – Эльга требовательно глянула на Соколину, будто та могла ответить ей за брата. – Почему он не едет? Он разве не понимает, как он нужен сейчас?
– А кто, по-твоему, Ингвара хоронит? – мрачно ответила та. – Дедко Мал – борода лопатой? Мистина и хоронит! Уж он своего побратима волкам в добычу не бросит!
Эльга постаралась не измениться в лице. Слова «Ингвар» и «хоронить» до сих пор сочетались как нечто нелепое и невозможное. И лучше было в это не вдумываться.
– Но тебе нужно знать еще кое-что, – добавил Логи-Хакон. – Это Олег рассказал. Когда Маломир вернулся домой после той битвы, он привез с собой Уту и ее детей. И сразу передал их Мистине.
– Слава богам! Значит, они наконец в безопасности?
– Да, – с непонятной ей мрачностью подтвердил Логи-Хакон. – Но Олег говорит… что Маломир назвал это «даром своему верному другу и брату». И кое-кто из бояр тут уже болтает, что, дескать, Мистина участвовал в этом избиении. Или хотя бы знал о нем и не вмешался, потому что Ингвар хотел сам взять его семью в заложники. Для того, дескать, и ходил за ней.
