Сергей Мильшин - Волхв

— Деда! — Гор бросился к старику.

— Гор, внучок, — Несмеян обнял парня и смущенно засмеялся: при посторонних как-то неудобно.

Парень отстранился от старика:

— Смотри кто с нами.

— Вижу, ведун пожаловал. А это кто, не знаю тебя, парень.

— Деда, это княжич, Владислава сын.

Старик удивленно глянул на Белогоста. Тот кивнул, подтверждая. Княжич подошел к нему и склонил голову:

— Любояр.

— А отец твой где, неужто, разрешил наведаться? — Несмеян вернул поклон.

— Отец мой погиб вчера.

— Как погиб?

— Дед, — Гор оборвал затянувшееся недоумение. — Потом объясню. Ты на праздник идти собираешься?

— Ну а как же? Сейчас и пойдем.

— Коней приберешь? — Гор смешно сморщил нос. — Ну, пожалуйста, — он отстегнул меч и скинул кафтан, удерживая в руке Ярого.

Старик, присматриваясь к рысенку, усмехнулся:

— Да приберу, приберу, бегите уже.

— Я тебе помогу, — ведун взялся за супонь. — Этих пострелов разве теперь удержишь.

Гор, подождал, пока княжич разоружиться, мотнул ему головой и, дернув за руку, выскочил в незакрытую калитку. Любояр неуверенно последовал за ним.

Начинало темнеть. На светлое белесое небо выкатилась почти прозрачная луна и зависла над темными деревьями. На широком лугу, спускающемуся к узкой речушке Малуге, было непривычно многолюдно. Жители деревни толкались на всем пространстве луга, разбившись на небольшие группы по интересам. Девушки, украсив непокрытые головы цветочными венками, смешливо толкались и водили сразу несколько хороводов. Некоторые собрались на берегу и пускали по воде заплетенные в коло венки — гадали. Парни в расшитых праздничных рубахах, подпоясанных яркими поясами, затеялись играть в лапту, не забывая бросать будто бы нечаянные взгляды в сторону девушек. Тут же выстроились и зрители самого разного возраста. Женатые пары лузгали семечки, разбившись на компании. Старики и бабульки сидели и стояли вокруг скамеек, специально принесенных для них. Некоторые пританцовывали под рожок и гусли, на которых наигрывали музыканты, рассевшиеся на траве посередине луга. Вокруг всех сновала многочисленная детвора, с визгом и хохотом гоняясь друг за другом.

Весталка — высокая худая женщина — окликнула двух парней и приказала им разгрузить телегу и закатить на взгорок перед рекой несколько деревянных колес. Те с удовольствием отправились исполнять указание. На том же взгорке уже возвышался вытянутый к небу шалаш из сухих жердей и веток потоньше — будущий костер.

Гор и Любослав выскочили на луг в числе последних жителей. Потворник решил сразу представить товарища деду с бабкой и быстрым шагом потащил его к скамейкам. Деда Евсея и бабку Малушу он увидел издалека: они о чем-то рассказывали толпе пожилых родственников, собравшейся вокруг них. Гор ухватил скромничающего княжича за руку и с разгона втащил его в центр круга родичей. Старики разом замолчали, разглядывая новенького парня.

— Здравия, родичи, — он вежливо поклонился на четыре стороны и указал рукой на Любояра. — Дед Евсей знакомьтесь — ваш внук, Любояр, — из-за спин выбралась бабка Томила, Гор заметил ее. — А твой правнук.

Высокий крепкий Евсей протер глаза и склонил голову набок:

— Неужто, правду, Любояр?

Княжич выпрямился смущенно:

— Он самый, внук твой.

— Боже ты мой, радость-то, — старик притянул его к груди и крепко прижал.

Родичи вдруг задвигались, зашумели. Каждый желал хотя бы потрогать княжича, к нему потянулись руки.

— Ну, старый, дай глянуть на него, облапил, как косолапый, — бабка Малуша отодвинула мужа и подняла на внука слезящиеся глаза. — Боже, а похож-то как? Ну, вылитая Всенежа. — Она всхлипнула и прижалась лицом к его рубахе.

— Ну, хорош парню на груди болото разводить, — к ним протиснулся медведеобразный Глушата и осторожно отстранил сноху. — Дай-ка я тебя обниму, правнук пропащий.

С другой строну к правнуку приникла старуха Тамила.

Гор, дождавшись пока схлынут первые эмоции, шепнул княжичу, что он ненадолго его оставит. Ответить тот не успел — попал в следующие крепкие объятия. Парень, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, выскользнул из радостно возбужденной толпы и почти бегом помчался в сторону хороводов. Уже убегая, заметил краем глаза, что к весталке приближается Белогост. «Ну, и славно, — отметил он про себя. — Значит, скоро начнется».

Белогорку он нашел у речки. Она весело щебетала с подружками.

— Добрый вечер, девушки, — Гор посадил рысенка на плечо и по обычаю приложил руку к груди. — Белогорка, можно тебя на минутку.

Девушка слегка вспыхнула и, озорно глянула на парня:

— Явился-таки, думала уже и не придешь, — она подошла, закидывая длинный распущенный волос за плечи. — Ну, здравствуй. Ой, а кто это у тебя? — она тут же стала сама собой.

Уже за это Гор мысленно поблагодарил рысенка.

— Ярый, рысенок, — он ссадил его на руку и протянул девушке. — Погладь, не бойся.

— А он не кусается? — она провела по шерсти пальцами, и котенок замурлыкал.

— Почему, кусается.

— Ой, — она отдернула руку.

— Да не бойся, со мной не укусит.

Девушки на берегу тоже заметили рысенка и обступили парня с веселым гомоном.

— Тише, вы, щебетухи, — Гор уже пожалел, что показал рысенка. — Напугали его.

Ярый, и правда, сжался в комок и начал искать на руке парня место, куда бы спрятаться.

— Давай отойдем немного, а то, видишь, он боится.

Девушка склонила голову и молча пошла за ним. У берега в стороне от народа он остановился.

— Ну, так не ответил мне, где пропадал столько времени.

— Так, потворник я теперь, у волхва. Он меня всяким премудростям учит. Может, когда-нибудь тоже волхвом стану.

— Ты, волхвом? Не смеши…

— А что такого? Лет этак через сто, очень может быть.

— Ну, если только через сто. Не раньше.

— Так что я делом занимался важным. Потом как-нибудь расскажу все, как было — летопись можно написать.

— Да, неужто? А про меня, поди, и думать забыл? В лесу-то.

— Как ты могла такое подумать. Да почти каждый день о тебе вспоминал. Поэтому и пришел — обещал на Купала вернуться, и вернулся.

— Как будто сам пришел, ведун привел, скорее.

Парень нахмурился.

Заметив, что ему не понравились ее слова, Белогорка тут же исправилась:

— Шучу, шучу. Какой обидчивый, — и прыснула в кулачок.

— Прыгнем вместе через костер? — Гор и не собирался обижаться, а брови нахмурил так, на всякий случай.

— Какой шустрый. Бродил целый месяц неизвестно где, а теперь прыгнем…

— Ну, так что? — парень не собирался сдаваться.

— Да, прыгнем, прыгнем. Я же тоже обещала.

Гор облегченно выдохнул и заулыбался:

— А знаешь, кого я привел? Ни за что не угадаешь.

— Видела я — ведуна.

— Точнее, это ведун меня привел, а вот кто с нами явился…

— Ну, и кто? — она неумело притворилась равнодушной, но быстрый взгляд, брошенный на парня, выдал интерес.

— Так и быть скажу… брата твоего двоюродного, княжича Любояра.

Девушка ахнула:

— Не может быть. Его же отец Владислав не пускал сюда уже лет десять.

— Двенадцать. Князя Владислава убили на моих глазах, так что некому запрещать, он теперь сам князь.

— Не может быть. А кто убил?

— Наши, родноверы с хутора. Ты их не знаешь. А целый отряд дружинников в плен взяли. Они сейчас все в плену.

— Ух, ты, как интересно. И ты тоже там был?

— Ага, был.

— И воевал по-настоящему?

— Воевал, и даже одного врага убил и медведя еще…

— Завираешь, поди. Так уж и врага?

— Богами клянусь, правда.

— Какой ты у меня, смелый, — она провела ладошкой по щеке парня и тут же, смутившись, спрятала руку за спину.

— Так, где же Любояр? Здесь, нет?

Гор оглянулся на девчонок у берега. К счастью на него никто не смотрел, потому и не увидел легкий румянец, выступивший на лице.

— Здесь он, вот там, у стариков, — с запозданием ответил он. — Общается, если еще не раздавили в объятиях.

— Я пойду тогда сбегаю — одним глазком хоть гляну, ладно?

— Беги, конечно, остальным двоюродным скажи по дороге.

— Успею еще, сначала сама гляну, — Белогорка подхватила длинный подол и побежала на горку.

Гор вытянулся на цыпочки — похоже, она все-таки опоздала — не быть ей первой из двоюродных — толпа около стариков за то время, что он отсутствовал, выросла еще раза в два. Потворник усмехнулся и повернул к парням — нужно было еще найти Родислава. Интересно, он уже знает, что его отец — Клёнка в селе. Пока ни Смагина, ни его жены Марфы парень на лугу не видел. Но до Родислава Гор не дошел: Белогост дал сигнал музыкантам прекратить играть и склонился к двум добровольным помощникам у костра, усердно накручивающим между ладоней деревянные палочки. Гор побежал туда — миг, когда вспыхнет мох от трения дерева о дерево, для него всегда казался одним из самых волнующих на празднике. Остальной народ тоже стал подтягиваться к взгорку.