Виктор Карпенко - Брат на брата. Окаянный XIII век
— Так-то ты отца встречаешь? — сжимая в медвежьих объятиях Андрея, радостно воскликнул Роман Федорович. — Думал уж на берегу заночевать.
— Не от тебя, от лихих людей ворота на запоре держим.
— Никак булгары за старое взялись?
— Да нет, — боднул головой Андрей, — с булгарами у нас мир. Татарвя: то на лодке кто заплывет, то на лошадях кто объявится.
— Ну, об этом мы еще поговорим, — отмахнулся Роман. — Ты лучше расскажи, как живешь-поживаешь? Как матушка? Хотя постой! Ты в город-то меня пускаешь?
— А не то, — широко развел руки Андрей. — Проходите и вы, — обернулся он к сопровождавшим Романа молодцам, — проходите, желанными гостями будете.
По пути к воеводскому дому, где жили мать с сыном, Андрей поведал, что Дубрава жива-здорова, что Устин Микулич скрипит с утра до вечера, поучая его уму-разуму, что с приходом весны начал углублять ров и укреплять крепостные стены в Городце, что седьмицу тому повстречал в лесу голодного злющего медведя и завалил его, имея при себе лишь засапожный нож. Роман слушал Андрея, улыбаясь своим мыслям: окреп, возмужал, настоящим воеводой становится!
— Ты зазнобу себе не завел, часом? По годам свадьбу пора играть, — обнял за плечи Андрея Роман.
Но тот лишь отшутился:
— Матушка не велит. Говорит, что мал еще.
— Ну-ну, — спрятал улыбку в усы Роман, — Дубраве-то оно виднее.
Встреча с сестрой, с Устином Микуличем была шумной, радостной, долгожданной. Как ни спешил Роман в Булгарию, а провел неделю в Городце, отдыхая в воеводском доме среди близких ему людей. О многом было говорено, немало было и сделано Романом Федоровичем по улучшению ратной службы в крепости, по укреплению стен и башен, по созданию дальних и ближних застав. Даже намечена крепостица между Городцом и Ошелом и обговорено, как соорудить ее. Дело осталось за малым: спросить дозволения у великого князя владимирского и царя Булгарии.
Не менее радостной была встреча и в Ошеле. Но с первых же мгновений Роман прочитал тревогу в глазах Марии.
— Что случилось? — обнимая жену, спросил он.
— Монголы объявились! Их кибитки стоят на порубежье.
5
И вновь созвал Юрий Всеволодович братьев-князей на совет во Владимир, ибо царь Алтынбек прислал посольство с нижайшей просьбой выступить всем войском против хана Бату, стоявшего у самых границ Булгарии. В знак величайшего уважения к великому князю владимирскому он прислал соответствующий чину подарок: несколько глыб редкого красного мрамора.
Братья приехали не ко времени, но все. Последним появился князь новгородский Ярослав. Был он сердит на Юрия за его вмешательство в дела черниговские и поначалу не собирался ехать на совет, но княгиня Ростислава настояла на его отъезде в стольный град и даже научила, как вести себя с братьями.
— Все вы уже знаете, почему я вас оторвал от дел мирских, — начал Юрий, обращаясь к братьям. — Ворог близко! Возможно, что уже этой зимой нам предстоит встретиться с татарами в чистом поле в смертельной битве.
— А может, обойдется… Побоится татарва идти в Русь. На Калке-то получили по зубам, — прервал речь брата Ярослав.
Юрий нахмурился, кашлянул выразительно в кулак, но Ярославу не выговорил за неуважение к себе. Никто не смел прерывать речь великого князя.
— По зубам-то они получили, да мы еле ноги уволокли! Стоят татары у рубежей царства булгарского. Не скрывая, скажу: силой немалой. Царь Алтынбек просит помочь ему. В прошлый раз говорил я вам, что, пока есть возможность сражаться с ворогом на чужой земле, надо сражаться и оградить свои города от разорения. Одним булгарам татар не остановить.
— Нам-то что за беда? Не на наши земли хан Бату зарится, — тряхнул кудрями Иван. — Побьют булгар, нам же меньше мороки на восточном порубежье.
— Быстро же хорошее забывается! — в сердцах стукнул кулаком по столу Юрий. — Кто нас от голодной смерти спас? Не булгары ли?
— Так мы с ними честно серебром расплатились, — буркнул себе под нос Иван, угнув голову.
— А я так и без их помощи обошелся, — вставил свое Ярослав.
— Все так! Но помяните мое слово: разгромив булгар, татары двинутся на Русь!
— Ты что, брат, дикого народа испугался? Встретим, спеси-то им поубавим. А коли и правда, что они хитры да злобны, что воинов в войске хана Бату множество, то отсидимся за крепостными стенами. Это им хорошо было половцев воевать. У тех городов нет. А у нас стены-то вон какие, — развел руками Ярослав.
— А я бы помог булгарам, — подал голос Святослав, молчавший до того. — Самое дело, пока Волга преградой лежит, ударить по татарам. Коли побьем татар — честь нам и слава, коли они нас — будет еще время до того, как мороз закует реки в лед, силу собрать по Руси.
Долго еще судили-рядили князья в тот день и сошлись в одном: готовить дружины к сентябрю. Вот только хан Бату не согласен был дожидаться, пока русские мужики уберут хлеб на полях да накосят для скотины сена на лугах: в начале июля трехсоттысячная конная лавина хлынула в Булгарию.
Князь Роман
1
Черная туча появилась на горизонте. Она надвигалась грозно и неумолимо.
— Неужели это все монголы? — невольно вырвалось у кого-то из стоявших на верхней площадке башни воинов. Прикрывшись ладонью от бьющего в глаза солнца, они жадно всматривались в приближающиеся тумены хана Бату. Здесь же находился и Роман Федорович. Упрежденный дальним дозором о вступлении татарской орды в пределы Булгарского царства, он собрал из близлежащих городков и селений мужчин и, вооружив, поставил на стены Ошела. Женщин же и детей Роман Федорович приказал увести подальше от города и укрыть в лесу, тянущемся широкой лентой вдоль Волги.
— Монголы — такие же люди, только помельче. А что их много, так на то они и дикий народ, ни в чем меры не знают. Потому и расплодилось их что мошкары: мелких, злых и кровожадных, — глубокомысленно изрек один из мужиков, утирая слезящиеся от напряжения глаза.
— Может, оно и так, да от татар не отмахнуться, как от комарья, — вздохнул стоявший рядом с Романом чернобородый крутолобый мужик. Его густые черные как смоль волосы трепало на ветру, и он время от времени отводил их рукой со лба.
— Ты бы, Данило, шишак на голову надел, не то стрела, не дай Бог, ужалит, — посоветовал Роман Федорович.
— Хорошо бы, — отозвался тот, — да ни один не налазит, больно большая.
— Вот так дела… — удивленно протянул Роман. — Ты же кузнец! Чего для себя не выковал?
— Не сподобился вот. Все другим доспехи ладил, — развел руками Данила. — Только-то меч по руке и сделал.
Надолго замолчали.
Между тем темная колышущаяся масса татарского войска приближалась, заполняя все пространство от синеющего вдали леса и до берега Волги. Уже стали различимы впереди идущие группы всадников.
— Да сколько же их здесь?! Я отродясь столько народу не ви… — воскликнул кто-то из мужиков, нервно хихикнул и, испугавшись своего смешка, смолк на полуслове.
— Не робей, мужики! — прикрикнул Роман на окружавших его воинов. — Поди, учил я вас не напрасно. Выстоим, пока царь Алтынбек войско приведет. Монголы крепости воевать не горазды. Они в чистом поле числом берут, а здесь ров, стена да мы на стенах. А кроме того, гляньте, — показал Роман рукой в сторону площади перед дворцом брата царя Булгарии, — конное войско. Всадники в тяжелых доспехах, да и лошади железом прикрыты, не чета монголам. На тех, кроме лохмотьев, ничего нет. Осилим! — пытаясь приободрить оробевших от увиденного воинов, уверенно произнес Роман Федорович.
— Хороша конница, слов нет, да всего пять сотен. С таким-то войском только татей по лесам гонять, — невесело проронил кто-то и тяжело вздохнул.
— Э-эй, мужики, князя не видели? — раздался звонкий мальчишеский голос, и в черном проеме лаза показалась вихрастая голова.
— Кому я там понадобился? — откликнулся Роман Федорович. — Тебе, что ли?
— Не-е-е, — замотал головой мальчишка. — Княгиня тебя ищет, — и, угнув голову вниз, прокричал: — Матушка Мария, здесь он!
Вскоре на площадке смотровой башни появилась княгиня. Одетая в чешуйчатую рубаху, перепоясанную широким кожаным поясом, на котором висел короткий меч, за спиной — лук, на голове — шелом с высоким султаном, она, мать двоих сыновей, казалась стройным юношей, еще не вошедшим в зрелую пору. Глядя на жену, Роман залюбовался ею.
— Ты чего удумала-то? — нахмурил брови он. — Не забава, сражение жестокое грядет!
— Напугал, — передернула плечиками Мария.
— Не женское это дело, — уже тише добавил Роман Федорович. — Твое дело за сыновьями приглядывать, а не по крепостным стенам лазить!
