Юрий Никитин - Князь Владимир
Олаф подозвал хозяина, велел:
– Принеси-ка нам…
– Пива, – сказал Владимир быстро. И добавил укоризненно: – Как быстро ты забываешь родные обычаи!
Олаф оскорбленно дернулся:
– Вольдемар, вино я однажды и дома пробовал! А здесь его целые бочки!
Хозяин кивнул благожелательно:
– Сорок бочек только в моем подвале. К тому же у меня лучшее вино в округе.
– Пива, – сказал Владимир твердо. Олаф начал краснеть от гнева, и Владимир добавил быстро: – А вино возьмем с собой на ночь. Здесь есть свободные комнаты?
– Для солдат базилевса у меня есть отличные покои, – заверил хозяин.
– Подашь туда два кувшина лучшего вина, – сказал Владимир. – Но сейчас нам нужно пиво, мясо… найдешь гречневой каши?
– Гречневой? А что это?
– Ладно, давай что есть, а то начнем грызть стол.
Хозяин покосился на белые и острые, как у волков, зубы варваров, слышно их по грубой речи, даже улыбаются по-волчьи, поклонился и отступил задом, словно боясь повернуться спиной.
Пиво принесли настолько дрянное, что даже Владимир пожалел о своем заказе. Олаф рассматривал обитателей харчевни с явным намерением подраться. Владимир заставил себя отхлебнуть теплого пойла, ему было не по себе от пристального взгляда широкого в кости человека, черноусого и со сросшимися на переносице бровями. Он сидел близко к двери. За тем же столом было еще пятеро, но Владимиру показалось, что по крайней мере двое пришли с этим человеком, но виду не показывают. Человек опускал взор всякий раз, когда Владимир поворачивал к нему голову, не подозревая, что тот продолжает рассматривать его в полированном металлическом кувшине.
– Что-то никто не показывается, – пробурчал Олаф. – Ты уверен, что твой купец отыщет тебя именно здесь?
– Он так написал… Постой, сейчас что-то будет.
В харчевню вошел еще один посетитель, высокий мускулистый мужчина в запыленном плаще. Под плащом позвякивало железо легкого доспеха. Он занял место за свободным столом, заказал вина и сыра. Черноусый сказал громко:
– Вот и явился предатель и вор!.. А вы говорили, что его совесть загрызет!
Один за столом поддержал:
– Да, он мало похож на загрызенного…
Мужчина в плаще медленно встал, лицо его побагровело. Широкими шагами он направился к говорившим. Владимир увидел, как за двумя столами сразу четверо напряглись, бросили ладони на пояса. У каждого висели тяжелые ножи. Олаф подобрал ноги под себя, насторожился. Не глядя друг на друга, оба уже разделили: двое под правой стеной – забота Владимира, под левой – Олафа.
– Ты, тварь низкорожденная, – сказал тем временем мужчина в плаще четко и раздельно, – если ты готов отвечать за свои слова, то обнажи оружие!
Он отступил и выдернул из ножен длинный узкий меч с изогнутым лезвием. Черноусый поднялся неторопливо, так же неспешно потащил из ножен синеватое лезвие:
– Я готов. Наш городок только вздохнет…
Он бросил по сторонам быстрые взгляды. Их мечи взвились в воздух, но еще до того, как зазвенела сталь, Владимир и Олаф вскочили, развернулись спина к спине. Четверо сидевших по разные стороны харчевни не бросились на помощь, как подумал сперва Владимир, в руках были метательные ножи!
Владимир выхватил меч и с криком: «Слава императору!» – бросился на своих, а Олаф, видя, что не успевает, рывком поднял стол и швырнул в другую сторону. Послышался двойной стук: два ножа ударились о летящий на них дубовый стол, затем там был грохот, крики, стоны. Олаф с наслаждением прыгнул всем своим немалым весом сверху перевернутого стола. Из-под широкой столешницы донесся хрип и хруст костей.
Двое с ножами в руках посмотрели выпученными глазами на Владимира, мигом скользнули под стенами в разные стороны и выскочили – один через кухню, где послышались проклятия и звон посуды, другой прыгнул в окно.
– Люди базилевса! – крикнул кто-то.
Схватка на мечах замерла. И для человека в плаще вовремя, ибо еще двое с саблями начали заходить с двух сторон. Сейчас же все четверо оглянулись на солдат императорской гвардии, в нерешительности опустили оружие. Владимир сказал строго:
– Именем императора!.. Прекратить, иначе продолжите в тюрьме.
– На плахе, – поправил Олаф весело.
Чернобровый с показной неохотой бросил меч в ножны:
– Мы ничем не нарушили законы Божественного императора.
Человек в плаще люто оглянулся на ипаспистов, лицо его было перекошено злостью. Меч он все еще держал наготове, словно намеревался драться уже не только с тремя, но и с солдатами императора. Стоны и грохот привлекли его внимание, из-под стола выполз один, голова была в крови. Второго вытащили за ноги, был в беспамятстве. Глаза плащеносца расширились. Он с недоумением взглянул на довольного, как слон, Олафа, поколебался, кивнул с нерешительной благодарностью, убрал меч.
Владимир кивком пригласил Олафа за собой. Вышли на крыльцо, оставив тяжелые запахи скверно приготовленной еды и плохого вина. Олаф зло сопел, Владимир внезапно засмеялся:
– Дрались десять человек! Мечи, сабли, швыряльные ножи… И ни одного убитого!.. Что с миром делается? Теперь я вижу, что Царьград падет с таким слабым народом.
Олаф прорычал:
– Я знаю, почему паду я!.. Спасая того дурака, мне пришлось опрокинуть стол с моим пивом!.. Я не успел даже лизнуть!
– Видишь, как хорошо, – сказал Владимир серьезно, – что мы заказали пиво, а не хорошее вино?
Олаф подозрительно нахмурился:
– Почему?
– Ты бы вовсе от горя помер!
Олаф пожал плечами:
– Я бы не стал переворачивать стол.
Они стояли на крыльце, прислушиваясь к конскому ржанию на конюшне, голосам во дворе, на улице. Ночь была ясная, звездная. Таких огромных и ярких звезд Владимир никогда не видел на своей северной родине. И небо не бывало таким угольно-черным.
Он вздохнул:
– Пойдем, Олаф. Ночью люди с таким, как у тебя, слабым здоровьем должны спать.
– Какие мы молодцы, – пробормотал Олаф. – Мы только проехали городские ворота, а уже успели обрести полдюжины врагов! Надеюсь, это еще не все…
– Не понравился этот с черными усами?
Олаф зябко передернул плечами:
– Он мне будет сниться!.. Надеюсь, я его больше никогда не увижу. Разве что в кошмаре. У него яд стекает с зубов по бороде, а глаза как острия стрел…
– Не поминай черта, – посоветовал Владимир.
– Почему?
– А то придет.
– Я не верю ни в сон, ни в чох!
Они вернулись через зал, где уже не осталось следов разгрома. Все ели и пили, позабыв про ссору. Владимир на ходу кивнул белому как мрамор хозяину:
– Не забудь, кувшин вина в нашу комнату!
– Два! – крикнул Олаф.
– Два, – кисло согласился Владимир.
Они поднялись на второй этаж. Коридор был неширок, а в том конце стоял человек со сросшимися на переносице бровями. Рука Олафа дернулась к мечу. Черноусый протестующе выставил руки:
– Я с миром. У меня нет обиды, что вы вмешались! Вы проезжие, наших ссор не знаете.
– Но семеро на одного! – сказал Олаф, набычившись.
Чернобровый кивнул:
– То надо броситься на защиту слабого. Понятно. Но он не слабый, в том вся задача. Я бы хотел обсудить с вами одно дело…
Владимир кивнул Олафу: следи, сам отворил дверь, отступил в сторону. Они вошли, и он закрыл дверь за собой на засов. У этого странного гостя чересчур опасный эскорт.
– Меня зовут Филемут, – сказал чернобровый. – Я управляющий купца Могуты. Этот сорвиголова на самом деле вожак разбойников, только схватить его еще не удавалось. Но все в округе знают, что грабит честных торговцев он и его люди… Я не стал ждать, когда нам, как баранам, перережут горло и снимут шкуры. Я взял людей и пришел в харчевню, где он обыкновенно бывает!
Послышался стук в дверь. Владимир отодвинул засов, держа меч в руке. Мальчишка с двумя тяжелыми кувшинами в руках побелел при виде меча у своего горла. От троих нахмуренных мужчин веяло таким напряжением, что он едва не выронил кувшины. Олаф выругался с чувством:
– Клянусь Локи, я бы его убил! А заодно и спалил бы весь этот постоялый двор!
– И город, – подсказал Владимир.
– И город, – согласился Олаф, – если здесь не оказалось бы больше винных складов. Надо же!.. Теперь буду верить и в сон, и в чох, и в попову грушу…
Он торопливо налил вина в три большие кружки. Руки его тряслись. Владимир и Филемут сели за стол, Владимир все еще не спускал острого взгляда с чернобрового управляющего.
– Меня сбили с толку ваши плащи странников, – сказал Филемут. – Этериоты всегда ездят в полном своем блеске! К тому же вас двое, а я ждал одного…
– Ждал? – спросил Владимир.
Филемут кивнул:
– Судя по описанию, тебя. Это я отправлял письмо Могуты. Он же велел встретить и отвезти в имение. Но сегодня утром вид у него был… смущенный. Сказал, что зря тебя вызвал, что это лишь предание, в которое при свете дня сам не верит. И что нет данных, где искать сокровище.
