Горничная Карнеги - Мари Бенедикт
— Да, конечно, миссис Сили, — сказала я, присев в реверансе.
— Мне надо заботиться о своей репутации, не зря же я поставляю прислугу в лучшие питсбургские дома. — Она еще раз окинула меня придирчивым взглядом и покачала головой, словно сама не могла поверить в то, что собиралась направить такую убогую замарашку в приличную семью. — К тому же я вложила в вас немалые средства и надеюсь их вернуть. Одна только поездка в карете из Филадельфии до Питсбурга обошлась в сумму, сравнимую с вашим двухмесячным жалованьем.
Непрестанно вздыхая, миссис Сили подошла к платяному шкафу в дальнем углу гостиной. На стене над письменным столом я заметила лист со списком. В левой колонке стояли имена девушек, в правой приводился перечень их проступков. Буквы были большими и четкими, и я даже издалека смогла разобрать повторяющиеся слова: «ленивая», «неряшливая». Видимо, это служило предостережением для всех девочек, которых миссис Сили устраивала на работу. Я поклялась себе, что никогда не попаду в этот список.
Миссис Сили достала из шкафа простое черное платье и подошла с ним ко мне. Платье из камвольной шерсти — без всяких кружев и затейливых рукавов, отличающих наряды мисс Куинн и мисс Койн, какие, видимо, положены в питсбургских домах лишь гувернанткам, — напоминало обычное форменное одеяние служанки. Миссис Сили приложила его к моим плечам, оценивая размер, и произнесла нараспев, словно цитируя некий авторитетный источник:
— Хорошей служанке надлежит одеваться чисто, опрятно и скромно. — Затем быстро кивнула и объявила: — Да, как раз впору. Стоимость платья я добавлю к той сумме, которую вы должны мне за поездку в карете, и вычту из вашей первой зарплаты.
Я снова присела в реверансе:
— Да, миссис Сили.
Все что угодно, лишь бы она не передумала.
— Воду для умывания вы найдете в купальне. Поднимайтесь по лестнице, и справа увидите дверь. Когда приведете себя в порядок, принесите сюда ваше жуткое старое платье и бросьте его в огонь. — Она взяла кочергу и разворошила угли, догорающие в камине. — Его остается только сжечь.
Глава пятая
11 ноября 1863 года
Питсбург, штат Пенсильвания
Как только мы выехали из города, серую хмарь сменил чистый солнечный свет. Теперь, когда потемневшие от копоти высокие здания и многочисленные заводы, испускавшие в небо черные клубы дыма и сливавшие в реку черные воды, остались позади, я с изумлением поняла: день был вовсе не хмурым, а погожим и ясным. Ядовитый городской смог закрывал солнце.
Чем дальше мы отъезжали от Питсбурга, тем приятнее и радостнее становился пейзаж. Я не ожидала, что прямо за городом увижу поля и зеленые холмы — почти такие же, как дома в Ирландии. Карету начало сильно трясти, когда булыжная мостовая перешла в разбитую грунтовую дорогу, но я, вцепившись в сиденье, старалась сохранять осанку истинной леди. Мне не хотелось, чтобы на каменном лице миссис Сили вновь возникло недоумение.
Карета остановилась перед комплексом миниатюрных замков. Не совсем миниатюрных, конечно, но соответствующих нормальному человеческому размеру. Замков, построенных не для защиты от вражеских полчищ, а для жизни. Богатой жизни.
Миссис Сили сказала, что это предместье называется Хоумвуд.
Мы выбрались из кареты, и я поняла, что корсеты, к которым я привыкла дома, были довольно удобными и свободными: они совершенно не сковывали движений и не мешали работать. Корсет же, который я носила теперь, оказался очень тесным, и мне приходилось ступать медленно и величаво, чтобы не задыхаться при каждом шаге. Очевидно, характерная походка женщин из высшего класса — отнюдь не жеманство, а необходимость.
Миссис Сили подвела меня к замку-особняку со множеством башенок — я насчитала шесть штук, а потом сбилась со счета. На резной дубовой двери красовалась медная табличка с надписью «Ясный луг». Я направилась было к крыльцу, но миссис Сили дернула меня за руку:
— Что вы себе позволяете? Вы здесь служанка, а не гостья.
Мы обошли здание, миновав развешанное на веревках белье, спрятанное между каретным сараем и главным домом. Миссис Сили постучала в простую сосновую дверь, видимо предназначенную для слуг. Нам открыла молоденькая служанка, совсем еще девочка. Она вытерла руки о грязный передник и посмотрела на нас совершенно пустыми глазами:
— Да?
— Нам назначена встреча с миссис Карнеги.
Девушка ничего не сказала, но в ее пустом взгляде мелькнула растерянность. Надо думать, немногие гости хозяйки прибывают к дверям для прислуги.
— Будь добра, сообщи дворецкому, что к миссис Карнеги пришла миссис Сили, — отчеканила моя спутница. Это прозвучало как приказ, а не просьба.
— Миссис Сили? — Девушка широко распахнула глаза. Очевидно, даже слуги низшего ранга были наслышаны о моей попечительнице.
— Да. — Теперь в голосе миссис Сили явственно слышалось раздражение. — Как тебя зовут?
— Хильда, мэм.
— Позови дворецкого, девочка. Сделай милость.
Девушка молча кивнула и отступила от двери, освободив нам проход. Мы вошли в небольшой, выложенный бело-коричневой плиткой ромбиком коридор, который вел к судомойне при кухне. Судя по разгрому, царящему в этом закутке, наш приезд оторвал Хильду от чистки горы картофеля. Мне тут же вспомнилась кухня на родительской ферме. Если бы все сложилось иначе, я сейчас находилась бы дома. Или была бы на месте этой девочки.
— Пожалуйста, подождите на кухне, мэм. Я схожу за дворецким. — Хильда указала на уходящий влево коридор.
Мы с миссис Сили вошли в просторную кухню, отделанную белой керамической плиткой. Рядом с огромной чугунной плитой, на которой мама могла бы зажарить целого быка, стоял такой же огромный мужчина и что-то помешивал в необъятной медной кастрюле под массивным металлическим колпаком. От варева исходил опьяняющий запах — восхитительно пряная смесь из тушеного мяса, лука и трав; и я вдруг подумала, что уже очень давно не ела нормальной горячей пищи.
Услышав наши шаги, великан обернулся, и я увидела, что он чернокожий. Прежде мне не доводилось встречать цветных людей, ради свободы которых американцы вели Гражданскую войну.
— Добрый день, миссис Сили. — Он широко улыбнулся. — Вижу, вы снова к нам!
— Добрый день, мистер Форд. Надеюсь, что нынешний мой визит будет успешнее предыдущих.
— Значит, вы все же нашли подходящую горничную для хозяйки?
Его гулкий голос — приятный, почти убаюкивающий — походил на глухие раскаты далекого грома.
— Надеюсь, да. Хотя я не стала бы винить прежних девушек в
