Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар
– Разверзнется земля пусть, под ногами нарушивших клятву, да получат жестокую кару. Пусть их племя развеет по миру, распыляя как прах на ветру.
– Да свершится!
– Их стада разбредутся по горам и долинам, табуны разбегутся по лесам и пустыням.
– Да свершится!
– Их оружие, самих их сечет пусть и мозжит им головы, в их руках же крушится и щепится.
– Да свершится!
– Предадут пусть потомки, отрекутся навеки от обычаев их, если сами они предадут память предков преступлением клятв, и покоя их души, не найдут после смерти.
– Да свершится!
Крепость своих слов, варвары закрепили кровью священного быка, подведенного послушниками и тут же принесенного в жертву. Напоследок, жрец наложил заклятие на данные слова, поднимая к небу чашу с кровавым напитком, окуная в него кропило из конского волоса и окропляя землю под ногами клянущихся:
– Пусть падет гнев божий, на головы тех, кто срамит имя отцов и оскорбляет богов ложными клятвами.
– Да свершится!
Йаримиец подтвердил, правильность и соответствие совершенных клятв и обрядов обеих сторон, обычаям народов.
После этого, жрец захотел переговорить с Шешу наедине, чтобы обсудить возможность дальнейших переговоров с Ки-Саи.
– Мы согласны, что дружеские отношения лучше войн и важны нашим народам, – отвечал колдун, на доводы кишца, когда они продолжили разговор, вернувшись в шатер – согласны на союз с вами, но для этого не обязательно детям Кукхулунна, подпадать под руку великого единодержца. Полководец Ур-Забабы, говорил о взаимных выгодах торговли между нами, и мы готовы торговать с вами. Будем помогать в войнах друг другу, если вдруг случится, что какой-нибудь враг нападет на кого-то из нас. Но и для того не обязательно, чтобы кто-то подпадал под длань другого, меняя свои верования и обычаи.
– Никто не собирается заставлять вас менять свою веру и обычаи – хитрил лушар – вы просто признаете бога Ана, верховным над всеми богами и миром, и молитесь своему богу. Признаете единодержца помазанника неба Ур-Забабу главенствующим над всеми землями и людьми, и живите, как жили. Вы будете под его вечной защитой, а благ от этого вам лишь прибавится.
– Ты хорошо говоришь досточтимый лушар Шешу, однако ребенку известно, что ничто не дается даром. Ужели Великий держатель мира, будет довольствоваться одним чинопочитанием его и бога его? Ты забыл сказать, что народы подвластные ему, расплачиваются за это покровительство, постоянными выплатами и своей свободой, принимая у себя его наместников. Зачем это? Живем же мы вместе с йаримийцами в мире и согласии, хотя никто не над кем не властвует.
– Я думаю, это очень милостиво с его стороны, учитывая, сколько его храбрых воинов полегло в ваших землях. – Разгорячившись от выпитого, возмутился лушар, вспомнив разгромленные отряды. – Сколько жен и детей наших, остались без своих кормильцев, став вдовами и сиротами.
Эти слова задели его собеседника, и только что ласковые очи, из-под сдвинутых бровей загорелись грозовым огнем.
– Вождь войск единодержца, забыл видимо, кто пришел с войной на чужую землю! – Вспыхнув, свергнул он словами. Но вовремя одумавшись, тут, же остыл и став вновь приветливым и благожелательным, начал вещать, поминая о причиненных обидах пришельцев. – По вашим воинам есть, кому скорбеть. Кто будет скорбеть, о наших? Чьи жены и дети, не заплачут уже по ним и не помолятся об их успокоении, и не потому, что бессердечны, но оттого, что сами лежат убиты и сердца их не бьются больше. Говоря о вдовах и сиротах Ки-Саи, вождь не вспоминает о том, сколько зла принесли мужья и отцы их, сколько ими было сделано насилия народу и племени нашему.
Колдун говорил, о том, как трудно будет им восстановить порушенное этой войной, о том, как кукхулунцы настроены к миру и не хотят больше проливать крови, о необходимости их народов жить в добрососедстве.
Он говорил тихо и ласково, что у Шешу захмелевшего от паров эштина и удобно расположившегося в кресле, начали смыкаться веки и слова собеседника, не вызывали уже раздражения. Ему казалось справедливым теперь, что за беды, причиненные его воинами, Ки-Саи должно само возместить кукхулунцам ущерб.
– Если ваш царь, послушает нас и пойдет на союз равноправный с нами, то дети Кукхулунна будут только рады иметь столь сильного союзника, и подскажут другим племенам Йарима, вступит в наш союз. – Увещевал жрец, незаметно проникнув в тревожные думы пришельца. Он успокаивал его, проникая своими речами все глубже и глубже, будто зная о сокровенном. О том, что все переменится и его больная дочь, вскоре перестанет страдать и жена не будет больше плакать, и пусть не терзают его больше думы, что когда-то остался жив, ибо теперь он одним решением, одним действием, в состоянии изменить судьбы людей. Невольно глаза Шешу заполонили слезы, он вспомнил, как однажды, вопреки недовольству супруги, взял с собой в поле свою маленькую дочь, поддавшись ее бесконечным уговорам. И как она, простыв под холодными порывами осеннего ветра, охваченная злыми димами, чуть не ушла с ними в призрачный край Кур. После чего не вставала уже больше. Все старания лекарей, ни к чему не приводили. Оставалось только молиться и надеяться на милость богов. Но он благодарил их и за то, что они оставили ее ему в утешение, хотя бы и так. И вот он слышит, что все может повернуться в лучшую сторону. Видением явилось ему, как его выздоровевшая дочь радостно бежит к нему, а жена, чьей улыбки он не видел уже так давно, весело смеется и глаза как прежде светятся счастьем. Вспомнил, как когда-то из сотен братьев по оружию, он был одним из оставшихся в живых вынужденных перейти на сторону победителя, чему он с тех пор всегда пытается найти оправдание. Но чувство вины внутри, все равно не отпускает и не дает покоя. Жрец говорил и Шешу все больше проникался к нему. А тот говорил, что многое, что делается людьми, отражается в их будущем. Боги предначертывают нам судьбу один раз, но как повернется она, зависит, от того, как мы поведем себя, ибо слова их хоть и истинны, но неоднозначны.
В легком расположении духа, Шешу расставался с кукхулунцем, как с
