Владислав Ванчура - Картины из истории народа чешского. Том 1
Так ступил Моймир на землю Прибины. Так минули годы от восемьсот тридцать третьего до восемьсот тридцать шестого. Три зимы прошли в сражениях.
Моймир уже глубоко проник в Нитранскую землю, но Прибина все еще не был побежден. Он защищался. Оказывал отпор мораванам, чье царство простиралось от реки Хамбы до самого Дуная, но войско Прибины таяло, и, куда бы ни двинулся он, сомнения и страх шли за ним по пятам.
И призвал князь слепого ведуна, чтоб открыл он ему правду, какой видит ее во мраке своей слепоты. Хотел Прибина спросить, чем окончится эта война и кто победит в ней. Став перед Прибиной, протянул ведун руки вперед, словно ощупывая очертания того, чему суждено исполниться, и молвил:
— Княже, гибель идет по твоим стопам. Смерть подстерегает тебя. Смерть топчет сердце твое, и проклятье падает на голову твою, ибо открыл ты землю Нитранскую для чужеземцев. Перенял ты обычаи их и сам пустил смерть по своему следу.
Прибина выслушал его с непокорством. Волосы падали ему на чело, ладонь покоилась на поясе. Молчал князь; но вот, нарушив молчание, ударил он по рукояти меча, издал боевой клич и бросился со своими воями в последний отчаянный бой с превосходными силами Моймира.
Когда исполнился рок и отгремели те битвы, и разбит был князь Прибина, Моймир присоединил Нитру к Великоморавской державе. Тогда величие и слава подняли его стяг и оставались при нем до конца его жизни.
А злосчастный Прибина, брошенный всеми, бежал в дремучие леса. Он искал прибежища. Искал прибежища и в конце концов, после долгих блужданий, пришел в землю Франков, к маркграфу Ратбоду. То была страна, которой он когда-то служил; он любил эту страну, то была земля дружественного; союза. Маркграф ведал о мыслях Прибины, и князь смело вошел в его замок.
Вот каким предстал он пред Ратбодом.
Оборванным — лесная чаща пометила лицо, руки и бедра. Почти без свиты. И без даров. И все же с высоко поднятой головой. Положив руку на меч, стоял он перед Ратбодом, более похожий на князя, чем тот на маркграфа.
— Мой замок будет тебе убежищем. Мое оружие будет защитой тебе, — сказал Ратбод.
Горделиво ответствовал Прибина, выслушав эти выспренние слова.
Он ответил как могущественный князь. И при том потрясал мечом, и в сердце его закрадывались гнев и неукротимая жажда власти.
И понял Ратбод, что побежденный князь будет соперничать с ним, и с тех пор смотрел на Прибину с недоверием.
Однажды франкский король Людовик Немецкий призвал к себе Ратбода. Маркграф повелел снарядить пышную свиту и для пущей славы своей дал в этой свите место Прибине.
Они отправились в путь и, прибыв к королю, говорили с ним.
Первым говорил маркграф Ратбод, и Людовик Немецкий отвечал ему снисходительно.
После маркграфа заговорил нитранский князь, и король, узнав через толмачей, что он сказал, ответил ему словами, в которых таилось восхищение.
— Какой муж! — воскликнул король, чья врожденная проницательность угадала редкие способности Прибины. — Какой муж! Какой князь! Но скажи мне, маркграф, почему, пребывая в стране христианской, не отрекся он доселе от языческой мерзости?
Спрошенный так, Ратбод покачал головой. Промолчал, пряча усмешку. Прибина же сам сказал королю:
— Я воздвиг в Нитре храм христианскому Богу и готов исповедовать веру Его и поклоняться Ему.
Услышав это, Людовик дал знак придворным, и те. подошли к Прибине и вместе с прелатами повели его в часовню к купели. И там окрещен был Прибина во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Он стоял на коленях, держа у губ сомкнутые ладони, волосы падали ему на лоб, но взгляд его не был обращен к земле. Взгляд его скользил по лицам священнослужителей, пока не остановился на лице Ратбода.
Тут понял Ратбод, что побежденный князь вступает с ним в открытую борьбу за приязнь короля. Стеснилось сердце маркграфа, и он поспешил с отъездом.
Когда же покинули они замок короля и вернулись домой, возросла вражда между обоими. Взаимные подозрения охватили их. Маркграф и князь больше не доверяли друг другу.
Однажды осматривал Прибина копья своей дружины. Осматривал, ощупывал острия мечей, и это внушило маркграфу опасение. С того дня всякая радость отошла от Ратбода. Он ходил бледный, днем и ночью стерег Прибину. Не спускал с него глаз, бодрствовал еженощно, но никакие предосторожности не могли остановить Прибину. Он уже вошел в сговор со своими воинами. И кони готовы, и пешие латники ждут в лесу.
Когда наступила ночь, вышел Прибина вместе с сыном своим Коцелом в серую тьму. Взобрался на крепостной вал, переметнулся через заостренные колья и спрыгнул в глубокий ров. Вскоре можно было видеть, как медленно поднимается князь, упираясь руками в вязкую землю, как запрокидывает он голову. Он устремлял взор в искрящееся небо, на темную тень, что ринулась сверху: глядел на страшный прыжок своего сына.
Когда Коцел упал и зарылся во влажную землю, Прибина отер кровь с его губ и заторопил прочь отсюда. Они спешили. Шли дубравами, частым лесом, прогалинами и чащобой, шли бездорожьем, пока не добрались до своих верховых и пока к ним не подоспели пешие воины. Тогда они двинулись дальше и в конце пути достигли Болгарской земли.
Царь болгарского народа вышел навстречу Прибине и приветствовал его, и воздал ему почести, подобающие князю. Троекратно поклонился ему царь, и Прибина ответил троекратным поклоном.
Казалось тогда, что князь Нитранский и царь заживут в покое и мире. Казалось, ничто не мешает Прибине быть счастливым в Болгарской земле. Но Прибина не обрел покоя, его любовь к власти заглушила любовь к беспечной жизни. Он был грустен и мрачен. Все тосковал и с неприязнью смотрел на дикий Болгарский край, на дикий народ, едва постигший искусство строить, нарушавший торговые обычаи и не заботившийся о порядке. Эта дикость претила Прибине, он мечтал о Немецкой земле. Мечтал о более утонченных нравах, которые побуждают пригожих юношей вплетать в косы цветные нитки, и в грезах своих слышал он голос, нашептывающий ему мысль о побеге. Прибина прислушивался к этому голосу и повиновался его советам. Он пустился в путь и по дороге к Немецкой земле, пришел к Ратимиру, князю Хорватскому.
После того как Прибина явился в его пределы и прожил у Ратимира какое-то время, случилось так, что воинственные баварские дружины вторглись в Хорватские земли и превосходными силами достойно овладели ими. Хорватский князь бежал, покинув и замок свой, и державу, и едва спас свою жизнь. Ратимир бежал, но Прибина остался. Он выжидал. Вспоминал былые дни и все упования свои возлагал на недруга своих друзей. Надеялся на него. Он любил обычаи бавар и верил, что немцы — длань его руки и рукоять его меча.
Узнав, что баварское войско уже близко, Прибина вскочил в седло и поспешил ему навстречу. Подъехав, остановил коня перед скакуном Ратбода, и тот, обменявшись с князем дружеским приветствием, спросил:
— Друг ли ты королю, Прибина? И ответил нитранский князь:
— Чрез короля принял я святую веру. Я разделяю ее, разделяю в сердце своем склонность к прекрасным христианским нравам и радуюсь, глядя на искусных рабов, что строят храмы из гладко обтесанных бревен. Мне нравятся обычаи, которые распространяет король. Хочу жить в согласии с ним, и когда мне вернут власть, то всею этой властью я буду его поддерживать.
Услыхав такую речь, Ратбод подавил в себе неприязнь к Прибине и, обняв его, двинулся вместе с ним к королю Людовику. Долог был их путь, ехали они вдоль рек и по лесным тропам и наконец достигли замка короля, и. ступили во двор под звуки дудок и барабанный бой.
Потом предстал Прибина пред Людовиком Немецким. Король дал знак удалиться дамам и карликам, увеселявшим его. Когда остались одни мужчины, король подал второй знак — толмачам: пусть слушают, что скажет Прибина. Тогда промолвил нитранский князь и сказал так:
— Мало проку тому, кто побеждает только мечом! Мало проку тому, у кого нет благоприятелей среди князей побежденного народа. Поставь меня владыкой над завоеванной тобою Хорватской землей, и я сделаю так, чтобы там процветали твои законы. Польза и удача пойдет по моим следам. Купцы пойдут по моим следам, и там, где леса покрывают горы, встанут городища и крепкие селения.
Король вслушивался в отзвуки голоса Прибины, падавшие из-под сводов залы, хотя не понимал его слов. Затем, узнав через слуг своих и советников, что князь Нитранский обещает ему послушание и просит отдать в его руки княжескую власть, повелел король приготовить пир. И ел он вместе с Прибиной в кругу своих подданных, и держал с ними совет. На третий день созрело решение, и король Людовик так ответил Прибине:
— Благое внушение побудило меня приклонить твое сердце к вере христианской и к святому крещению. Благое внушение вернуло тебя в мой замок. Благое внушение утвердило твою преданность. Принимаю тебя дружески и в ответ на преданность твою вверяю тебе власть над землею Словинской.
