Татьяна Копыленко - Херсонес. Владимир. Русь. Единство
– Замолчи! – Руслан на мгновение представил, что вот так лежит его любимая Людмила, истекает кровью, пытаясь родить его ребенка, и – не может, и – умирает… Его сердце чуть не разорвалось от страдания, Руслан не смог терпеть этой боли. – Замолчи! Даже не думай об этом!
– Ну вот, – улыбнулась Людмила, – а ты говоришь – мимо пройди…
– Я не говорил «мимо пройди», я сказал «без меня не подходи»…
– Ах, «без тебя»… – лукаво улыбнулась Людмила.
В комнату вошел немой, он принес два ведра воды, полотенца, и остановился у кровати, выжидательно глядя на Людмилу.
– Все, теперь выйдите отсюда. Когда придет тетка Глафира – приведите ее ко мне. – Людмила повернулась к роженице и сразу забыла о двух мужчинах, с тревогой и надеждой смотревших на нее.
Руслан и немой вышли. Людмила наклонилась к женщине и что-то зашептала, а руками стала мягко поглаживать ей живот. Женщина глубоко вздохнула, ее лицо разгладилось, она открыла глаза и улыбнулась княжне.
Мужчины за закрытой дверью прислушивались к каждому шороху, к каждому скрипу. Руслан сидел на лавке рядом с дверью, немой ходил из угла в угол. Сколько прошло времени? Они не считали, они ждали.
Когда раздался длинный женский крик и через мгновение – крик родившегося ребенка, немой замер посреди комнаты, потом медленно подошел к двери, осторожно ее открыл и перешагнул порог. Уставшая Людмила держала на руках только что родившегося, вымытого и завернутого в чистое льняное полотенце ребенка.
– Можешь подойти, – сказала она немому.
Мужчина сделал несколько шагов, осторожно подошел к ней, заглянул новорожденному в личико, улыбнулся ему, потом подошел к кровати, опустился на колени и прижался лбом к руке жены…
Почему Руслан вспомнил сейчас, в разгар свадебного пира этот случай? Он и сам не знал. Они тогда ничего не рассказали великому князю Владимиру – иначе Людмила уже никогда не вышла бы за порог княжеских палат. Потом они навещали немого и его жену. Оказалось, женщину звали Ведана, а ее мужа – Яр. Он был когда-то воином в княжеском войске, но во время битвы его очень сильно ударили щитом по голове – и он перестал говорить. Ведана верила, что со временем это пройдет. Его немота не мешала им быть счастливыми, а теперь, когда у них появился ребенок – их солнце засияло еще ярче…
Руслан так глубоко задумался, что не заметил, как пристально рассматривают его Людмилу гости иноземные – Рогдай, Фардаф и Ратмир. А размышляли они тогда о том, что на их глазах прекрасная – прекрасная во всех отношениях – возможность повлиять на Владимира Красное Солнышко, заставить его принять их веру, ускользала: Людмила выходила замуж…
Пир продолжался…
Внезапно светлый день померк, словно огромная туча закрыла солнце, повеяло холодом и смрадом. Весь пиршественный зал застыл: люди погрузились в сон, все замерли там, где он их застиг. Только Руслан сохранил ясный рассудок: он видел все, что происходило, но не мог пошевелиться.
Дыша огнем и дымом, сметая все на своем пути, опрокидывая столы с яствами, лавки, людей, в пиршественный зал влетел Змей Горыныч.
Он схватил Людмилу, ринулся вверх, пробил расписной потолок княжеских палат и, унося в лапах потерявшую сознание девушку, скрылся из глаз.
Постепенно люди пришли в себя. Владимир протер глаза и повернулся к дочери – но место счастливой невесты пустовало.
– Что произошло?! – вскричал Владимир и бросился туда, где только что сидела его дочь.
– Змей Горыныч похитил Людмилу, – на ходу отозвался Руслан. – Я еду за ней.
Он кликнул слуг, приказал принести оружие и подвести коня к крыльцу княжеского дворца.
– Нечисть совсем распоясалась! – Владимир стукнул кулаком по столу. – Седлайте коней! Едем за Людмилой!
– Нет, великий князь, это моя забота, – остановился на пороге Руслан. – Людмила – моя, я и должен ехать за ней. А ты здесь оставайся, благоденствие Руси от тебя зависит – ты должен править. А Людмилу я вызволю.
Поднялись со своих мест гости иноземные.
– Верно говорит князь Руслан, тебе, великий князь, в стольном граде остаться надо, – сказал за всех троих Ратмир. – А я помогу твоему витязю, отправлюсь вместе с ним вызволять княжну.
– Я поеду с ним… Я поеду с ним… – в один голос ответили Фарлаф и Рогдай.
Владимир размышлял. Перед ним стояли четыре разных человека: веры латинской, иудейской, мусульманской и… православной. Князь увидел на шее Руслана тускло блеснувший серебряный крестик. Да, правильно, ведь отец Руслана служил при дворе княгини Ольги, бабки Владимира. Видно, не только он сам, но и сын его, Руслан, принял веру христианскую.
– Поезжайте, верните в дом родной дочь мою любимую, в добрый путь, – отпустил Владимир витязей.
– Великий князь, к тебе посол с письмом от царей византийских, – подошел к нему слуга.
– Ну вот, и дела подоспели… – невесело рассмеялся князь. – Зови ко мне посла византийского, займемся делами, – и Владимир вышел из пиршественного зала, в котором слуги начали наводить порядок после разрушений, оставленных Змеем.
Византия, Константинополь, 987 год по РХ
Анна не находила себе места – она чувствовала приближение чего-то пока еще неясного, но уж точно – очень важного, судьбоносного. Такое же чувство она испытала в детстве, когда ее мать царицу Феофано и ее саму выслали из Константинополя.
Феофано, прекрасная, обольстительная Феофано! Пепельные волосы, фиалковые глаза… Дочь константинопольского харчевника, честолюбивая, ослепительная красавица, ставшая императрицей Византии в восемнадцать лет.
Возвышение ее было быстрым и сказочным, да только у этой сказки оказался печальный, трагический конец. Страстно любил ее супруг – император Роман II. Но не смогла или не захотела Феофано делить власть с семьей своего мужа.
Поддавшись ее чарам, пятерых своих родных сестер – блистательных и образованных, пять ценнейших жемчужин византийской короны – Роман удалил из дворца.
Прошло немного времени, и этот неродственный, небратский, неимператорский поступок Романа, которому пылкая страсть к Феофано затмила разум, свел в могилу его мать царицу Елену, с которой Феофано не хотелось делить положение императрицы-правительницы.
Не принесла эта роковая красавица долгого счастья и супругу: всего через четыре быстро пролетевших года после свадьбы, Роман II вернулся с охоты, занемог и умер.
Да, четыре года пролетели стремительно, почти незаметно, но Феофано родила четырех детей: Василия, Константина, дочь Феофано и – Анну. Молодая овдовевшая императрица стала регентшей над своими малолетними сыновьями.
Красавица Феофано недолго оставалась в одиночестве: уже очень скоро ее избранником и императором Византии стал полководец Никифор Фока. И по дворцу засквозили шепотки: «Она изменяла с Никифором своему мужу… изменяла еще при его жизни…».
Молодому красивому Роману с пятидесятилетним, уродливым Никифором?
Феофано только улыбалась: Никифор Фока, опытный воин, ради нее – своей прекрасной царицы – разгромил Багдадский халифат, захватил Крит и вторгся в Сирию… Ах, если бы он еще был молод и красив! Но прожитых лет не воротишь, а жаль…
Феофано скучала…
И тогда ее благосклонный взор упал на племянника своего мужа и императора – красавца Иоанна Цимисхия, также искушенного в воинском искусстве. И Цимисхий ответил ей взаимностью.
Однажды, темной ночью, во время страшной бури, безоружный василевс Никифор Фока был жестоко и вероломно убит заговорщиками в своей спальне.
Шепотки вновь засквозили по коридорам дворца: «Она подослала убийц к императору… по ее желанию подкупленные убийцы умертвили императора ради возлюбленного… она впустила их во дворец»…
Иоанн I Цимисхий объявил себя императором.
И тут судьба отвернулась от Феофано, отказавшись исполнять ее дальнейшие желания: как только новоявленный император утвердился в своей власти, он не только не пожелал жениться на ветреной Феофано, но и выслал ее за пределы Константинополя, сослав с шестилетней Анной на пустынный остров в Эгейском море, в холодную мрачную келью.
В тоске глядела Феофано с этого сурового берега на свой прежний роскошный дворец, надеясь когда-нибудь вернуться в него. И у нее чуть-чуть не получилось: они сбежали с острова и укрылись за стенами Святой Софии, но Цимисхию донесли о побеге, и он повелел отправить Феофано с дочерью в еще более далекий монастырь.
Там они прожили шесть горьких лет.
Когда Цимисхий скончался в 976 году (кто-то шептал – от болезни, кто-то шептал – что его отравили) власть перешла к старшему сыну Феофано – Василию II. Сын вернул мать и сестру во дворец – но вот к власти Феофано путь был закрыт. О ней просто забыли… А она и не напоминала о себе… Ее словно не стало…
Анна, в отличие от своей матери, несмотря на свою удивительную красоту и образованность, не стремилась к возвышению, к единовластию. Она любила свою родину и была готова выполнить ради нее свой долг.
