Серж Арденн - Герцог Бекингем
– Ну, и по какому же вопросу, столь блистательного мессира соблаговолил принять первый министр Франции?
Насмешливый тон гвардейца был встречен полным неистовства взором анжуйца. Но подавив в себе ярость, исполненным значимости тоном, Гийом произнес:
– Видите ли, сударь, я, и мои друзья, оказали одну весьма значительную услугу Его Высокопреосвященству, за, что и были удостоены приёма во дворце кардинала. К тому же мы разделались с господином по имени де Флери, что заставило удивиться не только монсеньора Ришелье, но и графа де Рошфора.
С лица кардиналиста вмиг исчезла высокомерная улыбка, он, сдвинув брови, едва слышно прошептал:
– Постойте, постойте так вы из Анжу?
Де База кивнул.
– Как же я сразу не догадался, один из них был ранен, а имя другого, если не ошибаюсь, шевалье де Ро?
Оживившись, анжуец воскликнул:
– Да-да, так и есть, это мой друг, шевалье Луи Филипп де Ро! Вы с ним знакомы?!
– Увы…
С досадой произнес тот, но взглянув на де База улыбнулся.
– Так вы значит тот, кого ранили? Вот так да! Ну, что ж вы молчали, дорогой вы мой, о вас ведь весь Париж судачит, а тут такая удача! Я вас не только домой доставлю, а ещё и угощу стаканчиком доброго бургундского! А я, уж вы мне поверьте, знаю, где в Париже можно найти пристойного вина.
Лицо гвардейца вновь сделалось серьезным, он отступил на шаг, снял шляпу и многозначительно произнес:
– Полагаю, настало время познакомиться. Эврэ Густаво де Бонн, шевалье де Бернажу, из Нормандии, верный слуга кардинала де Ришелье, и с этого момента, надеюсь, один из ваших друзей.
Радости анжуйца не было предела, но стараясь соблюсти все правила приличия, он, слегка приклонив голову, сдержанно вымолвил:
– Гийом Батист де Базильер, шевалье де База, из Анжу.
– Вы и вправду недавно в Париже, если ещё не слышали о Бернажу.
Гвардеец рассмеялся, на, что Гийом лишь пожал плечами.
– И где же господин де База соизволили остановиться?
– На улице Железного горшка… кажется.
– О-ля-ля! Как же вас угораздило забрести к стенам Отель Дьё? Нет, по парижским меркам это сущий пустяк, но как для человека, которому досаждает рана, вы покрыли весьма внушительное расстояние. Ни к чему церемонии, берите меня под руку, вам так будет легче идти.
Опираясь на руку кардинальского гвардейца, де База, вместе с новоиспеченным приятелем, побрели по кривой улочке. Оставив позади тенистый проулок, они вышли на улицу Де Бак в том месте, где располагались казармы королевских мушкетеров.
– Здесь неподалеку, есть весьма приличный кабачок.
Подмигнув анжуйцу, вымолвил Бернажу. Поравнявшись с крепкими дубовыми воротами, заключенными в каменную арку, что вели в ранее описанный нами, просторный двор, где распологались мушкетерские казармы, они услышали громогласный бас и хохот, разносившиеся на всю округу. Здесь, под стенами высокой ограды обрамлявшей плац, где гарцевали на своиз рысаках королевские любимцы, огромного роста мушкетер, облаченный, как и его товарищ, в лазоревый плащ роты Его Королевского Величества, размахивая ручищами, о чем-то рассказывал своему приятелю:
–…так вот, дружище де Плешо.
Оглушительно громко и артистично повествовал Портос:
–…я обшарил всю Барселону! Я обрыскал всю Каталонию! Я был взбешен, где эти трусы?! У меня руки зудят от желания проткнуть хоть одного из этих проклятых анжуйцев!
Искривив рот, мушкетер, презренно с омерзением произнес последнее слово. Гийому не пришлось прислушиваться, что бы разобрать то о чём вещал верзила. Мышцы его превратились в стальные пружины, он выпустил руку Бернажу и ринулся к заливающимся смехом мушкетерам. Но, не сделав и шага, его остановила крепкая ладонь товарища, впившаяся в локоть шевалье.
– Не стоит так торопиться, друг мой.
Услышал анжуец спокойный голос сдерживавшего его гвардейца. Де База устремил пылающий взор в мощный затылок Портоса, ведь мушкетер стоял к ним спиной, не замечая сгущающихся туч, с ещё большим запалом продолжая свой рассказ:
– А этот, как же его, да, де Сигиньяк, анжуйский гасконец, не потеха ли?!
Де Плешо, мушкетер которому веселый грубиян Портос пересказывал свои испанские приключения, с выпученными глазами, чуть согнув, в коленях, ноги и расставив в стороны руки с растопыренными пальцами, так, что бы при случае хлопнуть себя по ляжкам, приседая от восторга, ловил каждое слово великана, ожидая, даже не причины, а лишь малейшей возможности разразиться закатистым хохотом. Услышав последние слова товарища, он прыснул так, будто никогда не слышал ничего более забавного, вторя весельчаку Портосу, кивками головы.
– Да, так вот.
Едва отдышавшись, продолжил мушкетер.
– …этот трус так напугался, что спрятался от меня в проклятую каталонскую тюрьму!
Последняя фраза вновь вызвала невообразимое веселье, сопровождаемое громким хохотом.
– За что люблю вас, любезный де Плешо, так это за умение поддержать компанию. Вы умеете слушать, а значит, лучшего собеседника мне не сыскать. Не лезете с глупыми расспросами, «что», да «как», по всему видать – умный человек.
Не замечая наблюдавших за ними кардиналистов, они вновь разразились громким смехом. Бернажу, встав на пути анжуйца, проникновенно и почти беззвучно произнес:
– Месье, прошу меня простить, я старше вас, и это обстоятельство, как мне кажется, позволяет дать вам совет,… постарайтесь успокоиться и выслушать меня. Не нужно быть ни лекарем, ни даже коновалом, чтобы понять – в данный момент драться на дуэли вам не с руки…
Гийом с присущей ему одержимостью и возмущением, набрал полные легкие воздуха, чтобы возразить гвардейцу, но Бернажу, исполненный уверенности, невозмутимо продолжил, не дав молодому человеку произнести и слова.
– Вы мне, конечно, ответите – а как же честь, дружба? И я скажу вам, что вы абсолютно правы, и сочту невозможным, с вами не согласится.
Не понимая, к чему клонит гвардеец, де База запасшийся терпением, внимал его размеренным поучениям.
– При нашем знакомстве, я имел честь назвать вас другом. Вы в свою очередь обратились ко мне, если не как к другу, то, как к союзнику. В данном случае это не имеет значения, но позволяет мне предположить, что я имею все права отстоять честь вашу и ваших друзей. Ведь друзья моих друзей – мои друзья.
– А враги моих друзей – мои враги.
– Вот видите шевалье, мы с вами живем по одним и тем же правилам и законам. И пользуясь этим, позвольте, сегодня, говорить и действовать мне.
Лицо Бернажу сделалось серьезным, он, обернувшись, взглянул на мушкетеров, и где-то в недрах его глаз, в самом центре зрачка, сверкнул, словно кривой палаш, огонек неистовства и ненависти.
– Шевалье, это не самая главная битва в вашей жизни, поверьте и уступите другу.
Он перевел взгляд на анжуйца и его взор вновь заискрился мягкостью и добродушием.
– Поберегите здоровье, месье, кардиналу нужны верные люди,… когда они здоровы. А с господином Портосом у меня свои, личные счеты, ведь он один из четверки этих жуиров, любимчиков де Тревиля, друг Атоса, Арамиса и д'Артаньяна. Поверьте, лучших врагов, не пожелал бы и другу, любезный де База.
– Вы к тому, что друг моего врага – мой враг?
– Не всегда.
Вымолвил гвардеец, впрочем, уже потерявший интерес к дискуссии, направившись к хохочущим мушкетерам. Гийом заковылял следом. Кардиналисты остановились за спиной великана, не произнося ни звука. С Портоса вмиг слетело веселье, когда он определил по выражению лица де Плешо, нечто неладное за своей спиной. Медленно, с опаской обернувшись, он увидел перед собой двух мужчин. Один из представших перед ним господ был облачен в плащ кардинальских телохранителей и в отличие от своего товарища, свирепо взиравшего прямо в глаза мушкетеру, излучал доброжелательность, располагающе глядя на верзилу. Остатки улыбки растаяли на лице могучего Портоса, он с глупым видом, хлопая глазами, уставился на подкравшихся дворян. Бернажу, зная бычью натуру тугодума Портоса, понял, что пауза может затянуться, поэтому заговорил первым:
– Господа мушкетеры, прежде всего мы, желали бы принести свои извинения, за то, что стали невольными свидетелями вашего увлекательного разговора. Но вот какая странная вещь получается: ваш, месье Портос, напрочь лишенный вымысла и лжи рассказ, натолкнул меня и моего друга, на славную идею…
Бернажу обернувшись, кивком, поприветствовал анжуйца.
– …в вашем обществе прогуляться на Пре-о-Клер. Посудите сами, удачное стечение обстоятельств: моему другу тяжело ходить и, встретившись с вами в каком-нибудь другом месте, отдаленном от пригодного для встреч старых друзей, ему пришлось бы испытать неудобства, ковыляя через полгорода. А здесь.
Обернувшись в сторону «луга Клерков», одного из излюбленнейших мест проведения дуэлей в Париже, кардиналст развел руками, с восторгом отзываясь о возможности пустить друг другу кровь, будто это было приглашение дамы на павану1.
