Владислав Русанов - Обряд Ворлока
Вратко приподнялся на локтях. Еще раз втянул ноздрями несущийся от огня аромат.
— Роаны нам рыбы в мешок насовали. И соленой, и вяленой, и копченой. Сырая тоже была, но мы ее в первый же день съели, чтоб не протухла, — пояснил монах. — А разные травки на приправу Вульфер с собой носит. И еще умудряется по дороге кое-какие собрать.
— Голодный я — ужас просто, — честно признался новгородец.
— Еще бы! Ты сил много потерял. Наверстывать теперь будешь. Как вокруг котла сядем, черпай побольше, не стесняйся.
Вратко облизнулся, сглотнул набежавшую слюну:
— Что там у королевы?
— Керидвена начала потихоньку в себя приходить, если тебя это интересует. А так — больше ничего нового. — Херсонит решительно отложил книгу. Откашлялся.
— Ты мне что-то хотел рассказать, — напомнил словен.
— Да. — Димитрий кивнул. — Я и так собирался. Как прочитал, сам не свой хожу…
— О чем это ты?
— Я пытался разбирать, что в этой книге написано…
— И что?
— Это латынь. Только неправильная какая-то. Некоторые слова попадаются… Я и не догадывался, что за наречие, пока не услышал, как выходцы из Волшебной страны разговаривают.
— О! Так это тебе с Рианной нужно переводить!
— А она читать умеет? — недоверчиво произнес херсонит. — Нет, ты не подумай чего… Просто я про пиктов слышал…
— Да я не подумаю, — успокоил его словен. — Она никогда не говорила, что у пиктов кто-то летописи ведет. А если вспомнить, то говорила, мол, у них старшие младшим всю мудрость передают сказами. Так что нет у них письменности. Это точно. Зато ты мог бы ей вслух читать, а она бы переводила непонятные места.
— Точно, — согласился Димитрий. — Это можно. Только я уже начал читать… — Он многозначительно понизил голос. Едва ли не шепотом сказал: — Я нашел упоминания о Святом Граале!
Вратко поперхнулся, хрюкнул и схватил монаха за рукав.
— Тише! — прошипел он, оглядываясь на уродливые очертания Морврана, чернеющие у дальнего костра.
— Да я и так стараюсь… — виновато протянул херсонит. — Разве я не понимаю? Если бы ты таким слабым не был, я предложил бы в сторонку отойти. Поговорить.
— В сторонку нельзя. — Вратко не спускал глаз с Морврана. — Сразу заподозрят.
— Ну, тогда…
— А давай по-гречески! Я хоть и не сильно, а все ж разумею.
— Кала![154] — обрадовался монах и тут же перешел на родную речь. — Я кусочек прочитал только. Увидел миниатюру… Знаешь, такие в церковных книгах рисуют часто?
— Знаю! — кивнул Вратко.
— На картинке рыцари склоняли колени перед своим собратом, который держал в руках Чашу.
— Гра… — Вратко осекся. Нельзя Грааль вслух упоминать. — Ту самую?
— Погоди! Мне тоже интересно стало. Любопытство прямо разобрало. Вспомнил все, что ты рассказывал.
— Да не томи душу! Рассказывай! У рыцарей она, что ли?
— Нет! Это они мечтали ее заполучить. Вот и нарисовали. Там еще написано было про рыцарей короля Артуриуса. Как они искали Священную Чашу, но безуспешно. Дальше монах… Или кто это писал? Не знаю точно, но человек ученый…
— Брат Димитрий! — едва не взмолился словен. — Ты можешь быстрее рассказывать?
— Извини, пожалуйста. Могу, конечно. Монах этот пишет, что рыцари короля Артуриуса напрасно искали Чашу. В то время ее уже не было в Британии.
— А где же она была?
— Погоди. Я по порядку. Последним ее владельцем был король пиктов Бран сын Ворона.
— Мак Морн?
— Да. Он так и написал. А после перевел, чтобы понятнее было. Этот Бран сын Ворона не был пиктом по происхождению, род его был древнее…
— Древнее пиктов?
— Да. Я понял, что монах указывал, кто именно он по крови, да там полстраницы испорчено… Не смог я разобрать.
— Что поделать… Дальше что?
— Король Бран боролся с римлянами. Было время, когда пикты весьма преуспели в этой борьбе. Но потом легионы начали одолевать. Не помогло и колдовство. Не помогла и Чаша.
— Чаша и не могла помочь, — убежденно сказал Вратко. — Она служит миру, но не войне.
— Пойди объясни это королеве и ее горбатому военачальнику.
Парень вздохнул, соглашаясь. Ее величество желает использовать Чашу-Котел именно для борьбы с врагами. Не умиротворять же она их возжелала?
— В итоге король Бран рассорился со своими же соратниками. Его обвиняли в слабости, в предательстве и еще невесть в чем… Потому он уплыл с островов. Уплыл на север. А потом, через много лет, вернулся и сказал, что достиг острова Аннун.
— Рианна говорила об Аннуне. Только она рассказывала, что это не остров, а Мировая Бездна. Изначальная. Место, где есть только смерть, но где рождается все живое, иной мир, где живут боги…
— Может, и так. Я толкую о том, что прочитал своими глазами. — Димитрий пожал плечами. — Я мог перевести неправильно? Мог. Разбираться еще надо.
— Значит, остров на севере… — прошептал новгородец. — Свальбард.
— Что?
— Холодные берега. Так викинги называют земли далеко на севере. Там лето длится не больше двадцати дней.
— В воспоминаниях Брана было не так. Он назвал этот остров едва ли не землей обетованной.
— И он оставил Грааль там?
— Да.
— Значит, его можно найти.
— Можно, — согласился херсонит. — А надо ли?
— Ты прав. Не надо. Слишком велико искушение изменять мир. Почувствовать себя всесильным властителем, вершителем судеб. Мне этот груз ни к чему. Я уже был стрелой, изменившей судьбу Англии.
— О чем это ты?
— Когда-нибудь расскажу.
Монах кивнул и отвернулся. Задумался, упершись подбородком в сложенные ладони.
Вратко тоже замолчал. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы от него перестали требовать невыполнимого. Чтобы никто не считал его великим ворлоком, грозным чародеем, Стрелой Судьбы. Рядом были только друзья: ученый Димитрий, въедливый Вульфер, рассудительный Гуннар, простодушный Олаф, мудрый Хродгейр, веселая Рианна и печальная Мария. И никаких королей и герцогов, конунгов и ярлов, бенедиктинцев и прочих чернорясников. Может, ради этого стоит уплыть далеко на север? На Аваллон, Свальбард, Йотунхейм, а если понадобится, еще дальше. Туда, где не борются за власть над землями и людьми, где не вцепляются в горло ближнего своего по пустякам. Где верят в Чашу и поклоняются ей с открытым сердцем, а не вскармливают Зверя бесчисленными кровавыми жертвами. Где можно будет жить и любить, а не воевать и ненавидеть.
Да, ради этого стоит преодолеть бушующие моря и ледяные равнины, мерзнуть и голодать. Ради этого стоит даже сразиться с великаном или драконом.
Парень улыбнулся в темноту.
Он все для себя решил.
Вместо послесловия
Кельтская церковь. Факты и вымысел[155]
1. Истоки христианства на Британских островах
О том, что христианство в Британию проникло с востока и в очень раннее время, не сохранилось фактических свидетельств. Говорить можно лишь о преданиях и легендах. Самый обстоятельный рассказ об этом — поздняя традиция, сохранившаяся в пространной редакции книги Уильяма из Малмсбери «О древности церкви в Гластонбери». Согласно этому повествованию, в 63 г. по настоянию св. Филиппа Иосиф Аримафейский с двенадцатью спутниками прибыли в Британию из Галлии, поселились близ места, ныне известного как Гластонбери, и построили часовню из переплетенных прутьев и глины в честь св. Девы Марии.[156]
Примечательно, что с именем Иосифа из Аримафеи легенда связывает появление на британской земле Святого Грааля, поисками которого долго и безуспешно занимались рыцари короля Артура.[157]
Другая легенда гласит, что король бриттов Люций отправил к римскому епископу Элеутеру послов с просьбою прислать ему проповедников христианства. Элеутер и послал в Британию епископа со священниками, и они крестили его народ. Об этом сообщает Беда Достопочтенный в своей «Церковной истории народа англов». Однако эта гипотеза не выдерживает испытания простой логикой: во II веке нашей эры у народов Британии не было, да и не могло быть единого короля.
Неизвестно, был ли на самом деле фарисей из Синедриона на Британских островах, но можно считать несомненно доказанным, что христианство в Британии существовало при Максимиане.[158] Сохранились истории первых кельтских мучеников: Альбана, Аарона, Юлия.[159]
Арльский собор (1 августа 314 г.) показывает, что в британской церкви уже существовало особое управление. Этот собор был созван для уничтожения донатистской схизмы.[160] Донатисты обратились к императору Константину с прошением дать им судей в их деле из Галлии. Константин пожелал, чтобы на этот собор явились и британские епископы.
Дальнейшие сведения о британской церкви очень скудны. Они встречаются через 30 лет после Ариминского собора, когда руанский епископ Викториций путешествовал по Британии (ок. 396 г.) для уничтожения еретических пререканий (вследствие лжеучений Пелагия и Целестия).
