Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
Подумалось: нелегко к селищу пробиваться. Без секир и топоров здесь и делать нечего.
Корабли вышли на Волгу и удары бубнов стихли. Вои селища подумали: ростовский князь Ярослав направился к булгарам, но едва ли его примут с распростертыми объятиями. Булгар не захотел облагать данью даже князь Владимир.
О том же не забывал и Ярослав. Он еще с детства слышал рассказ своего дядьки-пестуна Добрыни, кой поведал:
— На берегах Волги и Камы издревле обитают булгары. Любят торговать. Через Хвалынское море везут товары в Персию и другие богатые страны. Твой отец, Владимир Святославич, желая завладеть Булгарией, отправился на ладьях вниз по Волге вместе с новгородцами. Берегом шли конные торки, наемники русичей. Сей народ кочует в степях неподалеку от Киева. Великий князь победил булгар.
На этом рассказ пестуна заканчивался, но продолжение его Ярослав изведал уже от отца:
— Когда мы начали осматривать пленников, то здесь произошел забавный случай. Добрыня Никитич, увидев булгар в добротных сапогах, сказал:
— Эти люди не захотят быть нашими данниками. Они зажиточны, а посему всегда найдут возможность обороняться. Пойдем, князь, лучше искать лапотников.
— Я уважил мнение своего пестуна и заключил мир с булгарами, кои торжественно поклялись своими богами — жить в дружбе с россиянами, утвердив клятву такими словами:
— Мы тогда нарушим свой договор, когда камень станет плавать, а хмель тонуть на воде.
Великий князь с честью и дарами возвратился в Киев…
Ярослав улыбнулся, вспоминая слова отца о Добрыне. Сапоги смутили!.. А ведь пестун был прав. Булгары живут безбедно. Никому в последние годы не платят дань. То — заслуга Святослава. Данью булгар издавна обложили хазары, но дед нанес им такой сокрушительный удар, что кочевники окончательно пришли в упадок. Булгары же зело окрепли, ныне они свободны и даже стали нападать на лесные деревеньки русичей, забыв о своей торжественной клятве.
Как большой книжник, Ярослав ведал, что булгарские племена еще в пятом веке кочевали по значительной территории Северного и Восточного Приазовья. В конце семидесятых годов одна из булгарских орд возникла на Дунае по приглашению императора Зенона, искавшего союзников в борьбе с готскими воинами. После этого булгары уже не сходят со страниц многочисленных исторических рукописей. О них рассказывали Иордан, Иоанн, Малала, Феофан, Георгий Мних и другие. Все они повествуют о постоянной напряженной борьбе Византийской империи с этими неугомонными дунайскими кочевниками.
В шестом веке в приазовские хвалынские степи вторглись орды Тюрского каганата, кои подчинили себе все булгарские племена. Булгары поднялись на борьбу, сплотили племена и основали большой и сильный союз, в челе коего стал князь Органа. При нем булгарское объединение сделалось такой грозной силой, с коей пришлось считаться Тюрскому каганату.
Наибольшего могущества достиг союз при преемнике Органы — князе Курбате, кой успешно завершил принятое Органой дело избавления булгар из-под власти тюрков.
В тридцатых-сороковых годах седьмого века под властью булгар находились земли Восточного и Северного Приазовья. Под покровительством булгар вновь возродились к жизни многие древние города Таманского полуострова, кои стали центрами международной торговли и всевозможных ремесел. Крупнейшими из них была Фанагория, ставшая столицей булгарской державы. По некоторым сведениям именно в этом городе умер Курбат. Но с его смертью распалось и созданное им государство.
Ярослав не раз задавал себе вопрос: почему такое могло случиться, и пришел к выводу: причины гибели Великой Булгарии кроются в том, что она за несколько десятилетий своего бытия не успела создать ни прочной хозяйственной основы, ни единства. Булгарский союз Курбата был обычным хищническим образованием, кончившим так, как кончали все подобные объединения до и после него. В результате длительной борьбы за власть, разделов, перекочевок и откочевок, земли и племенные союзы Курбата были поделены между двумя его сыновьями: Батбаем и Аспарухом.
В восьмом веке началось переселение части булгарских племен на Северо-Восток. Булгары, заняв Нижнее Прикамье и Среднее Поволжье, подчинили себе местные племена, в том числе мордовские и марийские. После ослабления хазарского государства (освобождение булгар от хазарской зависимости связано с победой князя Святослава над хазарами в 965 году), местные племена сплотились под главенством самого многочисленного и сильного племени — булгар, основав Волжскую Булгарию, коя со второй половины десятого века превратилось в большое государство. Булгары захватили внушительные земли к югу от Камы, правый берег этой реки, часть Чувашского Поволжья. Немного позднее они продвинулись на восток, к реке Урал.
Обитатели Булгарии сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, горох, занимались скотоводством.
Ярославу было известно, что сельские жители платили подати своим князьям шкурами и скотом. Большинство деревень было скоплено вокруг княжеских усадеб.
Рядом с крупными городами Волжской Булгарии, как Булгар,[188] Биляр, Сувар, Ошель, располагались ремесленные пригороды. Кричники, кузнецы, медники, оружейники, ювелиры, гончары изготовляли в своих мастерских массу всяких предметов, кои шли не только на торги для горожан, но и для иноземных купцов, приезжавших из Хорезма, Персии, Китая, Армении, Грузии, Византии…
Арабские сочинители, с чьими книгами Ярослав был также знаком, извещали о наличии в это время Булгарского царства. Ключевым городом его был «великий город Булгар», находившийся вблизи впадения Камы в Волгу.
«Далече до стольного града плыть, — подумалось Ярославу, — но лишь бы не понапрасну. Как же ты встретишь нас, царство Булгарское?».[189]
Волга вновь поразила князя своей величавостью и ширью. Самая крупная река Руси! Тянется на тысячи верст. Ее исток начинается неподалеку от Лавоти, коя впадает в озеро Ильмень, а устье вливается аж в Хвалынское море. А сколь впадает в Волгу всевозможных притоков!
Кормчий Фролка еще в Ростове поведал:
— Первым притоком будет Кострома, вторым — Унжа, третьим — Ока, четвертым — Сура, пятым — Ветлуга, шестым — Большая Кокшага, за ней — Малая Кокшага, потом и Кама, где нашим ладьям к стольному граду булгар приставать.
— Откуда о притоках изведал, Фролка? Ты ж, кажись, вниз по Волге не ходил.
— Ходил, князь. С новгородскими купцами в море Хвалынское. Давно это было.
— А чего ради запоминал?
— А я, князь, всю жизнь лелеял надежду по Волге пройтись. Дотошно притоки разглядывал, даже на бумагу занес. И вот сгодилась-таки!
Ярослав живо заинтересовался словами кормчего и повелел Фролке доставить «бумагу». Долго, вкупе с ним, ее рассматривал, а затем перенес чертеж на большой пергаментный лист.
— Ты не представляешь, кормчий, какое доброе дело сотворил. Молодцом!
Ныне карта Волги лежала у князя в зеленом продолговатом ларце, кой Ярослав постоянно раскрывал при приближении очередного притока.
Долгий, долгий был путь, но уже на пятый день плавания, дружинники заметили небольшую группу всадников, показавшихся на левом, отлогом берегу Волги, кои, разглядев (и наверняка подсчитав всю громаду кораблей), с гиком и свистом сорвались с места и помчались вдоль берега к Понизовью.
— С сего дня нас будут высматривать до самого стольного града, — молвил Ярослав.
Так и получилось. Не проходило и двух дней, как булгарские доглядчики, вооруженные копьями и луками, появлялись то на левом, то на правом (обрывистом и крутом) берегу Волги.
* * *Булгар оказался мощной деревянной крепостью, обнесенной в два ряда дубовыми бревнами. За стенами и в проемах приземистых округлых башен виднелись воины, облаченные в доспехи и шлемы, из-за стен клубились густые черные дымы.
— Смолу кипятят, ждут осады, — молвил, стоявший подле князя, Могута.
— А что, боярин, могли бы мы такую крепость одолеть?
Неторопливый в движениях и рассудительный в ответах богатырь произнес:
— Коль ныне всей дружиной навалимся, крепости не одолеть.
— Чего ж так, Могута? Аль войско наше недостаточно?
— Войско доброе, князь, но половина в кипятке и смоле обварится. Да вон и колоды на наши головы припасены, и стрелы булгары умеют метко кидать.
— Вспять со срамом пойдем?
— Вспять, князь, не пойдем. Сойдем с ладий, принесем из леса тараны, наколотим осадных лестниц и, под защитой лучников, двинемся на крепость. Хоть с потерями, но городом овладеем.
Могута ведал, что Ярослав его испытывает, у него и в мыслях не было осаждать булгар.
— Добро, боярин. Так бы я и поступил. А ныне я подниму войско.
