Должники - Татьяна Лунина
-- Не могу ничего обещать, но постараюсь помочь. А вы держитесь, Тонечка. На таких женщинах, как вы, держится мужская вера, что можно выжить в любой, даже самой адовой ситуации. Когда тебя любят и ждут, судьба, конечно, может проверить человека на вшивость, но на тот свет не отправит, поверьте. Ваш муж, Тоня, счастливчик. Хотел бы я встретить похожую на вас.
А утром разразился скандал. Проснувшаяся среди ночи хозяйка не удержалась от соблазна посмотреть на друга известной артистки и заглянула в щель неплотно прикрытой двери. Подсматривала и подслушивала, пока окончательно не продрогла. Потом, проворочавшись до рассвета в постели, приняла решение: мансарду от жильцов очистить. И если перед известной артисткой Громодянская бушевать не посмела, то с бесправной прислугой церемониться не стала. Что явилось причиной хозяйского взрыва, помощница по хозяйству не поняла, да и нужды разбираться, если честно, у нее не возникло. Ни в те минуты, когда Громодянская с упоением хлестала оскорбительными словами, ни позже, когда в памяти всплывало перекошенное злобой лицо с трясущимся двойным подбородком и прыгающими на голове бигудями.
-- Вон из моего дома, неблагодарная хамка, -- выдохлась, наконец, сводная сестра Галины Ивановны, пафосно направив указательный палец почему-то наверх, но не в сторону выхода. – На дорогу не дам ни копейки! У тебя кузина – богачка, -- язвительно ударила слово родства бывший филолог, -- у ней и проси.
-- Успокойтесь, Елена Алексеевна. Я ничего никогда не прошу, даже у самых близких людей. Сейчас соберу вещи и уйду.
-- Вещи! – презрительно фыркнула Громодянская. – Да у меня одной в сарае больше вещей, чем у тебя вместе с сыном.
Состоятельная станичница оказалась права: вещей, действительно было мало. Два чемоданчика, куда без труда уложились школьные учебники и одежда. Тоня облегченно вздохнула, обвела напоследок взглядом чердак с окошком на море и, с удивлением отметив в себе появившуюся толстокожесть, спустилась по лестнице. Внизу демонстративно ждала Громодянская с поджатыми губами и сложенными под пышной грудью руками.
-- До свиданья, спасибо за все, -- спокойно поблагодарила экс-батрачка, открывая входную дверь.
-- В благодарностях не нуждаюсь, -- полетело вслед. – Шлюха! Сначала руку чужим мужикам подставляешь для поцелуев, потом и ноги разведешь охотно.
У калитки она поставила на землю внезапно отяжелевшие чемоданы и прислонилась к фонарному столбу, по ночам освещавшему улицу. Похоже, толстокожесть оказалась не такой надежной броней, как подумалось раньше. Тоня вспомнила прыгавшие бигуди и улыбнулась. Выходит, иногда фарс лучше трагедии: в первом присутствуют комические элементы.
-- Мамуля, -- бросился навстречу сын, -- ты почему тут стоишь с чемоданами? Мы уезжаем? А как же съемка? Школа?
-- Да, милый, мы возвращаемся домой. Сейчас отнесем наш багаж на вокзал в камеру хранения, потом возьмем в школе документы, простимся с тетей Лерой и уедем.
-- Но я не могу! У меня работа. Я же всех подведу, мама!
-- И это – абсолютная правда, -- невозмутимо подтвердила Валерия, выросшая рядом. Увлеченная своими мыслями и разговором с сыном, Тоня не заметила, как та подошла. – Я уже несколько минут за тобой наблюдаю. Не хочешь рассказать, что случилось?
-- Ничего, -- пожала плечами Тоня. – Просто мы загостились, пора и честь знать.
-- Слушай, Илюшка, будь другом, купи мороженое, а? Там, за углом, в киоске я видела шоколадное, -- актриса вытащила из сумки кошелек, дала мальчику деньги. – Себе, мне и маме.
-- Я не хочу, -- вставила Антонина.
-- Тогда два, идет?
-- Ага, -- кивнул мальчик и поскакал вприпрыжку к ларьку за углом.
-- Итак? – вопросительно посмотрела на подругу Лера.
-- Меня выгнала хозяйка. Вместе с сыном. Ты, естественно, остаешься.
-- Нет, солнце мое. Я, естественно, ухожу. С жильем проблем нет, где-нибудь разместимся, станица большая. Тем более, что размещаться осталось недолго. Через пару дней мы здесь заканчиваем. Дальше съемки в Москве, несколько дней в Таллине, потом в Питере. Поедешь со мной?
-- Куда?
-- В Белокаменную, конечно.
-- В Москву?
-- Нет, в Париж, -- поддразнила Валерия.
-- Что я там буду делать?
-- Во Франции?
-- Лера…
-- Понятно. Значит, в столицу нашей Родины? Что ж, одобряю твой выбор. Москва – не самое худшее место, где можно жить.
-- Троицкая, ты издеваешься?!
-- Нет, солнышко. Серьезна, как никогда. Помнишь, я недавно сказала, что у меня есть к тебе разговор? Жаль, что приходится начинать его под фонарем, но лучше так, чем никак…, -- Валерия выдержала паузу и заявила. – Имеется деловое предложение.
-- Какое?
-- Прежде ответь: ты хотела бы жить в Москве? Я не шучу, -- поспешила добавить.
Тоня всмотрелась в знакомое с детства лицо: ни тени улыбки, спокойное ожидание ответа, она и впрямь не шутила.
-- Как ты это себе представляешь?
-- Тетя Лера, я купил шоколадное! Последнее взял, остался только пломбир, -- гордый Илья вручил актрисе, словно роскошный букет из роз, брикетик в коричневатой бумажке и сдачу копейками.
-- Спасибо, ты настоящий друг! Давай-ка поможем твоей маме с чемоданами и отправимся в новую хату, -- подхватила небольшой чемоданчик и улыбнулась. – Пойдемте-ка, ребята, к другому дому. Говорить «спасибо» этому у меня желания нет. А вечером все серьезно обсудим, идет?
Глава 12
-- Вы, действительно, согласны?
-- Да.
-- За спасибо?! В зале, где осыпается потолок, по полу шныряют тараканы, а зрители вот-вот дадут дуба, и для них клизма с грелкой важнее Рахманинова с Абазой?
-- Оля, ты себя слышишь?
-- На слух не жалуюсь. А вот вы услышать никого не хотите. Посмотрите вокруг, спуститесь, наконец, на землю! Любой мало-мальски мыслящий человек живет сегодняшним днем. Не оглядываясь назад и не забегая вперед. Потому что время сейчас такое: люди не живут -- выживают. И никто не упустит шанс заработать. Кроме, конечно, таких ненормальных, как мы. Мне надоело быть альтруисткой, хватит! У меня, между прочим, мать серьезно больна. А вы в курсе, сколько стоит лечение? Где
