Ключи Марии - Андрей Юрьевич Курков
Что-то в этих мыслях и в самой ситуации казалось явно ненормальным. И вроде бы осознанная новая собственная роль «защитника» тоже вызывала где-то в глубине мозга сопротивление. Ее, эту роль, словно навязывали извне, может, даже под гипнозом. Но ведь между ними не возникало того, что можно было определить, как момент гипнотизма! Не возникало никакого смыслового или эмоционального тумана, замедляющего реальное восприятие мира и изменяющего значения слов и жестов. Между ними ничего не возникало! Тогда, возможно, именно это «отсутствие» отношений и сыграло роль гипноза?
Олег жевал пельмени, посматривал на Рину. Она откусывала по половинке пельменя и жевала с закрытым ртом.
– Извини, что я залез в твою сумку, – сказал он неожиданно для самого себя. – Я волновался. До тебя же никогда нельзя дозвониться!
– У меня уже нет телефона, – спокойно ответила Рина, посмотрев на него мягко, почти с нежностью. – Мне надоело их терять!
– Но как же тогда с тобой связаться?
– О тех, у кого нет телефона, вспоминают и думают чаще, – улыбнулась Рина. Она словно не услышала его вопрос. – Я уже привыкла! И когда привыкла, поняла, что близкие мне люди тоже привыкнут, что у меня нет телефона и что со мной невозможно связаться просто так, когда вдруг захочется. И им придется перейти на другой уровень связи! – Она ткнула пальчиком в потолок. – У них обострится интуиция и они будут чувствовать, когда я рядом и вот-вот появлюсь, или будут чувствовать, что со мной все в порядке, или тоже будут чувствовать, что у меня проблемы и тогда их интуиция подскажет, где меня искать, чтобы спасти или помочь!
Вопрос Олега, прозвучавший ранее, стушевался и пропал. В ответе больше не было нужды.
– Знаешь, я за тебя беспокоился только вначале, и один раз потом, дней пять назад, – признался он.
– Да, пять дней назад я чуть не влипла в крупные неприятности, – проговорила она грустно. – А тогда, когда я от тебя вышла, все было в порядке. Ты волновался, как собственник, потерявший свою вещь. Это естественно для мужчин.
– Но «брат» Коля говорил, что ты уехала на лечение?
Рина кивнула.
– Недалеко уехала. На Печерск. К лечащему врачу.
– Это потому, что тебе стало хуже?
Она помолчала, облизала губы, будто они пересохли.
– Я тебе говорила о своем состоянии, – нехотя продолжила она. – Это не самое лучшее состояние… Я бы хотела от него избавиться. И хотела бы, и не хотела… Дело в том, что в таком состоянии ты становишься зависимой… И потом от тебя зависят другие. Те, которые тебе не нравятся…
– Ну а если вообще исчезнуть, переехать в другой город, найти другого врача? – предположил Олег, уловивший в словах Рины не высказанную напряженность в ее отношениях с лечащим врачом.
– Все не так просто, – она тяжело вздохнула.
– А тебе фамилия Клейнод о чем-то говорит? – спросил Олег и тут же пожалел, что пропустил на язык внезапно появившуюся мысль-провокаторшу.
Взгляд Рины изменился, стал пристальным. Она смотрела в глаза Олегу несколько минут и ничего не говорила. Даже не собиралась. Это было очевидно по ее выражению лица.
– Я не запоминаю фамилий, – сказала она после долгой паузы. – Возможно, это тоже последствие моего состояния… Я и твоей фамилии не знаю.
– Ты не спрашивала, – пояснил Олег.
– Это значит, что фамилии не имеют значения.
– Ты утром опять уйдешь?
– Да, у меня в одиннадцать встреча.
– То есть тебе не надо будет рано подниматься? Может, хочешь сходить в бар? Я угощаю!
Рина усмехнулась.
– Я могу напиться! – Сказала она предупреждающе.
– О! – Бисмарк встрепенулся от внезапной мысли. – А давай ты бросишь пить совсем?
Девушка задумалась. Она вроде как примеряла на свою жизнь предложение Олега.
– Наверное, можно, – наконец проговорила она медленно. – Но тогда ты пожалеешь!
– Почему? – удивился Бисмарк. – Ты хочешь сказать, что и мне придется бросить пить?
– Ну это само собой. Но еще придется купить собаку! В жизни должен возникнуть элемент ответственности.
– Собаку? Чтобы бросить пить?
– Ну да! – Ее глаза засветились озорными огоньками. – Если не хочешь собаку, есть другой вариант. Но он требует девять месяцев ожидания.
– Нет, – мотнул головой Олег. – Лучше собаку! Ты же, наверное, хочешь маленькую собаку?
– Почему маленькую? – не согласилась Рина. – Я всегда мечтала о большой! О такой, как я или чуть-чуть меньше! Так что, купишь?
Теперь уже задумался Олег. Задумался глубоко. Он вдруг понял, что его собственное предложение завело его в ловушку, из которой надо было срочно и решительно выбираться.
– Нет, – он снова отрицательно мотнул головой. – Все-таки коньяк лучше, чем собака. Его не надо каждое утро выводить из дому на поводке!
Как только Рина отправилась на свою встречу, предварительно уточнив у Олега, когда он будет дома, он тоже собрался и вышел вслед за ней.
Она не очень спешила и поэтому Бисмарку удалось ее увидеть довольно быстро. Придерживаясь дистанции шагов в двадцать, он поднимался за ней следом к Ярвалу, а потом, чуть отстав из-за малочисленности пешеходов, довел до входа в метро «Золотые Ворота», где тоже немножко подождал прежде, чем зайти внутрь.
Выйдя из поезда на Выдубичах, она перешла железнодорожные пути и дорогу и стала подниматься к двум небоскребам, построенным на этом Печерском холме.
Покрутив по улочкам частного сектора, зашла в калитку солидного двухэтажного дома из белого кирпича. Его фасадную стену, видневшуюся за забором, увил виноград, синие, немного подсохшие гроздья которого до сих пор густо украшали фон из широких пожелтевших листьев. Виноград увивал и перила маленького балкончика на втором этаже. Чуть выше балкончика слева на кронштейне крепилась видеокамера, направленная на калитку.
– Интересно, что это: кабинет врача или конверт-центр? – задумался Олег, проходя мимо дома, стараясь почти прижиматься к забору противоположной ультрасовременной виллы. Он думал, что туда видеокамеры дома, заплетенного виноградом, не достают. На ходу успел рассмотреть табличку с адресом, висевшую не на заборе, как у других здешних усадеб, а на самом доме справа от двери – Редутная 19-А.
Тут, в этих
