Элисон Уир - Трон и плаха леди Джейн

— Нет. — Я делаю глубокий вдох. — Это ради жизни его величества короля.

— Короля? — переспрашивает она шепотом, с круглыми от ужаса глазами.

— Именно так, к сожалению. Он умирает, но неотложные государственные дела требуют его внимания. И я опасаюсь, что Господь призовет его к Себе прежде, чем они будут приведены в удовлетворительное состояние, и тогда королевство погрузится в хаос. Если вы поможете его величеству, миссис Рис, то вы сослужите Англии добрую службу.

— Я не могу, — говорит она, вне себя от страха.

— Почему? — спрашиваю я, стараясь скрыть свое нетерпение.

— Не могу. Это было бы слишком жестоко.

— Сударыня, я прошу вас продлить жизнь королю, а не сократить ее.

— Тот старый монах сказал мне, — говорит она, тщательно подбирая слова, — что применение мышьяка таким способом может причинить больному невыносимые мучения и боль. Сир, вы должны понимать, что это будет значить для бедного мальчика, король он или нет. Это было бы бесчеловечно — вроде пытки!

— Но это продлит ему жизнь? И насколько?

— Это точно продлило бы ему жизнь, вероятно на неделю или дольше, может быть, даже на месяц, но, сир, ужасной ценой. Умоляю вас: не делайте этого.

Ее горячность доказывает, что она сама наблюдала страдания, о которых говорит. Но я не могу позволить себе выслушивать ее увещевания.

— Вы взялись бы за его лечение? С сегодняшнего дня? Вы, разумеется, будете хорошо вознаграждены.

Женщина сползает со стула.

— А если я откажусь? — спрашивает она.

— Что ж, мистер Яксли весьма свободно обходится с секретами… Возможно, понадобится провести расследование…

Я даю ей мгновение обдумать мои слова. Ей должно быть известно, что наказанием за колдовство служит смерть.

— Тогда я сделаю это, — соглашается она.

Я чувствую, как мои плечи с облегчением опускаются.

— Хорошо. Но помните, — строго предупреждаю я, — никому ни слова. Необходимо соблюдать полную, строжайшую секретность.

Король выглядит как мертвец. Его юное лицо искажено гримасой боли, а хрупкое тело неестественно раздулось. Воздух в королевской спальне тяжелее прежнего, как будто тление уже началось. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы зажать нос платком, когда приближаюсь к кровати.

— Ваше величество, мне необходимо обсудить с вами одно срочное дело.

— Я слушаю, — хрипит Эдуард.

— Сир, я очень обеспокоен вопросом престолонаследия. Не находите ли вы, что ради сохранения истинной веры долг хорошего государя — отбросить все соображения крови и родства во имя духовного блага его подданных? Сир, я опасаюсь, что если королю случится поступить иначе, после земной жизни, которая столь быстротечна, он может понести за это наказание на Страшном суде Господнем.

— Я хорошо это знаю, милорд герцог, — с чувством отвечает мальчик. — Это не дает мне покоя. Мысль о том, что моя сестра Мария наследует мне, — еще ужаснее, чем мои настоящие мучения и приближающаяся смерть. Она преследует меня и лишает душевного спокойствия, которое позволило бы мне в тиши подготовить душу для суда Божьего. Господь доверил мне священную миссию — вести моих людей к истинной вере, и, оставляя их католической правительнице, я как будто предаю как их, так и Его. Я рад слышать, что вы разделяете мою тревогу.

— Ваше величество, леди Мария ни в коем случае не должна взойти на престол, — настойчиво и искренне убеждаю я, не скрывая своих страхов. Больше нет времени ходить вокруг да около.

— Я знаю, — отвечает король не менее озабоченно. — Но, по велению моего отца и Акту парламента, это неизбежно. Она — моя законная наследница.

— Она незаконнорожденная, сир. Незаконнорожденные не имеют права наследовать корону. Я советовался по этому поводу. Во власти вашего величества отказать ей в наследовании, и я молю вас так и поступить. Столь многое поставлено на карту.

— Можете не напоминать мне, милорд. Если имеется какой-либо законный способ, то я им воспользуюсь, не сомневайтесь.

— Все, что требуется, — это подпись вашего величества на юридическом документе.

— Тогда пусть его составят. — Эдуард ненадолго умолкает, переводя дух. — Скажите, милорд: если леди Мария будет лишена права на престол, то корона перейдет к моей сестре Елизавете?

Я разъясняю ему все без запинки. Я давно к этому готов.

— Сир, она также незаконнорожденная. Если лишать этого права леди Марию, то и леди Елизавету тоже. Помяните мое слово: как незамужние государыни, одна или вторая наверняка возьмут в мужья заморских принцев, и посему не только независимость Англии, но и ее древние права и привилегии будут утеряны. Вашему величеству стоит много раз все обдумать. Короли обязаны своим подданным защитой и должны оберегать их от подобных несчастий.

— Но кто же тогда будет нам наследовать? Герцогиня Суффолкская? Она следующая в очереди после моих сестер.

— Согласен, это вариант. Она, по крайней мере, добрая протестантка и замужем за англичанином.

Немного помолчав, я спрашиваю:

— Велите ее вызвать?

— Да, пожалуйста. Мы побеседуем с ней и выясним, достанет ли ей решимости продолжать наш великий труд. — Он закашливается, отхаркивает мокроту и делает мне знак уйти.

Герцогиня, сделав реверанс, серьезно слушает короля. Я предупредил ее, о чем он станет с ней говорить, и мы вместе подготовились к разговору.

— Ваше величество, — произносит она, помедлив, — я должна признаться, что у меня нет желания становиться королевой. Я слабая женщина и не подхожу для этой задачи. С вашего позволения, я отказываюсь от своих претензий.

— Остается кузина вашего величества, леди Джейн Дадли, — говорю я после ухода леди Суффолк.

Эдуард медленно кивает, утомленный сегодняшними переговорами.

— Поскольку она замужем за моим сыном, мне удалось лучше ее узнать, и я с уверенностью могу утверждать, что она обладает несравненными качествами, которые делают ее более других достойной этой высокой чести. Ваше величество, без сомнения, помнит ее здравомыслие и ее приверженность нашей религии. Она впитала истинную веру с молоком матери и вышла замуж за состоятельного и честного англичанина. Ваша милость, насколько мне известно, всегда с симпатией относились к этой благочестивой леди.

— Так оно и есть, — подтверждает Эдуард. — Но хотя она, несомненно, служит олицетворением всех необходимых достоинств, она не прямая родня моему отцу.

— Сир, — строго говорю я, — вы должны, согласно своему долгу пред Господом, отбросить естественную преданность дому вашего батюшки. Однако припомните, что в жилах леди Джейн течет кровь Тюдоров, коей она обязана своему происхождению от вашего дедушки, короля Генриха Седьмого, и она была рождена в законном браке, в отличие от ваших сестер. И разве не существует прецедента наследования здравствующей матери? Разве тот же блаженной памяти король Генрих Седьмой не взошел на престол при жизни своей матушки, стоявшей первой в очереди наследования?

— Вы говорите правду, — соглашается Эдуард. — Милорд, я должен признаться, что мне начинает нравиться предложение, за которое вы ратуете, ибо в нем, по-видимому, заключается надежда на спасение Англии. Но я уже устал и не могу обсуждать его далее. Я подумаю о нем, когда отдохну. Приходите завтра утром, дабы выслушать мой ответ.

Я удаляюсь. За дверями спальни я сталкиваюсь с ближайшим другом Эдуарда и его камергером сэром Генри Сиднеем.

— Что мой господин, милорд? — с тревогой спрашивает он. — Ночью ему было совсем дурно. Его мучили ужасные боли.

— Сейчас немного лучше, — улыбаюсь я. — Сэр Генри, если вы желаете сослужить его величеству хорошую службу, можете развлечь его, когда он проснется, расхваливая ему леди Джейн Дадли и говоря, как высоко ее все ценят за ангельский характер и благочестие.

— Да, милорд, конечно.

Он, кажется, озадачен моей просьбой. Надеюсь, он сочтет, что я добиваюсь каких-нибудь преференций для моей невестки. Глупец, ему ни за что не догадаться, о чем речь.

Но короля не приходится долго уговаривать. Когда я прихожу утром, он сам приподнимается на подушках и снова, хотя и на краткое время, становится сыном своего отца.

— Ваша светлость, — заявляет он, — мы решили принять ваше предложение о том, чтобы нам наследовала леди Джейн. Велите составить наше завещание или другой необходимый документ и принесите его сюда для подписи.

Внутренне торжествуя, спешу исполнить просьбу моего государя. Позднее я представляю ему завещание, составленное начерно, в котором утверждается новый порядок наследования: корону получает леди Джейн и ее наследники мужского пола. Прочитав его, король велит подать ему письменный прибор, переписывает весь текст собственной неверной рукой и в конце выводит карикатурное подобие своего обычного росчерка.