Виктор Поротников - Игорь Святославич
Слово, прозвучавшее в конце фразы, вызвало у костра такой взрыв хохота, что сюда устремились ратники от ближних и дальних костров, желая узнать причину столь бурного веселья.
У Вышеслава от смеха закололо в боку. Он чуть не подавился мясом, которое жевал.
Ему захотелось рассмешить Игоря услышанной присказкой, но у входа в Игорев шатер Вышеслава остановила стража. Тут же был гридничий Вышата.
— Не ходи к нему сейчас, — негромко сказал Вышата, взяв за руку Вышеслава. — Князь не один.
— Кто у него? — так же тихо спросил Вышеслав. — Жужа?
Вышата молча кивнул.
…Медный светильник в виде диковинной птицы, стоявший на подставке, озарял своим пламенем убранство обширного ханского шатра.
Под ногами были рассыпаны серебряные монеты и женские украшения. Из открытых сундуков торчали полы и рукава богатых одежд. Из опрокинутого узкогорлового сосуда вытекла лужица вина, обозначив на красном ворсистом ковре темное пятно, похожее на кровь. То были следы поспешного бегства.
Нагая Жужа кружилась перед Игорем, завлекая его бесстыдными движениями плеч и бедер, бросая на князя откровенно-призывные взгляды из-под изогнутых ресниц. Видя, что Игорь никак не отзывается на ее вожделенный призыв, мадьярка схватила его за руку и потянула к широкому ложу в глубине шатра.
— Ну же, свет мой, давай отпразднуем победу на ложе врага, — зашептала Жужа, сверкая очаровательной белозубой улыбкой. — Не понятна мне твоя печаль-кручина, Игорь. Не-ужель не рад ты своей победе? Неужель я не желанна тебе?
Уступая неистовой воле женских рук, Игорь приблизился к ханскому ложу и опустился на его край. Жужа ластилась к нему, стараясь снять с Игоря то сапоги, то рубаху.
— Ах, оставь. — Игорь силой усадил мадьярку рядом с собой.
— Здоров ли ты, князь? — спросила Жужа и приложила ладонь ко лбу Игоря. — Не узнаю я тебя. — Мадьярка грустно вздохнула. — А я к реке сбегала, тело свое омыла, чтобы возлечь рядом с тобой чистой и благоухающей, как Ева.
Игорь с нежностью взглянул на свою наложницу и провел рукой по ее длинным распущенным волосам, от которых исходил ни с чем не сравнимый теплый аромат.
— Не до веселья мне ныне, ни до чего другого, лада моя, ибо слышу я, как земля гудит. То половцы идут на нас от Дона и от моря.
Жужа притихла, прислушалась. За войлочной стенкой шатра шумел лагерь, русичи праздновали победу. Слышались песни, веселые голоса, смех…
Мадьярка опять посмотрела на князя: странный он сегодня!
Дружины Владимира и Святослава Ольговича вернулись из погони лишь к полуночи. Задержка произошла из-за пленников, часть из которых была вынуждена идти пешком, поскольку верхом на конях ехали прежде всего женщины и дети.
При виде полона веселья в стане прибавилось.
Владимир вбежал в шатер к отцу, желая похвастаться ратным успехом. Он в смущении застыл на месте, узрев нагую Жужу, распростертую на ложе. Мадьярка и раньше позволяла себе вольности в отношениях с Владимиром, красота которого уже притягивала женские взгляды.
Игорь сам укрыл молодую женщину одеялом, видя, что она не собирается прятать от юноши свои прелести.
— Взял ли ты хана, сын мой? — спросил Игорь.
— Дружинники Святослава почти настигли хана, отец, — ответил Владимир, не скрывая досады. — Но конь оступился, и хан при падении на землю сломал себе шею. Зато я захватил двух беев и всех ханских жен.
— Ты уже выбрал себе на ночь половчанку, мой мальчик? — промурлыкала Жужа.
Игорь бросил на мадьярку недовольный взгляд и положил руку сыну на плечо.
— Я понимаю, ты устал, Владимир. Но отдохнуть тебе не придется. Зову тебя на совет в шатер Всеволода Святославича.
На совете Игорь и Ольстин настаивали на немедленном выступлении.
Всеволод возражал:
— Лошади в дружинах Владимира и Святослава заморились совсем после долгой скачки. Коль немедленно выступим, на первых же верстах падеж начнется. Да и куда нам идти в ночь-полночь! Все небо тучами заволокло: ни звезд, ни луны не видать. Заплутаем и войско вымотаем без толку. Предлагаю выступить на рассвете. И кони отдохнут, и с пути не собьемся.
— А ну как поганые с рассветом нагрянут! — сердито сказал Ольстин.
Всеволод пожал широкими плечами:
— Нагрянут — биться будем. Мы за тем и шли сюда.
— Утро вечера мудренее, — вставил Святослав Ольгович. — Может, лгал половчин, чтобы нас с толку сбить. На самом-то деле, может, ханы по своим кочевьям рассеяны. Когда они еще вместе соберутся.
— Кого нам страшиться, отец?! — воскликнул Владимир. — Иль в малом числе пришли мы на землю Половецкую?
Игорь уступил, согласившись дождаться рассвета, до которого и так оставалось не больше трех часов.
Вышеслав прикорнул возле потухшего костра, подложив под голову седло и завернувшись в плащ. Рядом вповалку спали дружинники.
Едва первые лучи солнца брызнули из-за кромки далекого горизонта, воинов подняли на ноги чистые и звонкие звуки боевой трубы.
Ратники торопливо подкреплялись, разбирали оружие, седлали коней.
Князья, посовещавшись, решили оставить в половецком стане плененных старцев и женщин с малыми детьми. Из половецких кибиток русичи взяли с собой лишь двухколесные, нагрузив их захваченным добром.
Войско выступило. Впереди шла дружина Игоря. За нею куряне Всеволода. Потом, растянувшись длинной змеей, двигался пеший полк. Чуть приотстав от пешцев, шли дружины молодших князей. За ними тянулся обоз и пленные. Замыкали колонну черниговские ковуи во главе с Ольстином.
В таком порядке войско двигалось полдня. Во время полуденной передышки прискакали дозорные, сообщив Игорю, что в нескольких верстах к востоку отдыхает после трудного перехода большая половецкая орда.
— По всему видать, держат путь поганые к речке Сюурлий, — сказал старший дозорный. — Идут нехристи без обозов, со множеством запасных коней.
Всеволод предложил напасть на половцев и, пользуясь внезапностью, разметать все их воинство.
Игорь решил иначе.
— Пускай поспешают ханы к речке Сюурлий, — сказал он, — мы уклонимся в сторону и пропустим их. Слава Богу, степь широка. Сражаться тут с донскими половцами, когда нам в спину могут ударить лукоморские орды, опасно.
Спешно снявшись с лагеря, русичи повернули на запад.
Игорь гнал войско вперед, не давая передышки. Он знал, что, не найдя русские полки на реке Сюурлий, ханы бросятся в погоню по следам. Имея заводных лошадей, половцы очень скоро могут настичь уставшую пешую рать Игоря, к тому же отягощенную обозом.
Вскоре опять примчались дозорные с известием, что от реки Самары двигаются навстречу русичам несметные половецкие рати.
«Скорее всего это идут лукоморские ханы. Обходя речку Сюурлий с запада, они хотят одновременно с донскими ханами, идущими с востока, окружить нас», — сообразил Игорь.
Он повернул войско к северу, намереваясь к ночи выйти из расставленной ловушки. На пути стали все чаще попадаться солончаки и топкие болота, где вязли лошади, намертво застревали повозки и пешие ратники продвигались с трудом.
Смеркалось.
Люди валились с ног от усталости, но Игорь и слышать не хотел об отдыхе. Нужно непременно до ночи выбраться из этого гиблого места! Нужно проскочить в ту лазейку, какая еще оставалась, покуда половцы не разгадали маневр!
Сначала Игорь велел бросить повозки, а их содержимое — серебряные блюда и сосуды, чеканные золотые чаши и подносы, дорогие паволоки и плащи из аксамита, шелковые покрывала и шаровары, бухарские ковры и шкатулки из слоновой кости, полные монет, — швырять в вязкую болотную грязь, наводя гать для идущего войска.
У Ольстина при виде этого выпучились глаза. Он бормотал как помешанный, шагая по скаткам ценнейших тканей, по золоту и парче, втоптанной в болотную жижу:
— Господи, по злату-серебру на смерть идем! С бою богатство взяли и за просто так в грязь втоптали!.. Что творится, Господи!.. Что творится!..
Когда совсем стемнело, а болоту все не было конца, Игорь приказал убивать пленных степняков и их телами мостить дорогу. Стоны и вопли несчастных, которых закалывали копьями и рубили топорами на глазах у жен, сестер и дочерей, находившихся тут же, далеко разносились в ночной тишине.
Наконец, преодолев заросли камыша, измученное войско выбралось на берег полувысохшего озера, воды которого таинственно серебрились в голубоватом свете ущербной луны.
Ратники в изнеможении падали на потрескавшуюся от зноя землю, от которой исходил запах тухлой рыбы и сухих водорослей. Под копытами коней хрустели россыпи засохших ракушек.
Игорь немедленно выслал вперед дозорных, желая знать, свободен ли путь.
Опытные сторожи, воротившись, поведали:
— За озером в лесочке половцы на ночлег устраиваются. Видать, только подошли. К востоку за холмистой грядой — другой стан половецкий. Воинов там, судя по всему, немного. Зато полным-полно кибиток с семьями поганых. К Северскому Донцу путь перекрыт, княже. Но можно идти на север к Малому Донцу, туда дорога свободна. Только надо выступать немедля.
