Сергей Жоголь - Сыны Перуна
– Так вы велите умертвить коня? – и, не дождавшись ответа, Анисим сам ответил на свой вопрос. – Я уже дал приказ, чтобы его…
– Подожди, я должен еще раз увидеть своего красавца Зевса, а потом… потом он умрет, – Фока встал и отправился в конюшни.
Зевс, добрый, прошедший десятки битв жеребец, тоже был уже не в самой лучшей форме, как и его хозяин, но Фока по-прежнему велел заботиться о своем боевом товарище, и сегодняшнее происшествие, бесспорно, расстроило стратига. Прощание хозяина с конем было недолгим. С тех самых пор, когда он вернулся из последнего похода
в земли Халифата с богатой добычей, увенчанный славой, он почти не садился в седло. Тогда сам Император Лев чествовал победителя и героя, организовал ему что-то наподобие триумфа и одарил почестями и золотом. Но именно после этих мгновений славы у великого полководца начались первые симптомы страшной болезни.
Сейчас Никифор Фока, потерявший своего любимца, сидел, насупившись, на своем огромном троне и грустно смотрел в пол, разглядывая узоры на гладком разноцветном мраморе. Вошел слуга, и стратиг велел накрыть на стол. Врач-араб строго-настрого запретил пить вино, есть мясо и даже рыбу, но сегодня Фока решил наплевать на все запреты, все эти травяные отвары и примочки уже вызывали у него дрожь. Когда принесли вино и еду, Фока набросился на них с видом человека, дорвавшегося до запрещенного плода. В тот самый миг, когда вино уже начало ударять в голову, в дверь постучали, и верный Анисим вошел в залу.
– К вам посетитель, мой господин, из северных земель, купец Фотий, – доложил слуга, отвесив глубокий поклон.
– Какой ещё посетитель, я не желаю никого принимать, пусть убирается прочь, иначе я… – Никифору не дали договорить.
– У него печать Императорского дворца, и я не думаю, что стоит игнорировать его визит, – перебив хозяина, выпалил слуга.
2
«Фотий, Фотий, где же я слышал это имя? Так звали патриарха, учителя самого императора, которого он сместил с должности после прихода к власти 57, но этот, где же я его встречал? – размышлял Фока, глядя на вошедшего в залу посетителя. – Нет, не помню».
В этот момент Фотий вошел в комнату, и старый стратиг вспомнил этого человека, лишь только взглянув ему в глаза. Приближённый Льва Мудрого, его шпион и осведомитель, лучший в своем деле, с этим человеком Никифор Фока встречался лишь однажды, но если он и забыл его имя, то не забыл этот взгляд.
Отвесив престарелому воину поклон, вошедший пристально посмотрел на собеседника. Последствия жуткого недуга, так исказившие образ великого когда-то воина и полководца, не ускользнули от внимательных глаз Фотия.
«А ведь старик при смерти, – эта мысль тут же пришла на ум Фотию, стоило лишь только ему взглянуть на искажённое болью лицо хозяина дома. – Как же это некстати и это именно сейчас, когда его способности так необходимы стране».
Если образ Фоки огорчил посетителя, то и вид самого купца, а именно так и представился пришедший гость, тоже в некоторой степени шокировал хозяина дома. Это тоже не ускользнуло от цепких глаз нежданного визитера.
– Я прошу извинить меня за мой неприличный костюм, одежды мои покрыты прилипшей к ним грязью, а тело мое покрыто потом и дорожной пылью, но дело, ради которого я здесь, не терпит отлагательств, и поэтому я предлагаю отбросить условности.
«Мало того, что он заявился на прием без приглашения, так он ещё и осмеливается мне указывать, как себя вести».
Измученный своим страшным недугом, фракийский стратиг смотрел на посетителя немигающим взглядом, сдерживая раздражение. Этот плебей, каким-то чудом достигший небывалых высот, вел себя так, словно он был здесь господином. Но Фока не посмел возразить и потребовать от гостя элементарных правил приличия, он лишь принял величественную позу и гордо промолвил:
– Говори, я готов выслушать тебя.
– Я принес вести и, боюсь, вести весьма печальные. Вчера вечером корабль, на котором я прибыл, вошел в порт Мидии 58, теперь я спешу в Константинополь к самому Императору, но я подумал и решил, что попутно должен сообщить свою весть тебе, – Фотий сделал паузу. – С севера, из славянских земель, на Империю движется войско, возглавляемое киевским князем Олегом. Огромные силы идут по берегу, но основная часть плывет на кораблях. Мы срочно должны готовиться к войне.
– А ты уверен, что это не просто кучка варваров, решивших пограбить приграничную территорию? – старый Фока усмехнулся в кулак. – Славяне, да ведь они просто дикари, живущие в лесах и способные лишь на то, чтобы пугать женщин и детей. Я думаю, что пары фракийских турм 59будет вполне достаточно, для того чтобы вышвырнуть захватчиков из наших земель.
В ответ на эти слова гонец лишь укоризненно покачал головой.
– Ох, как бы я хотел, чтобы ты был прав, но, поверь мне, это не так. Князь русов – Олег – ведет многотысячное войско, и большинство его воинов умеет сражаться. Я долгие годы по приказу бывшего Императора Василия и с ведома нынешнего императора Льва прожил в землях славян. Мне кажется, что я знаю этих людей даже лучше, чем самого себя, и поверь мне, их нельзя недооценивать. За эти годы князь русов Олег, завладев самым большим славянским городом Киевом, подчинил себе большую часть славянских земель. Он потеснил хазар, прекратил набеги на свои земли со стороны северян-скандинавов. Олег создал мощную державу, и теперь она способна разрушить наш мир. Я много слышал о твоих заслугах, Никифор Фока, и преклоняюсь перед тобой, – при этих словах Фотий отвесил собеседнику низкий поклон. – Ты защищал земли Империи много раз. Ты разил врагов страны своей мощной рукой, принося нам славу и победы. Мятежники-болгары и надменные захватчики-арабы дрожат при звуке твоего имени. Так послужи же ещё своему народу. Я тоже служу Империи. За все эти годы я тоже многое сделал, для того чтобы опасность с севера не грозила стране. Обо мне никто и никогда не слышал и, возможно, не услышит, но, быть может, благодаря мне, опасность с севера не пришла на десять лет раньше, когда наши воины сражались на юге и на западе. Нам и сейчас будет нелегко отразить натиск русов, но мы должны собрать все наши силы и спасти страну.
Фока слушал собеседника молча, и руки его дрожали от возбуждения. Теперь он понял, почему этот простолюдин достиг такого положения и таких небывалых высот. Это же фанатик, готовый на все ради своей страны, но этот фанатизм подкупал и очаровывал.
«Да, он не шутит. Такой человек не убоится кучки варваров и не станет делать из мухи слона. Если он говорит о серьезной опасности, значит, она есть», – размышлял старый полководец.
– Я понял тебя, Фотий, и я сделаю то, что от меня зависит, чтобы победить захватчиков, – Фока поднялся на ноги. Теперь он снова воплощал собой того бесстрашного и великого воина, которым был когда-то.
– Ступай, сообщи Императору о войске русов, а я сделаю то, что должен. Фракия начинает подготовку к войне.
При этих словах Фотий поклонился стратигу и поспешно вышел из комнаты.
3
Весть о том, что войско киевского князя идет на Константинополь и скоро вторгнется в границы Империи, застала Илария в тот момент, когда он нес службу в карауле.
С того самого момента, когда судно, управляемое понтийцами, вошло в один из фракийских портов и Иларий, наконец-то вступил на родную землю, прошло уже почти семь долгих лет. Дальнейший его путь к цели пролегал без особых проблем, хотя отсутствие средств порой создавало некоторые трудности. Прибыв а Аркадиополис – столицу Фракии – Иларий поспешил во дворец, где проживал Никифор Фока. Но попасть на прием к командующему военным округом оказалось не так-то просто. Бдительные стражи очень долго не пускали к своему командиру не известного никому путника, похожего на обычного бродягу. Но Иларию снова повезло. Совершенно случайно он попался на глаза Анисиму, слуге и приближённому самого стратига, и именно это сыграло важную роль в дальнейшей судьбе Илария. Анисим уже много лет сопровождал во всех скитаниях и походах своего господина, он был очень умен и, что самое главное, имел замечательную память. Увидев, что стражники пытаются прогнать незадачливого просителя, он решил вмешаться. Распросив Илария, в котором он признал давнего сослуживца и подчиненного своего господина, Анисим обещал помочь бывшему кентарху.
