Эмилио Сальгари - Сын Красного корсара

Графа и его забияк тут же ввели в рабочий кабинет советника.

Дон Хуан де Сасебо восседал за своим огромным письменным столом, притворяясь, что просматривает бумаги.

— А!.. Вот и вы, сеньор? — произнес он, поднимая голову и устремляя на графа проницательный взгляд. — Итак, вы приняли свое решение?

— Да, господин советник, — ответил корсар.

— Значит, вы беретесь за освобождение маркиза де Монтелимара?

— Я отправлюсь по первому вашему желанию, но при одном условии.

— Каком же?

— Сегодня от некоторых своих друзей я получил достоверное известие, что внучка великого касика Дарьена все еще находится в Панаме.

— Продолжайте.

— Я не уеду, пока не увижу ее.

— А почему вас так интересует эта девушка?

— Я должен ей кое-что передать от маркиза.

— Но вчера вечером вы мне об этом не говорили. Я ответил бы вам без обиняков.

— Значит, эта девушка на самом деле находится здесь?

— Не буду больше этого отрицать, — признался советник.

— Значит, перед тем как ступить в шлюпку, я смогу ее увидеть?

— Для этого нет никаких препятствий; однако вы должны быть крайне осторожными, ибо многочисленные недруги уже не раз пытались ее похитить, не знаю уж по какой причине. Я спрятал эту девушку в одиноком домике возле Белого мыса. И я разрешу пройти туда только вам одному.

— Мои друзья умеют хранить секреты, сеньор.

— Я доверяю вам одному, — твердо повторил советник. — Я дам вам провожатого, человека порядочного и очень сильного; он о вас позаботится.

— А эти люди?

— Пойдут готовить шлюпки. Вы наняли еще кого-нибудь?

— Нет, сеньор, — ответил корсар. — Я подумал, что в подобном начинании лучше иметь немного людей, но очень решительных. Флибустьеры бдят, и крупная лодка не пройдет незамеченной.

— Вы правы, и я ценю вашу предусмотрительность. Когда вы намерены отправиться?

— Возможно, около полуночи.

— Вы уже наняли шлюпку?

— Нет еще.

— Возле маяка живет один человек. Он сдает много шлюпок. За несколько десятков пиастров, воспользовавшись поддержкой моего имени, вы сможете выбрать самую лучшую. Ваши люди могут подождать вас там!

Граф обернулся к Мендосе:

— Ты знаешь это место?

— Да, сеньор, — ответил баск.

— Там я постараюсь поскорее присоединиться к вам.

Советник вытащил из ящика большой кошелек и положил его на стол, сказав при этом:

— Даю вам на первые траты сорок дублонов. Остальное получите, когда освободите маркиза.

Гасконец проворно завладел этим маленьким сокровищем.

— А теперь идите и ждите вашего главаря, — сказал советник.

— Будьте на чеку, сеньор граф, — шепнул гасконец корсару.

Сеньор ди Вентимилья слегка пожал плечами, а вслух сказал:

— Поняли меня? У маяка, ровно в полночь. И чтобы шлюпка уже была готова.

Троица авантюристов, немного ободренная спокойствием графа, вышла в сопровождении слуги, который, казалось, поджидал их в соседней комнате.

Советник подождал, пока шум шагов не прекратится, опять притворившись углубленным в свои бумаги, потом позвонил в колокольчик.

Вошел другой слуга.

— Скажите моему оруженосцу, чтобы он немедленно пришел ко мне, да пусть не позабудет взять оружие.

Полминуты спустя на пороге кабинета показался Смельчак, приветствовав советника как всегда неуклюже.

— Эмануэль, — сказал советник, указывая на графа, — отведи этого сеньора в мой домик на Белом мысу и оставь его поговорить с сеньоритой. Береги его.

— Да, ваше превосходительство, — ответил бандит, искоса поглядывая на графа.

— За жизнь этого сеньора ты отвечаешь головой.

— Я смогу его защитить, ваше превосходительство.

— Сеньор, вы можете идти, — сказал советник графу. — Желаю удачи в вашем смелом начинании и надеюсь увидеть вас вскоре вместе с маркизом де Монтелимар.

— Дня через три-четыре надеюсь вернуться вместе с ним, — ответил сеньор ди Вентимилья.

Он попрощался и вышел в сопровождении Смельчака, подмигнувшего советнику и словно бы сказавшего: «Этот человек уже мертв».

Они спустились по лестнице, пересекли широкую площадь, направляясь к морю.

Ни один из двоих не разговаривал, и оба казались весьма озабоченными, однако граф внешне ничуть не боялся фальшивого оруженосца советника. Когда они пришли в предместья, раскинувшиеся вдоль всей бухты, сеньор ди Вентимилья спросил бандита:

— Долго нам еще идти?

— Видно, что вы мало знакомы с Панамой, сеньор.

— Да, я сошел на берег всего несколько дней назад.

— А! Значит, вы моряк.

— Вы догадались.

— А что там поделывают эти псы-флибустьеры?

— Понятия не имею.

— Говорят, что они готовятся напасть на город?

— Возможно!

— Вы неразговорчивы, сеньор.

— Люди моря говорят мало.

— И даже несколько подозрительны по отношению ко мне.

— Я?

— Мне показалось.

— Нисколько.

Они продолжали идти по темным, извилистым улочкам окраинных кварталов и наконец вышли на песчаный западный берег, открытый ветрам и волнам и служивший местом последнего отстоя каравелл, которые уже не могли выходить в море.

— Но где же этот дом? — спросил наконец граф, после того как они долгое время шли вдоль песчаных дюн, о подножья которых с глухим шумом разбивались океанские волны. — Я вижу здесь только полуразрушенные остовы судов.

— Чуть подальше, — ответил бандит. — Вы сомневаетесь во мне, сеньор?

— Я же сказал, что нет, хотя вы и завели меня в абсолютно пустынное место, очень подходящее для засады.

— Бомбарду тебе в глотку! — взорвался бандит. — Вы хотите оскорбить меня? Не глядите, что сегодня я простой оруженосец, — в моих жилах течет дворянская кровь.

— Что меня совершенно не интересует, — ответил граф.

— Как это «не интересует»? — закричал разбойник, останавливаясь перед высокой дюной и кладя левую руку на эфес шпаги. — Вы ищите ссоры, как мне кажется?

— Или, напротив, вы к ней готовитесь? — спросил корсар, собираясь обнажить свою шпагу.

— Да подавись ты мушкетоном! Вы становитесь слишком дерзким, сеньор мой!

— Принимайте меня, как хотите, мне на это наплевать, сеньор бандит!

— Что?! Я бандит?

— Да, потому что вы заманили меня сюда совсем не для того, чтобы отвести в дом, где живет прекрасная метиска, а для того, чтобы убить меня. Сколько вам заплатил дон Хуан де Сасебо?

— Об этом я вам скажу, после того как моя шпага проткнет ваше тело.

— Вы так уверены, что вам это удастся?

— Никто еще не пережил поединка со Смельчаком.

— Это ваша кличка?

— Да, сеньор мой.

— Тогда дам тебе возможность полюбоваться поразительным зрелищем.

— Каким же?

— Увидеть, как Смельчак падает передо мной на колени и просит у меня пощады.

Бандит громко расхохотался, а тем временем граф, которому происходящее начинало надоедать, к тому же он боялся появления других разбойников, выхватил шпагу.

— Бомбарду вам в глотку!.. А вы смелы, сеньор мой. Кто-нибудь другой, оказавшись перед Смельчаком, быстро отбросил бы шпагу, да и кошелек бы отдал.

— У меня нет подобных дурных привычек, — ответил сеньор ди Вентимилья. — Ну, пора кончать, шут. Я дам тебе урок, который ты давно заслужил.

Бандит снял с себя украшенное кисточками серапе, новехонькое, видно, купленное им на деньги советника, и набросил его на левое предплечье, чтобы быть более свободным в движениях, отпрыгнул на два шага в сторону дюны, чтобы не подвергаться опасности драться спиной к морю и упасть в воду, потом вытянул свою шпагу и сказал:

— Мне хватит одного удара, чтобы убить вас.

— Верно, какой-нибудь тайный выпад!

— Самый известный изо всех.

— Бесполезно, бандюга, пытаться напугать меня. Я ведь тоже владею кое-какими секретами.

— Но моего вы не знаете.

— Хватит болтать, пора заняться делом.

Граф быстро принял защитную стойку и сделал шаг вперед, одновременно совершая обводы клинком шпаги. Перед решающей атакой он хотел убедиться в силе соперника. И он признал в своем враге сильного шпажиста.

Смельчак парировал его удары, не приходя в замешательство.

— Видно, что ты силен, — сказал граф.

— Это еще что, — ответил бандит. — Скоро вы не то увидите. Хотел бы дать вам один совет, чтобы вы не отправились на тот свет мусульманином.

— То есть?

— Я бы на вашем месте за те несколько минут, что вам остались, не стал бы терять времени и прочитал как можно больше раз «Ave, Maria».

— Ну, так начинай, — ответил граф и пошел в атаку.

— Мне это не нужно.

— Ты быстро раскаешься.

— То, что вас очень трудно охладить, сеньор мой, это правда, — сказал бандит, продолжавший отступать, приближаясь к дюне. — Но я надеюсь сделать это, когда в вашей руке почувствуются признаки усталости.