Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков
– Я благородных женщин всегда чувствую!
Правда, пока что «благородная леди» обходилась короткими матросскими штанами, белой сорочкой и колетом из капитанского гардероба… Так это все потому, что чернокожие дикарилюдоеды сорвали с бедняжки одежду, чтобы сварить в большом черном котле! И сварили бы, и съели, не подавились – кабы вовремя не объявился господин капитан.
Именно такую версию рассказывали вернувшиеся из рейда наемники… Но, собаки, врали и друг с дружкой не коррелировали никак. Ну да какой же рассказчик не приврет? Вот и появились и «черные дымящиеся котлы» и «целые сонмища людоедов» и даже «стаи леопардов и огромных лесных горилл»!
– Так что, ребятушки, уж пришлось нам нелегко, поверьте! – сидя на полубаке, травил байки капрал.
Ему поддакивал молодой солдат Енеке:
– Да, да, уж пришлось! Не хуже, чем в той деревне! И все же девокто мы спасли. В самый последний момент успели! Там леопарды… Они каак зарычат! Каак прыгнут! Зубами – ухх!
Забросив все дела, юнга Эрик Сконнбладт – хоть, вроде, и не глупый паренек – слушал рассказчика, раскрыв рот, пока боцман не утащил его за ухо:
– Я кому сказал драить весь полубак? Драить! А не слушать разные россказни!
– Господин боцман… так ведь…
– Тряпку в зубы – и вперед! И с песней!
– С какой песней, господин боцман?
– Можешь без песни! Но – со старанием. Через пару склянок приду – проверю… Пять тысяч чертей! А это что за лупанарий на палубе?
– Парусаа прямо по курсу! – прервав излияния боцмана, с мачты заголосил марсовый.
– Что еще за паруса?
– Вижу три корабля! Большие… под голландскими флагами.
– Видно, торговцы… Все же, пойду, доложу капитану.
Ушлый коротышка боцман ловко пробрался между распахнутыми люками батарейной деки, по пути успев отвесить пару смачных затрещин нерадивым, по его мнению, матросикам, и, поднявшись на полуют, вытянулся:
– Осмелюсь доложить господин капитан! Прямо по курсу три голландских судна. Похоже, тоже идут в Карлсборг!
– Что ж, там и встретимся, – махнул рукой капитан. – Голландцы, говоришь? Конкуренты… и не такие уж и друзья… Интересно, что они забыли в Карлсборге? У них и свои фактории есть. Тот же СанЖоржи.
– Может быть, хотя пополнит запасы провизии и пресной воды? – предположил боцман. – В СанЖоржи не успели, в море ведь всякое случается.
– Может, и так… – Бутурлин повернулся к шкиперу. – Господин Фикс, когда мы будем в Карлсборге?
– Думаю, уже очень скоро, сэр! Если не усилится ветер, а ведь похоже на то!
И в самом деле, налетевший ветер играл белыми барашками волн, гнал по небу сизые дождевые облака и тучи.
– Значит, голландцы… Ладно, глянем…
Прихватив с собой подзорную трубу, Бутурлин быстрым шагом отправился на бак, рассмотреть попутные корабли, заодно и дать по пути команду готовиться к бою. Любой, встреченный в море, корабль – подозрителен, тем более – три! Боцман был абсолютно прав – в море случается всякое. И что с того, что Голландия сейчас не воюет с Данией, по крайней мере – открыто? Может, уже и воюет. Европато далеко – пока дойдут ввести. Да и так для многопушечных кораблей с большим экипажем соблазнов много! Почему бы кемнибудь не поживиться? У кого сила – тот и прав! И – горе побежденному.
– Ник, я с тобой! – Марта нагнала Бутурлина на шкафуте, между фок и гротмачтами.
– Хорошо, – не оглядываясь, бросил капитан.
Паруса, хоть и наполовину зарифленные, все же закрывали обзор, видимости мешал и такелаж, и рангоут, глазами капитана и шкипера были впередсмотрящие, марсовые. Ну, или самому приходилось пробираться на нос, да и там мешал и бушприт, и блинд, и бомблинд – небольшие паруса, установленные на бушприте, весьма действенные при маневре судна.
А ветер и впрямь, разыгрался! Вот корабль ухнул меж волнами, окатив ют солеными холодными брызгами и хлопьями пены. Вот вздыбился… Вновь ухнул… Такие качели не слабонервных! Да и самогото Бутурлина попервости с непривычки мутило – хоть и лоцман. Но все же в такую погоду на палубе куда лучше, чем в каюте – уж тамто вообще край – замкнутое тесное помещение, духота…
Вот и Марта прогуливалась, дышала… Бледная, как полотно!
– Ничего, скоро будем дома! – поддержав девушку под руку, утешил Никита Петрович.
Ухватившись за бушприт, глянул в трубу… и присвистнул:
– Ничего себе, кораблики!
– А что с ними такое? – превозмогая дурноту, полюбопытствовала Марта.
Капитан протянул трубу:
– На, глянь! Видишь, какие они большие? По крайней мере, тот, что позади… Команда человек восемьсот! И еще столько же уместится на двух остальных. Это, если военные…
– У них пушки! – взволнованно сообщила девчонка.
– А ты их что, видишь?
– Да! Они открыли порты.
– Открыли порты?!
Бутурлин едва не вырвал из девичьих рук зрительную трубу, припал к окуляру глазом… И выругался, словно боцман:
– Три тысячи чертей! И впрямь – открыли… Да, это военные корабли. И они идут в Карлсборг! Команда! Готовиться к бою! Орудия по обоим бортам… заряжай!
– Есть, капитан!
– Есть капитан!
– Есть!
Послышался свист боцманской дудки, ругательства и команды. Все вокруг забегали, засуетились. Ветер завыл в снастях.
– Ты собираешься дать им бой? – Марта хлопнула глазами.
Никита Петрович хмыкнул:
– Я еще не сошел с ума! Они просто разнесут нас в щепки! Да в такую погоду и бойто – не бой. Как бы не начался шторм – такое дело! А они явно собираются атаковать гавань… А там их не ждут! Вернее, ждут, но – мирные торговые корабли. А не этих разбойников с отрытыми пушечными портами! Знаешь, что сейчас будет? Они войдут, открыто, как друзья… И с ходу дадут залп! Я думаю, там орудия по двадцать фунтов… и больше… Хватит, чтобы разрушить крепость! А дальше – десант.
– Так что же делать?
– Не пускать врагов в гавань! В крепости вполне достаточно орудий самых больших калибров. И вход в гавань пристрелян! Не надо и целиться… Просто дать залп! Если осмелятся сунуться! Эх, предупредить бы… Да как?
– Послать шлюпку… и потом по берегу…
– Не успеем! Да и волна…
– Тогда выстрелить! – вдруг предложила Марта. – Просто бабахнуть, как следует, из всех пушек! Неужели, в крепости не насторожатся – кто там в море палит, почем зря?
– Ах, милая… Дьявол тебя разрази!
Схватив девчонку в охапку, Никита со страстью поцеловал ее в губы…
– Молодец!
Через минуту он уже
