Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни - Пётр Петрович Африкантов
– А муж ваш, Михаил Павлович, лепить не помогал?
После этого вопроса баба Поля от души рассмеялась.
– Нет, не помогал. Человек он был работящий, но и погулять любил. Бывало похмелиться ему нечем, так проказник, игрушки потихоньку от меня возьмёт и продаст кому-нибудь. Глядь, уже под хмельком идёт.
Баба Поля немного помолчала и добавила:
– У него другие таланты были. Миша мой прирождённый был артист. Бывало зайдёт в дом с работы, увидит по телевизру балет показывают, так он прямо в полушубке и валенках точь в точь скопирует все движения балерины…
Певун был и частушечник. На ходу частушки сочинял. Его на гулянке никто перепеть не мог.
– Может быть он и о игрушке сочинял?
– Обо всём сочинял и об игрушке тоже…
– А может быть вы вспомните какую? Интересно…
Баба поля немного подумала и тихим голосочком пропела:
С глиной мается Полина,
Мается и мажется,
Слепить Поля индюка
Никак не отважится.
Это он про меня сочинил. – И улыбнулась.
__________
Возвращались мы от бабы Поли в приподнятом настроении.
– Трудная у неё была жизнь, не позавидуешь, – заметил Пётр Петрович, – внуков и правнуков вырастила. Двух детей схоронила. Вот так оно в жизни бывает наверчено.
– А игрушки, лепленные ею, какие-нибудь сохранились?
– Тогда другое отношение к ним было. Что не продали – ребятишки порастаскали… Знаешь, дорогой Евгений, сколько я дорог исходил, чтобы саратовскую игрушку возродить, технологию восстановить. А технология – вот она, всё время рядом была. Пойди и спроси, как дед лепил… эх, кабы знать…
– Пётр Петрович, а как, по-вашему, саратовская глиняная игрушка – это явление уникальное в культурном слое планеты?
Африкантов засмеялся.
– Ох ты, куда хватил! Жаль, что не о вселенной спросил, со всеми её галактиками и туманностями.
Помолчав, он ответил уже всерьез:
– Думаю, что эта игрушка имеет только местное значение. Просто жили люди, ваяли игрушку себе на потребу, воспитывали с её помощью детей, украшали этим свою всегда трудную жизнь…
– Но, всё-таки, делали ее именно так, а не по-другому…
– Для этого были свои причины. Если говорить о конкретике, то в других местностях тоже применяли метод ямчатого декорирования, как сосудов, так и игрушек. Правда, после нанесения штампикового рисунка изделия там покрывали глазурью. Глазурь затекала в штампиковые углубления, сгущалась в них, получались рельефные затемнённые участки.
– А на Саратовщине, значит, штампиковые углубления подкрашивали, а не глазуровали…
– Глазурь, сгустившаяся во вмятинах и имеющая более тёмный цвет, тоже их подкрашивала, дорогой мой Евгений, разве это сложно заметить? Мы замечаем, и наши предки замечали. Они ведь не сидели на месте, они ездили по другим городам на заработки, видели, что делают другие мастера, сами старались воспроизвести увиденное. В искусстве, Евгений, мало что начинается с нуля, за какую ниточку ни потяни – всё выведет к чему-то более древнему. Так что, тут никакого открытия нет, тем более во вселенском масштабе! – мастер вновь засмеялся. – Нет, наши предки не первооткрыватели этого способа декорирования. Но вот о том, что они взяли его себе на вооружение, применили в своём игрушечном творчестве, развили его до определённых пределов, отработали геометрический рисунок, создали свой стиль – об этом говорить можно и нужно, такого нигде нет!
– А игрушку всё же восстановили вы, а не кто-то другой, – упорствовал я.
– Забывать ничего не надо, тогда и восстанавливать не придётся! Общаться друг с другом нужно почаще, знать историю своего и чужого рода, поближе друг к другу быть! Это – не только мне и тебе наказ, а всем, можно сказать, всему нашему не только роду, но и народу… Если же говорить обо мне, то я с большой радостью поменяю слово «возрождатель», которое частенько в отношении меня употребляется, на слово «продолжатель». Проще сказать, не я теперь в этом деле всему голова, а дед Андриян! Так-то, мил человек. То, что ты там раньше в статье написал, подправь, если можно. Не люблю я этого слова «возрождатель», корявое оно какое-то. Вот «продолжатель» – совсем другое дело!
Мастер немного помолчал.
– А если, Евгений, ещё глубже копать, то игрушка в наших местах гораздо раньше была, ещё до появления Саратова. Это показывают раскопки Увекского городища. В этом средневековом городе был русский посёлок мастеровых людей. В их мастерских, по всей видимости, и вырабатывалась глиняная игрушка. Её сейчас находят. Она даже глазуровалась. Вот так-то. Так что, не мы первые и не мы последние.
– Средневековый город – это иная культура…
– Я не говорю про весь город. Я говорю про русскую общину в этом городе. Там были православные церковь и монастырь… Смекаешь?
____________
Я слушал Петра Петровича и думал о превратностях человеческой судьбы. Верно, говорят, что яблоко от яблоньки недалеко падает. Вот и Пётр Петрович не с небес свалился, и он оказался простым яблочком, которое откатилось от яблоньки чуть дальше своих собратьев. И все-таки… все-таки сам Пётр Петрович – в каком-то смысле, загадка. Ведь не зря же его тянуло к лепке! Ещё в издательстве он работал, а в библиотеку уже ходил, книжки по керамике читал… И пусть лепил он больше по интуиции, но в результате этой интуитивной лепки даже баба Поля его игрушки за отцовские приняла. Каким образом сохранились и передались древние знания? Загадка… Увекские игрушки тоже загадка. Может быть не только люди, но и сама земля, как тело умное и живое, тоже передаёт знания, или побуждает людей к их передаче, к восстан0влению утерянного? Непостижимо…
А послесловие к очерку я Петру Петровичу твердо пообещал написать. «Сегодня же засяду за очерк, – решил я, – и, что бы там ни было, обязательно напишу про Махорку, Ефимку, про бабушек-старушек и про девчонку Полю, которая сидит в тряской телеге и прижимает к себе корзинку с игрушками. И про дядю Васю, которому бы лепить, да лепить, а не бежать за призрачной звездой прогресса…».
Родные пенаты (очерк)
Вечером, по мобильнику раздался звонок. Звонок из Новокузнецка. В трубке голос Георгия Николаевича Африкантова. «Еду, Пётр Петрович, еду, – дня через четыре буду у вас и, как условились, сразу едем в Малую Корюковку, только бы погода дело не подпортила». Я подтвердил прежнюю договорённость о поездке в деревню. Цель была одна – навестить могилы предков и исследовать старые глинища. В телефоне запикало, конец связи. Телефонную трубку не опускаю, в пальцах небольшая дрожь, звонил из
