Владимир Успенский - Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине
Давно не виделся Калинин с Владимиром Ильичем и испытывал ощущение, какое бывает у моряков во время долгого плавания в открытом море: очень хочется взглянуть на компас, еще раз убедиться, что судно движется правильным курсом. Сейчас это было особенно важно, так как страна вступала в совершенно неизведанную полосу развития.
Гражданская война осталась позади. Лишь на Дальнем Востоке еще гремели бои, но и там дело приближалось к победному концу. Появилась возможность быстрыми темпами сократить армию с пяти миллионов до восьмисот тысяч человек. При этом, естественно, намного уменьшились непроизводительные расходы. Высвободились большие материальные ресурсы, рабочая сила. И люди, и средства использовались теперь для того, чтобы развить мирные отрасли промышленности. В связи с этим изменилась вся обстановка в стране. Прежние методы руководства государством и экономикой устарели, их тоже надо было менять. Для Михаила Ивановича, как для Председателя ВЦИК, одной из главных стала задача объединения советских республик.
Как было до сей поры? Взаимоотношения РСФСР с Украинской, Белорусской республиками и с Закавказской Федерацией, в которую входили Армения, Грузия и Азербайджан, основывались на договорах о хозяйственном, политическом и военном сотрудничестве. То же самое - с народными республиками Хорезм и Бухара. Но теперь одних только договорных взаимоотношений было явно недостаточно. Это понимали люди и в центре, и на местах. Сами республики стремились к более тесному сближению. Не случайно ведь ЦК Компартии Украины настоял на том, чтобы партийные и советские органы УССР и РСФСР без промедления обсудили вопрос об укреплении дружбы и сотрудничества. Велись такие же переговоры и с Белоруссией. А руководящие органы Закавказской Федерации предложили недавно создать хозяйственный фронт всех советских республик и объединить их в одно союзное государство. Это вполне закономерно. Это диктуется общностью экономического и исторического развития, всей политической обстановкой.
Социалистические республики окружены враждебной стихией, чем скорее и крепче они объединятся, тем легче им будет противостоять капиталистическому миру.
Михаил Иванович улыбнулся, припомнив события, связанные с отправкой делегации на Генуэзскую конференцию. Любая республика имела право послать туда собственных дипломатов. Россия, Украина, Белоруссия, Армения, Азербайджан, Грузия, Хорезм, Бухара, Дальневосточная республика - девять мелких делегаций, каждая из которых дудела бы в свою дудку и вряд ли могла чего-нибудь добиться у двадцати восьми капиталистических государств, проводивших согласованную линию.
Решили иначе. 22 февраля в кабинете Калинина собрались на совещание полномочные представители республик. Основательно обсудили все стороны проблемы и постановили отправить в Геную единую делегацию во главе с Лениным. Правда, Владимир Ильич выехать туда не смог. Руководил делегацией в Генуе Чичерин, дипломат опытный и дальновидный.
Капиталистические государства требовали на конференции, чтобы советские республики выплатили царские долги, возвратили иностранцам национализированные предприятия, ликвидировали у себя монополию внешней торговли. На многое замахнулись господа, но встретили решительный отпор советской делегации. Больше того, она в свою очередь выдвинула контрпретензии, предложила возместить убытки, нанесенные советским республикам иностранной интервенцией и блокадой.
Никакого выигрыша не добились для себя в Генуе империалисты. А советская делегация вернулась с победой, прорвав единый фронт противника подписанием Рапалльского договора с Германией. Это был успех, принципиально важный для дальнейшего развития дипломатических отношений. Немцы долго колебались, но, почувствовав в Генуе свою изоляцию, подписали документ, который испортил много крови сторонникам Антанты.
Успех делегации подтвердил важную истину: когда республики действуют вместе, они представляют собой грозную силу...
Автомашина свернула влево. Через несколько минут среди деревьев показался особняк с белыми колоннами - имение бывшего московского градоначальника Рейнбота. Поблизости от города много было просторных и роскошных дворцов, но Владимир Ильич категорически отказался отдыхать в них. Он и здесь-то первое время скромно жил в одном из флигелей, в комнатах с низкими потолками. Врачи еле добились, чтобы он перешел в особняк.
«Паккард» замер возле подъезда. Михаил Иванович потоптался около машины, разминая затекшие ноги. Услышав голоса, оглянулся. По аллее шли Владимир Ильич в кепке, надвинутой на самые брови, и Надежда Константиновна в белой панаме.
- Нуте-с, батенька, здравствуйте! - весело приветствовал гостя Ленин. - Я, знаете ли, здесь в заточении рад каждому человеку, а вам особенно. Как доехали, не растрясло?
- Я привычный, - улыбнулся Михаил Иванович. - Все время в пути.
Говорил, отвечал на вопросы, а сам исподволь, чтобы не выказать чрезмерного любопытства, вглядывался в похудевшее за время болезни лицо Ленина. Сдал Ильич, очень сдал. Побледнел, и от этого, вероятно, глаза его кажутся более темными, чем прежде. Седина проступила в рыжеватой бородке.
- Мы только что погулять вышли. По расписанию эскулапов, - сказал Владимир Ильич. - Пойдемте с нами? Если не устали, конечно.
- С удовольствием.
- А я оставлю вас, займусь хозяйством. Не возражаете? - спросила Надежда Константиновна.
- Хорошо, Надя. И не беспокойся, пожалуйста, о делах мы рассуждать не станем, - левый глаз Владимира Ильича лукаво прищурился. - Вы ведь знаете, товарищ Калинин, что говорить со мной о делах категорически запрещено?
- Знаю, - чуть смутился Михаил Иванович. Помолчав, добавил твердо: - Знаю и считаю такую установку совершенно правильной. До полного выздоровления.
- Иди, Надя, со спокойной душой. Ты обрела верного союзника, - Ленин вроде бы шутил, но в голосе его слышались грустные нотки.
- Не очень задерживайтесь, - Надежда Константиновна поднялась на крыльцо. - Скоро обед.
- Мы успеем, - кивнул Ленин.
Они медленно пошли по аллее, обсаженной могучими дубами, старыми липами, и Михаил Иванович обратил внимание: листва дубов еще совсем зеленая, не тронутая осенними красками. Позже других деревьев одевается дуб зеленью, зато и держит ее потом долго.
Впереди, залитая солнцем, приветливо светилась лужайка. Владимир Ильич спросил:
- Чем это вы на германского посла так подействовали? Граф Ульрих Брокдорф-Ранцау в Европе одним из лучших дипломатов считается. И в решительности ему не откажешь. Помните, в восемнадцатом году он возглавлял германскую делегацию, которая была уполномочена вести переговоры с союзными державами? И вот он, посланец побежденной страны, отказался признать условия Версальского договора, демонстративно подал в отставку. Для такой акции изрядное мужество требуется. А Кольцов пишет в газете, что у вас на приеме граф волновался невероятно, что он даже старинный прусский реверанс сделал, который ныне в дипломатическом мире признан совершенно необязательным. Было такое?
- Видит бог, я невиновен, - засмеялся Калинин. - Ума не приложу, - шутливо почесал он затылок. - Принял его просто, без всякой пышности, по-деловому. Может, он неожиданностей каких-нибудь опасался, каверз с нашей стороны. Ведь граф Брокдорф-Ранцау - первый посол из капиталистической державы в Советской стране. Ну и нервничал... Потом журналисты спросили его: почему, дескать, перед королями в мантиях не терялся, а перед Калининым спасовал?
- Да, да, - Ленин наморщил лоб, вспоминая. - А он ответил, что с королями ему действительно приходилось встречаться и еще хуже - довелось встретиться с победившим Клемансо. Но рабочие и крестьяне, которых представляет Калинин, управляющие своей страной так смело и независимо, - это самая большая сила, перед лицом которой ему пришлось стоять впервые за всю жизнь.
- Почти так, - подтвердил Михаил Иванович.
- А граф не дурак, батенька! Нет, не дурак! Он понял, что вашими глазами на него смотрит завтрашний день всего мира. Да, кстати, что слышно о тех двадцати тракторах, которые присланы нам из Америки?
- Машины отправлены в Пермскую губернию для демонстрации тракторной обработки земли.
- Это я знаю. Но на месте ли они? Как прошли по нашим скверным дорогам?
- Появилась у крестьян заинтересованность, и дороги стали хорошими, - улыбнулся Михаил Иванович. - В самый короткий срок их исправили, работали коллективно, целыми деревнями.
- Рад слышать. А вы, товарищ Калинин, книгу «Обновленная земля» не читали?
- Нет, не довелось.
- Настоятельно рекомендую. Написал ее американец Гарвуд, а перевел Тимирязев. Речь идет об успехах сельскохозяйственной науки в Америке. Нам есть чему поучиться, что взять для себя. Хозяйствовать нам надо по-новому, особенно в деревне. Ведь от того, с какой страстью будет развиваться сельское хозяйство, зависит развитие промышленности, финансов, культуры, зависит процветание страны. Я вот попросил сестру написать Горбунову[1], чтобы он связался с организаторами «Обновленной земли» и выяснил, можно ли получить от них семена. Хотелось бы некоторые растения из Канады переселить к нам. Климатические условия сходные, я думаю - приживутся.
