Золотой век - Евгений Игоревич Токтаев
— Да ладно?
— Точно говорю. Зять мой с убитого мицри снял при Киндзе. Так у того, даже мёртвого приап стоял.
— Врёшь!
— Чтоб мне провалиться! Вон, почтенный Астапи не даст соврать.
— Верно, так и было, — поддакнул тканеторговец Астпил, — не будь я Астапи-сидонянин.
— А Кадеш-то Киндзой хатти зовут, — встрял Автолик, — и троянцы ещё.
— Тебе-то какое дело? — недовольно поморщился Астпил.
— Да никакого. Только ожерелье это женское. При родах помогает, — усмехнулся Автолик.
— А, уважаемый, не покупаешь, так проваливай, — огрызнулся мнимый «финикиец», — а то кликну рабов с палками.
— Как бы тебя самого не отделали за обман, — кивнул Автолик в сторону рыночной стражи, — ты не у себя дома.
Купец раздражённо отмахнулся от него, как от назойливой мухи и давай себе дальше заливать зевакам про волшебные амулеты из драгоценного лазурита (на самом деле синего тирийского стекла).
Автолик вскоре уже грел уши в другом разговоре. Неподалёку собрался кружок мужей, обсуждавших последние новости. Народу всё прибывало. Тут каждый с каждым говорил, шум-гам стоял, половину слов не разобрать.
— … А что там про Ойнея Калидонского?
— Вы слыхали люди? Сынок-то Ойнея решил Фивы ограбить!
— Да ну?! А животик не надорвёт?
— … А я не люблю горох…
— … Горшки, горшки расписные!
— … Созвал куретов и давай, говорит…
— … И то верно, живот от него пучит.
— … Шафран ещё в тесто надо добавлять, а сверху кунджут сыпать…
— … Рубахи нарядные! Шафрановые, царские, налетай, торопись!
— … И верно, надорвёт! Против Фив и Орхомен не сдюжил. Самого басилея Эргина по дурной башке так приложили…
— Палемон наш и приложил!
— … Горшки!
— … А куреты, что?
— … Какой Палемон, не было его там!
— … Пять мин меди надо…
— … А я говорю, был!
— … Три горсти, три!
— … Здесь пять вертелов только, а шестой куда зажал?
— … Верно, был Палемон. Амфитриона там как раз убили.
— … Вор! Держи вора!
— … Вот именно, Амфитриона, он лавагетом тогда был, а Палемона не было.
— Чего ты мне заливаешь? Конечно, был, я точно помню, это же и было почти вчера.
— … Вот туда побежал!
— … Да ладно врать, восемь лет прошло.
— … Всё украли! По миру пойду! Рубах расшитых три, поясов наборных два…
— … Так что про Ойнея-то?
— … Ну вот Ойней решил теперь по башке получить, как Эргин.
— … А пиво они варят из киперы.
— … Это критяне-то?
— … Всё, что нажито непосильным трудом! Рубах расшитых пять…
— … И как такое пьют-то?
— … Да не Ойней, а сын его, Мелеагр. Созвал героев. Со всех краёв света сбежались! Хана Эдипу! Это ему не со Сфингой воевать!
— … Дикий народ…
— … Сфинга-то пострашнее будет!
Автолик насторожился и, бесцеремонно работая локтями, поспешил приблизиться к толковавшему про Сфингу.
— А ты её видел?
— Не, её Архилох видел.
— И какова?
— Чудище страшенное, говорит, лев с бабьей головой и титьками!
— Враки!
— Не враки, Архилох врать не станет, я тыщу лет его знаю!
— Война, стало быть, будет.
— А Эдип-то, говорят, по весне за море сбежал.
— Чего там забыл?
— Помощи побежал просить у ванакта Чёрной Земли.
— Ну тогда Мелеагру твоему хана, раз уж Эдип Сфингу уделал.
— Не мой он.
— … Стой, куда прёшь, свинопас!
— … Сказано же — если кто запряжёт пару быков, то стоимость найма — две меры ячменя…
— … Ты кого свинопасом назвал?! Да ты знаешь, кто я? Да я…
— … Так что там про Сфингу? — крикнул Автолик, пытаясь пересилить шум толпы.
— … Это кем ещё сказано?
— … Закон так говорит.
— … Про Сфингу доскажи!
— … Нету такого закона.
— … Ну прости меня, свинопас богоравный!
— … А я говорю — есть.
— … И где?
— … Да не будет войны, они там перепились все.
— Кто?
— Молодцы, которых Мелеагр созвал.
— Верно, я тоже слышал. Перепились и на охоте друг друга все поубивали.
— Прямо все?
— Точно, никого не осталось!
— А говорят, там вепрь…
— … За морем, у кетейцев…
— Ха, за морем! А мне-то какое дело до заморских законов?
— … Вепрь за морем?
— … У куретов пьёт, гуляет!
— … Сам ты вепрь, я про закон толкую.
— … Есть закон, ещё ванакт Электрион с кетейцами договор заключил…
— … Да что про Сфингу говорить? Она людей Лаевых в числе великом порешила, а потом Эдип её.
— … Дриопы, говорят, тоже Зевса больше других богов чтут.
— … Да не дриопы, а селлы и не в Дриопиде, а в Додоне.
— … А Мелеагр, говорят, копьём своим не вепря, а деву…
— … А кто она такая?
— … Дубу поклоняются и по шелесту листвы гадают…
— … Так сказали же, чудовище. Архилох видел.
— … Что каждую меру следует сиклем Бабили сверять…
— … Уестествил!
— … И не чудовище вовсе, а баба!
— Точно баба, титьки — во такие!
— У кого?
— У девы, у кого ещё.
— … Насмерть?!
— Кого?
— Деву?
— Не, по осени свадьба!
— Говорят, в Фессалии.
— Что в Фессалии?
— Да свадьба же. Мелеагр женится.
— А почему в Фессалии-то? Он же калидонец.
— Да кто же его знает. Но люди говорят, что куча молодцев в Фессалию собираются. Погулять.
— А на Эдипа уже не хотят?
— … Племянник басилея зазывает. Хорошо там говорит, в Фессалии.
— Какого басилея? Пелия?
— … Хорошо, да! Говорят, и дриопы собираются. И афиняне. И даже аргосцы. Амфиарай-аргосец вроде едет.
— Аргосцы будут, а наши нет, что ли?
— … И куреты, куреты тоже!
— … Задрал ты уже со своими куретами!
Внимание Автолика привлёк мальчишка, который сломя голову летел от цитадели и орал:
— Едут! Едут!
— Кто едет? — спросил Автолик.
Ему не ответили. Люди пожимали плечами. Наконец, кто-то предположил:
— Не иначе войско возвращается.
— Войско! — подтвердил мальчишка и умчался.
— Войско? — переспросил Автолик, — чьё?
— Наше, вестимо. Надеюсь, побил Палемон Капрея, — ответил случайно оказавшийся рядом знаток.
— Конечно побил, — уверенным тоном заявил ещё один человек, — раз уж он Гидру упокоил, чего ему теперь с Хрюкалоном долго возиться.
— А что за Гидра такая? — переспросил Автолик.
Случайный собеседник посмотрел на него, как на диво дивное. Совсем парнище не знает, что в мире-то творится, а вроде на чужеземца не похож.
— Да разбойные в Лерне.
— Палемон их перебил? — уточнил Автолик.
— Да уж больше года прошло.
— Едут! Близко уже!
Любопытная толпа потекла вокруг стены цитадели к северным воротам. На войско смотреть. Автолик оказался в первых рядах.
— Палемон! Смотрите, Палемон наш!
— Алкид! Алкиду слава!
По северной дороге пылило
