Светлана Кайдаш–Лакшина - Княгиня Ольга
Хоровод русалок потянулся в рожь — жито… Заламывать ее…
Порсенна очнулся, словно вернулся издалека.
Княгиня взглянула на него и сразу увидела, что он понял, как недоброжелателен к нему Валег, но, будто не обращая на это никакого внимания, сказал:
— Римляне все похитили у этрусков, как греки у троянцев— и тоже этрусков… Греки не могут понять, что за имя Аполлон, им неясно его происхождение. Но Аполлон — это от славянско–этрусского — Опален… Свет, огонь… Вот что такое Аполлон — и нечего делать вид, что это непонятно…
Валег был несколько смущен выходкой Порсенны:
— Ах! Все у нас славяне и этруски… Даже грекам места нет. Но как же быть тогда с Артемидой?
Порсенна спокойно принял вызов.
— По–гречески «медведь» — аркуда… И Артемида не только охотница и властительница зверей: она сама медведица. Жрицы ее надевали шкуры медведей и плясали медвежьи танцы… Она же покровительница источников и болот и родов женских и женских грудей с их молоком… Поэтому перед каждой свадьбой ей непременно приносились жертвы. Когда же царь Адмет забыл об этом, она наполнила его брачные чертоги змеями… Она убила спутницу нимфу Каллисто, превратив ее в медведицу, а уже Зевс поднял ее на небо и сделал Большой Медведицей. У славян же медведь — любимый зверь для поклонения… На Руси скоморохи ходят с ручными медведями. Ночью Артемида становится богиней луны и колдовства Селеной и богиней судьбы и чародейства, способной общаться с мертвыми… Селена стала Семиком?.. Не знаю, но на перекрестке трех дорог всегда происходят здесь особые обряды, в которые я еще пока не посвящен… А это и Селена и Геката — чародейка…
Княгиня Ольга покачала головой… Ее разобрал смех, который она с трудом подавила: подумать только, Валег вступил в спор с Порсенной… Про Артемиду заспорили!
Однако Валега затомила досада — и на себя, и на этого выжившего из ума старика, который невесть что рассказывает княгине Ольге, отвлекая ее от дел… А главное — и людей насущных, важных, нужных ей… Она же этого не понимает, уносимая химерами и сказками…
Порсенна закашлялся от дыма и сказал почти заносчиво:
— Гиперборея — более древняя земля, чем Греция! Греки пытались ее освоить, но их сил хватило лишь на побережье Понта, Черного моря. Аполлон же любил гипербореев, обучал их всем искусствам — пению, музыке, философии, умению сочинять гимны, а главное — радоваться жизни, Солнцу, пировать, танцевать, славить богов. Все это нашел Аполлон у гипербореев–русов… Блаженная жизнь счастливого народа…
Валег фыркнул, но Порсенна будто не слышал его:
— Гипербореи жили в Северской земле, для греков — за Фракией, где обитал Борей — бог северного ветра… За северным ветром, в таинственном краю располагался райский сад, туда улетали дикие гуси, и это тоже было в Гиперборее… Лира–кифара Аполлона перешла к русам–славянам… Борей дул из Фракии со стороны горного хребта Гем и реки Стримон — у русов же бог ветра Стрибог. А племя стримонов жило в Трое… Северный Борей был змеехвостым, в Грецию он приносил плодородие и был освежающим для всей растительности… Борей влюбился в дочь афинского царя Эрехтея, похитил ее и унес во Фракию, где Орифия родила ему двух сыновей и двух дочерей… У Борея были змеиные хвосты вместо ног… Но он легко превращался в коня и как‑то покрыл сразу двенадцать кобылиц, у которых родились жеребята, способные скакать над землей и над гребнями морских и речных волн… Это было неподалеку от Трои. И поклонение Борею было и во Фракии, и в Афинах, и в Трое. Тогда верили, — вздохнул Порсенна, — с порывом ветра может войти в чрево женщины ребенок, давно умерший ее предок. Об этом же пишет Гомер и даже такой почтенный ученый, как римский Плиний — будто кобылы зачинают от порывов ветра.
Княгиня Ольга и Валег переглянулись, и Порсенна легко, словно перышки подкинул, сказал:
— Да, да, похоже, как у христиан Святой Дух веет всюду… Но у русов все сказки о чудо–конях, наверное, оттуда… Однако троянцы верили, что и вода может оплодотворить женщину, и вера эта сохранилась в этом обряде Ивана Купалы.
Он кивнул на костры и длинные змеи хороводов из женщин и девушек. Парни сгрудились у костров, перепрыгивая через них.
Все замолчали, и тишину нарушил Валег:
— И Днепр поэтому скифы звали Борисфеном? Я слышал, что дочь его стала женой скифского царя Папая и прародительницей скифского народа…
Даже Порсенна засмеялся, и Валег был доволен, что княгиня Ольга так тепло на него взглядывала, утирая платком лицо. Давно он не видел, чтобы она так искренне и долго хохотала. Наконец она сказала:
— Порсенна всех нас сделает этрусками и троянцами и заставит читать Гомера… И Плиния? Про лошадей?
— Да, да, Плиния, — подтвердил Порсенна.
Смех разбил раздражение, которое принес с собой Валег, и всем стало покойно, словно избавились от опасности.
Но старик не договорил, его что‑то томило, и хотя все устали, он сказал:
— Я понимаю, что вы утомились, но скажу важное, и только тогда мы поймем символ Гипербореи.
— Гефест, — произнес он, — хотел овладеть Афиной, когда она во время Троянской войны попросила его выковать ей собственные доспехи… Семя Гефеста пролилось мимо и попало Матери–Земле… Она и родила Эрихтония — получеловека–полузмея… Афина заботилась о нем как о собственном сыне… Спрятала его сначала в свой ларец, а потом под свою эгиду[185] на груди. Потом он стал царем Афин, она же держала в Эрихтейоне священную змею, которую кормили медовыми лепешками, по–славянски — пряниками… Царский афинский род пошел от него, и все афиняне как амулет носили золотую змейку. Как и гиперборейцы… И сейчас — я вижу — носят, — добавил старик.
И опять все замолчали надолго, и Валег, которому понравилась его новая роль, опять сказал, рассчитывая на успех, и получил его:
— Аполлон, Аполлон… Предположим, я соглашусь. Но как же тогда — Белее?
— Белее — это и есть славянский Аполлон, — тихо ответил Порсенна, будто выдал свою заветную тайну…
Валег сказал недовольно:
— Идол Аполлона еще недавно стоял в Греции на горе Афон…
— На Валааме тоже стоял Аполлон, — пробормотал Порсенна, не глядя на лекаря, — еще до того, как там устроили северные боги Вальгаллу… Валаам и Соловецкие острова — это северный рай…
Глава 19
Скифия
Исторический колодец
Пифагор в Гиперборее и амазонки
Княгиня Ольга помнила, какими важными людьми были и каким почетом и уважением пользовались лекари в ту пору, когда была она привезена князем Игорем ко двору князя Олега.
Лекарей было десять, и когда кто‑то из княжеской семьи заболевал, то звали их всех сразу. Каждый давал совет при других, а князь Олег внимательно выслушивал всех десятерых, спрашивал обо всех зельях, что советовали лекари. Ольга тогда была очень удивлена этим обычаем, а супруг ей потом шепнул, что князь Олег велел так делать, чтобы никто из лекарей не посмел никого из княжеской семьи отравить, извести каким‑нибудь зельем. Одного лекаря можно склонить к этому и подговорить, а всех десятерых не подговоришь. Кроме того, каждый будет стараться показать князю свое рвение и в случае чего не будет скрывать своих сомнений. Князь Игорь думал, что кто‑то из киевлян после убийства князей Аскольда и Дира пытался отравить князя Олега. В то время погиб верный его боярин, отведав из чаши, посланной, князю, потому что в чем‑то усомнился, что‑то ему примерещилось — и не зря… Вот с той поры и стал князь Олег содержать десятерых лекарей и платил всем им не скупясь.
Видимо, потому об этом вспомнила княгиня Ольга, что давно уже не могла доверять Валегу, хотя и корила себя, что впадает в грех подозрительности, но ведь себя не уговоришь: если не веришь, то не веришь…
Да и смущало ее, что старый Порсенна и нянька не жаловали лекаря. И княгиня видела, как злился и хмурился Валег из‑за того, что она отдалила его от себя.
Князь Олег многому обучал князя Игоря, но больше всего радел о том, чтобы Игорь ничего не предпринимал: ни вставал, ни садился, ни ел, ни пил, не начинал бы никакого дела — без совета со звездами… «Бог ничего не создает впустую», — говорил Олег, но этот бог был у него совсем не Иисус Христос и не Бог иудейский, а совсем другой. И хотя человек не может спастись от приговора звезд, все же они покажут то, что знают о нем и предскажут, если их верно спросить, а если ведать заранее, то можно облегчить себе жизнь. Все мы знаем, что за теплым летом последует студеная зима, поэтому стараемся подумать об этом времени и приготовиться к холодам. Если же не вспоминать об этом, то придется по снегу босиком бегать… Даже птицам и зверям дано это знание. Птицы на юг улетают, звери норы готовят. А всем все звезды сообщают, льют свой свет, и кто умеет, тот его схватит.
