И на дерзкий побег - Валерий Николаевич Ковалев
Шаман, вымахнув из-за камня, бросился за ним. Через пару минут догнал, в прыжке саданул рукояткой «ТТ» по черепу. Убегавший носом пропахал землю. Сзади наскочил Кулеба и вырвал портфель. Захваченному «языку» быстро связали шнуром руки. Уцепив подмышки, поволокли обратно.
К ним присоединились осмотревшие машину разведчики, группа зарысила вверх по склону. На середине Шаман, оглянувшись, чертыхнулся. Из-за поворота выехал грузовик, резко затормозив, остановился. Донеслась лающая команда, из кузова посыпались солдаты. Разворачиваясь в цепь, начали преследование.
— С этим хромоногим не уйдем, — бросил Шаман Кулебе. — Забирай группу и вперёд. Я вместе с Хи прикрою.
Миниатюрный Хи-Юань, в прошлом цирковой канатоходец, был одним из его лучших бойцов. Ловким и бесстрашным. Забрав у одного из разведчиков трофейный «дегтярь»[135] и сумку с магазинами, вместе с ним занял в камнях позицию. Оттуда открывалась нижняя часть холма с поднимавшимися по склону гоминьдановцами.
Вскоре группа с «языком» исчезла из вида, а враги приближались. Подпустив преследователей на сотню метров, бойцы открыли огонь. Несколько человек упали, остальные залегли.
— Что, суки? Не нравится? — всаживая туда очереди, бормотал Шаман. Сбоку трещал автомат напарника.
…Разведка вернулась в батальон утром следующих суток.
— А где командир с Хи? — спросил Лосев Кулебу.
— Остались прикрывать отход, — тот вытер грязное лицо. — Нас преследовали.
Пленный оказался капитаном, офицером связи. В портфеле обнаружилась карта вражеской обороны с укрепрайонами и минными полями, а ещё два засургученных пакета.
— Да, жирный гусь, — оценил Лосев. — Давайте его быстро к комполка.
Оттуда, коротко допросив, пленного под усиленной охраной отправили сразу в штаб армии, а Лосев стал ждать возвращения Шамана. Он не верил, что друг погиб, это не укладывалось в голове.
Прошли сутки, вторые, третьи. Не дождался.
Вечером четвертых устроил у себя поминки, пригласив Юрского с Кулебой и Мельникова. Когда, не чокаясь, выпили по первой, дверь комнаты распахнулась, в проёме возник Шаман. Заросший щетиной, в изодранном обмундировании и грязных сапогах.
— Что празднуем? — шагнув через порог, поставил в угол «дегтярь».
Наступила мёртвая тишина. Открыв рты, уставились на выходца с того света.
В следующий миг, опрокинув табурет, Лосев бросился к другу и заключил в крепкие объятия:
— Живой!
Остальные, окружив, радостно похлопывали по плечам и смеялись.
Когда страсти улеглись, воскресшего усадили за стол, Мельников налил всем спирта, дружно сдвинули кружки: «За тебя!»
Умяв банку тушенки с лепешкой, Шаман рассказал, что они с Хи-Юанем отбивались от гоминьданцев с час, уводя их за собой в горы. Потом оторвались, но бойца ранило в ногу.
— Наткнулись на пещеру, там перевязал. Сутки отсиживались, затем вышли на боевое охранение. Хи отправил в санчасть, а сам сюда, — закончил Шаман. — Как с языком? — взглянул на Кулебу. — Доставили?
— Точно так, командир, — распушил тот пальцем усы.
— Даёт показания в штабе армии. Ценный оказался кадр, — добавил Лосев.
— Ну, тогда я спать, — покачиваясь, Шаман прошёл в угол и рухнул на койку, заправленную солдатским одеялом.
— Хр-р! — донесся оттуда богатырский храп.
Спустя ещё неделю наступление продолжилось.
Прорвав оборону войск Чан Кайши, вышли на оперативный простор, где батальон Лосева проявил себя в очередной раз. Переправившись через Сунгари, он захватил плацдарм и удерживал до подхода основных сил, обеспечивая продвижение армии вглубь страны.
Во время этих боев командир полка был тяжело ранен. Приказом по армии Лосев занял его место. Он тут же провел ротацию, назначив Юрского комбатом, Шаман стал начальником полковой разведки, а Мельников принял взвод. К тому времени, освоив китайский, в переводчике Николай уже больше не нуждался, а парню требовался рост.
С Трибоем друзья поддерживали связь. Его танковый батальон шёл рядом, взламывая оборону чайканшистов. В один из таких дней (была осень и короткое затишье) Семён пригласил Лосева с Шаманом на свадьбу. Она состоялась в небольшом городке, где дислоцировалось подразделение.
В назначенное время туда прибыли на автомобиле с водителем, имея при себе подарки: для Семёна охотничий «зауэр» и новенький патефон, его избраннице — золотые часики с рулоном бархата.
Свадьба была китайская, в традиционном стиле. На невесте — красный, с вышивкой, шелковый халат, жених облачился в отутюженный мундир, синие галифе и до блеска начищенные сапоги. Гостями выступали родители Джу, её подруги, командование бригады и друзья жениха. Бракосочетание состояло из трех обрядов: поклонения, единения чаш и чайной церемонии. После них все поздравили молодожёнов и вручили подарки. Далее состоялось застолье с обильным угощением, заздравными тостами, а также с пением и игрой нескольких музыкантов на национальных инструментах. Танцев не было.
— Достойная свадьба, — оценил Лосев, когда возвращались.
— А по мне скучновата. Ни плясок, ни мордобоя, — рассмеялся Шаман.
Гражданская война на территории страны между тем продолжалась.
Освободив Маньчжурию, армия Линь Бяо двинулась в Северный Китай, где вместе с армией Не Жунчжэня нанесла ещё ряд поражений гоминьдановцам. Коммунисты овладели угольным бассейном Таншань, городом Тунчжоу и портом Тангу. Зимой 48-го штурмом взяли четырехмиллионный Калган, столицу провинции Хэбэй.
Первыми в неё ворвался со своим танковым батальоном Трибой. Во время боя его машину подожгли, комбат, выбравшись наружу, стал вытаскивать раненного механика-водителя. Рядом взорвался снаряд. Осколки изрешетили обоих.
Схоронили лихого танкиста вместе с его бойцами и другими павшими на холме у Великой китайской стены. На похороны приехали Лосев с Трибоем. Здесь же была и жена друга с годовалым сыном на руках. Мальчика они назвали Иосифом, в честь Сталина. Друзья подошли к вдове, высказали соболезнование, встали рядом.
— Да, хорошее Семёну досталось место, — грустно обозрел окрестности Шаман.
Армейский комиссар сказал речь, почётный караул дал тройной залп в небо. С ближайшей зубчатой башни в небо унеслась стая диких голубей.
На поминальном обеде в штабе друзья дали слово Джу позаботиться о ней с сыном. Та опустила длинные ресницы, тихо сказав: «Спасибо».
Обещание сдержали. Тем более что госпиталь, в котором теперь служила Джу, шёл в тылу наступающей армейской группировки. Как только наступало затишье между боями, кто-нибудь из двоих выезжал на
