Шпаргалка для ленивых любителей истории. Короли и королевы Франции, 987–1498 гг. - Александра Маринина
В общем, вы уже поняли: трое братьев превратились в злейших врагов. А ведь так дружили когда-то, росли вместе, учились «в одном классе» (мальчики были близки по возрасту, погодки)! Теперь же каждый из троих занимался удовлетворением личных амбиций за государственный счет. Людовик Анжуйский, например, вспомнил о своих обещаниях помогать и защищать королеву Джованну и отправился завоевывать корону Неаполя, на которую давно точил зубы; Жан Беррийский ударился в безоглядное меценатство; Филипп Смелый занимался Фландрией. О том, что нужно вообще-то заботиться об образовании мальчика-короля и его брата, будущего герцога Орлеанского, все забыли. Карлом должен был заниматься Филипп Смелый, но он приучал паренька к развлечениям, охоте, пирам и зрелищам, а вовсе не к решению государственных дел. А мальчонка-то рос весьма воинственным, причем склонность к силовым методам управления он демонстрировал еще в раннем детстве. Известен эпизод, когда его отец, Карл Пятый Мудрый, спросил сынишку: если бы ему дали на выбор королевскую корону или железную каску воина, что бы он предпочел? И малыш Карл ответил: «Дайте мне железную каску, а корону оставьте себе». Ну как-то в этом роде, если верить хронистам.
Дядюшки самовольно продлили период своего властвования до 1388 года, постоянно при этом грызясь и воюя то друг с другом, то с англичанами, то с собственным народом, подавляя восстания, которые сами же и провоцировали своими методами управления. Казна ведь опустела, это мы уже знаем. А предыдущий король Карл Пятый на смертном одре пообещал отменить кое-какие налоги, чего алчные братья, разумеется, делать совершенно не собирались. Им самим нужны деньги на их затеи, не из своих же тратиться! Они мало того что не выполнили наказ покойного монарха, так еще и новые налоги стали вводить. Ну и получили восстания и мятежи. Искусством мудрого правления они не владели и учиться не желали, всех советников прежнего короля разогнали, окружили себя кивалами и прихлебателями, которые только поддакивали, поддерживая инициативы патронов.
Юный Карл дал волю своим пристрастиям и активно участвовал в военных действиях, завоевывая боевую славу. Но и жениться успел в 16 лет. К тому времени (1385 год) один из дядюшек, Людовик Анжуйский, умер, остались двое, Жан и Филипп. Кроме них имелся еще и регентский совет из 12 человек, который создали, когда все-таки отобрали регентство у Людовика Анжуйского. Регенты-советники предлагали выбрать невесту в Лотарингии, но дядюшки, проявив завидное и редкое единодушие, порешили, что племянник должен жениться на баварской девице: нужна была немецкая поддержка против англичан. Девиц подходящего происхождения в Баварии много, выбирать трудно, заслали туда художников, чтобы написали портреты и предъявили Карлу. Король обозрел представленную галерею и выбрал 15-летнюю Изабеллу. Но будучи юношей сообразительным, заподозрил, что художник мог и польстить модели, поэтому выставил условие: он готов жениться на этой красотке, но сначала должен увидеть ее в реале, живьем, а не на картинке. Требование вполне справедливое с точки зрения разумности, однако абсолютно неприемлемое с точки зрения тогдашней этики поведения: невеста и ее родня могли смертельно оскорбиться смотринами. Если Карл посмотрит на девушку и откажется от нее на глазах у всех, то принцесса будет на всю жизнь покрыта позором и на ней больше никто не захочет жениться. Что делать? Как выходить из положения? Придумали: Изабеллу привезут в Амьен якобы для поклонения святыням, а король туда явится как бы невзначай, и девушку ему представят, как того и требует протокол. Устроили, подстроили, привели, познакомили. Карл влюбился с первого взгляда, и дядья с облегчением выдохнули. Король был молод, находился в прекрасной физической форме, сильный и статный, так что и девушка не возражала. Поженились 18 июля 1385 года там же, в Амьене, заодно и коронацию королевы провели.
В 1386 году у пары родился первый ребенок, сын, но умер через три месяца. Летом 1388 года – второй ребенок, девочка. Куда ж дальше тянуть? Уже дети пошли, а король вроде как и не король вовсе, кругом одни регенты вопросы решают. Третьего ноября 1388 года Карл Шестой пришел на Королевский совет и объявил: он больше не ребенок, будет править сам, никакие регенты ему не нужны и пусть они пойдут прочь во главе с дядьями. Дядюшкам пришлось удалиться в свои владения. Напоследок они попытались хапнуть еще немножко и потребовали, чтобы им из казны компенсировали расходы и затраты, которые они понесли, управляя страной в течение восьми лет. Требование отклонили, дяди расстроились и уехали. А на следующий день скоропостижно скончался Пьер Айселин де Монтегю, бывший кардинал Лаонский, человек, который, как всем было известно, упорно склонял молодого короля к тому, что пора прекращать правление регентов и заняться делами самому. Никто не сомневался, что кардинала отравили. И имена заказчиков отравления тоже сомнений не вызывали.
Карл Шестой хотел быть королем, но быть им пока не умел: дядюшки-опекуны слишком усердно пичкали его всяческими развлечениями, чтобы парень не лез в управление страной. Воспитанный в понимании, что он – монарх (сначала будущий, а потом и действующий), Карл не желал мириться с простой истиной: правление – это работа, это труд, ежедневный, упорный, тяжелый и порой совершенно не веселый. Он хотел или воевать, или развлекаться, а вся эта возня с законами, налогами, бюджетом и дипломатией ему совсем не нравилась. Но надо же было что-то делать, король это понимал, поэтому призвал назад прежних советников, служивших еще его отцу, Карлу Мудрому, и вытесненных дядьями и их приспешниками. Эти люди, которых недоброжелатели прозвали мармузетами (обезьянками), составили при дворе главенствующую партию и начали пытаться наводить в стране порядок, разрушенный регентами. Карл был вполне удовлетворен: и дело делается, и развлекаться можно, раз уж негде повоевать от души. Он даже не заметил, что его младший братишка,
