Шпаргалка для ленивых любителей истории. Короли и королевы Франции, 987–1498 гг. - Александра Маринина
Что еще можно в данный момент рассказать о Филиппе Смелом Бургундском? Он любил рыцарские забавы и красивых женщин, а также роскошь и богатую одежду. В «Википедии» приводится описание плюмажа его шляпы: 12 страусиных перьев, два пера фазана и два пера редких заморских птиц. А шляпа-то у герцога Бургундии, принца крови, не одна, далеко не одна. И на каждую нужно собрать такой вот букетик, притом что в самой Франции можно раздобыть только фазаньи перья, а страусы и тем более «редкие заморские» птицы там не водятся, эти перья привозят из дальних стран, и стоят они бешеных денег.
Вот такие братья были у правящего короля Карла Пятого Мудрого. И все они так или иначе проявят себя при следующем французском монархе, Карле Шестом.
Карл Пятый Мудрый (21 января 1338 г. – 16 сентября 1380 г.)
Король Франции с 8 апреля 1364 г. по 16 сентября 1380 г.
Преемник – сын Карл.
«Кто эти люди? Подите все прочь!», или Карл Шестой Безумный
Карл Пятый скончался 16 сентября 1380 года. Его старшему сыну, дофину Карлу, всего 11 лет. И сразу же случилась катастрофа.
Похоже, король все-таки либо задумал примириться с Жаном Беррийским, либо осознал свой роковой промах с младшим братом Филиппом, но за несколько лет до смерти составил завещание, согласно которому в случае его кончины регентом при малолетнем наследнике должна стать королева Жанна де Бурбон, а главными при ней – Жан Беррийский и Филипп Смелый Бургундский. Да, от Филиппа не избавиться, но на первом месте все-таки будет королева Жанна, которая за все годы супружества проявила себя разумной и отлично разбирающейся в государственных делах, надежной и мудрой советчицей супруга-короля. А где же Людовик Анжуйский, «старший из младших»? Отчего не упомянут в распоряжении? Неужели король разочаровался в нем? Или, может, тоже рассорился, как до этого с Жаном Беррийским? Да нет, вроде и не ссорился так уж открыто, но разочаровался, это точно. Людовик проявил себя человеком алчным и жестоким, и эти качества шли вразрез с представлениями Карла Пятого об эффективном менеджере и достойном правителе. Чашу терпения короля переполнили события в Лангедоке, имевшие место примерно за год до кончины монарха. Людовик был губернатором этой провинции, увлекся пополнением собственного кармана, спровоцировал восстание, а когда подавил его, то занялся уже расправами: 200 человек подверг сожжению на костре, 200 человек повесил, 200 – отправил на плаху и отрубил им головы, 1800 человек приговорил к конфискации имущества, остальным жителям города предписал выплатить огромные штрафы. И это в одном только Монпелье! А ведь Монпелье, как вы понимаете, совсем даже не город-миллионник. После подобных управленческих экзерсисов Карл Пятый отозвал брата из Лангедока, сместил его с занимаемой должности, а приговоры отменил. Ну разве мог спокойный и разумный король оставить страну в руках такого типа? Понятно, что пусть лучше за главную останется королева Жанна, умница и верная подруга, а при ней Жан Беррийский, эстет и книгочей, и Филипп Смелый, богатый и потенциально опасный, однако пока еще ничем себя не запятнавший.
Однако Жанна, увы, умерла на два с половиной года раньше мужа, а нового распоряжения на случай своей скорой кончины Карл Пятый отчего-то не оставил. Забыл? Или понадеялся на то, что проживет еще долго и успеет довести дофина до совершеннолетия? Кстати, тем же ранним распоряжением Карл обозначил и возраст, с которого дофин будет считаться совершеннолетним и сможет править без опеки регента: 13 лет. Так что король не особенно-то и просчитался, всего год и три месяца не дотянул.
Едва Карл испустил последний вздох, начались совершенно непристойные игрища вокруг вопроса о регентстве. Пока король пребывал в агонии, Людовик Анжуйский прятался в соседней комнате и зорко наблюдал за происходящим. Коль нет нового распоряжения, стало быть, регентом должен стать именно он, Людовик, как старший из оставшихся братьев, и упускать своего он не намерен. К слову заметим, что неаполитанская королева Джованна «усыновила» Людовика вовсе не из родственной любви, а в обмен на военную помощь, так что, по идее, наш принц Анжуйский должен был бы находиться рядом с «мамашей», помогать и защищать, а он что? Получается, почуял запах власти и метнулся кабанчиком к ложу умирающего брата, дабы вовремя поспеть к раздаче слонов. Зря Джованна понадеялась на него, зря…
Как только король скончался, герцог Анжуйский немедленно наложил лапу на сокровища короны, казну и даже на золотые и серебряные слитки, за которые головой отвечал королевский казначей. Эти слитки, как и драгоценные камни, – неприкосновенный стратегический запас государства – были замурованы в особой стене, и Людовик заставил каменщиков их достать, а потом исчезнуть так, чтобы их долго искали и не нашли. Казначею же пригрозил смертной казнью, ежели станет упираться и препятствовать.
Двое других братьев не отставали, сразу же принялись делить страну и отхватывать куски пожирнее: Филипп Смелый забрал себе большую территорию на севере, рядом с Фландрией, чем существенно расширил свои владения; Жан Беррийский, истинный ценитель искусства и красивой жизни, с удовольствием присвоил южные земли, в том числе Аквитанию, ибо именно там издавна процветали поэзия и музыкальное творчество.
Короля похоронили, созвали Совет для решения вопроса: кто станет регентом? Естественно, Людовик Анжуйский считал, что именно он как старший брат, Жан и Филипп, столь же естественно, были против. Ни до чего не договорились и начали стягивать к Парижу войска. Но до драки, слава богу, дело не дошло, на очередном заседании пришли к компромиссному решению: страной будет управлять все-таки Людовик, но с ограниченными полномочиями, зато двое младших братьев станут опекунами двух сыновей покойного короля: юного Карла Шестого и еще более юного (всего восьми лет от роду) Людовика Орлеанского. Кроме того, создается Большой совет из 50 человек, который и будет осуществлять основную власть до совершеннолетия короля.
Стали готовиться к коронации и с удивлением
