ЖАК ДЮКЛО - На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка.
Ошибкой Коммуны было то, что она не приняла достаточно решительных мер, которые были необходимы, чтобы сокрушить капиталистов; она пощадила частную собственность банкиров, которым она оставила их банки, в том числе и Французский банк, принадлежавший главным воротилам финансовой олигархии.
Другой крупной ошибкой Коммуны было ее чрезмерное великодушие по отношению к своим врагам. Это проявилось в том, что она, к сожалению, слишком поздно начала вооруженную борьбу против версальцев. Великодушие Коммуны выразилось также в том, что она не приняла всех необходимых мер против своих врагов в Париже и против их газет.
Правда, время от времени она запрещала контрреволюционные газеты, но чаще всего они снова появлялись под другим названием. Причины этого положения коренятся в том, что Парижской Коммуне недоставало партии, вооруженной теорией научного социализма, партии, сильной своим идеологическим единством и способной сплотить массы и повести их на борьбу.
Изучение великого опыта Парижской Коммуны и анализа этого опыта в работе Карла Маркса «Гражданская война во Франции» (1871), а также изучение произведений Ленина привели Мориса Тореза к выводу о необходимости двух условий: «Единство пролетариата, его союз с крестьянством и средними слоями. И наличие подлинной коммунистической партии – как необходимое условие успеха».
В настоящее время рабочий класс располагает идеологическим оружием, которого не было у коммунаров: он располагает победоносным учением марксизма-ленинизма и сильными политическими организациями – коммунистическими и рабочими партиями.
В наше время трудящиеся, сочетая понимание национальных интересов страны с чувством интернациональной солидарности рабочего класса, не забывают о том, что и парижские коммунары были не только пламенными патриотами, но и последовательными пролетарскими интернационалистами (об этом свидетельствовало участие многих иностранных революционеров в событиях Парижской Коммуны).
Парижская Коммуна была подавлена, но она показала всему миру, на что способны правящие круги французской буржуазии, которые во имя своих классовых интересов совершили самую подлую измену. В то же время Парижская Коммуна показала пример солидарности трудящихся различных стран с парижскими революционерами.
В течение 72 дней Коммуна противостояла старым монархиям и реакционным правительствам всех стран как правительство нового типа, как предвестница великих переворотов.
Парижские революционеры 1871 года указали путь в будущее, и прав был поэт Эжен Потье, говоря, что 18 марта Версаль, это олицетворение прошлого, ринулся на Париж, символ будущего. Этим и объясняется зверская жестокость, с какой версальцы обрушились на коммунаров, утопив их в море крови.
*
Один из самых драматических эпизодов страшных боев в дни «Кровавой недели» разыгрался среди могил кладбища Пер-Лашез. Бои на территории этого некрополя завершились расстрелом уцелевших коммунаров у Стены федератов.
Живя в Париже, Ленин не раз приходил к этой прославленной стене. И мы не можем забыть того, что в течение долгого времени в мавзолее на Красной площади, где покоится его тело, рядом с его стеклянным гробом находилось знамя Коммуны, старое, выцветшее знамя, наглядно олицетворявшее собой связь между коммунарами Парижа и героями Октябрьской социалистической революции 1917 года, отомстившими за поражение Коммуны в мае 1871 года.
3 декабря 1911 года Ленин выступил с речью у Стены федератов в связи с похоронами Поля Лафарга и его жены Лауры, дочери Карла Маркса. Лафарг и его жена похоронены возле Стены федератов. Рядом с их могилой находятся могилы других коммунаров, а именно Лефрансэ, Бенуа Малона, Жана Батиста Клемана и генерала Врублевского.
Каждый год парижский народ приходит сюда, чтобы отдать дань уважения героям и мученикам Коммуны. В течение долгого времени французские правящие круги чинили помехи организации этих манифестаций, но ничто не в силах стереть славные страницы, вписанные парижскими коммунарами в историю Франции и международного рабочего движения.
Во время гитлеровской оккупации Франции нацистские солдаты также запрещали возложение цветов к подножию Стены федератов. Тем не менее Центральный комитет Французской коммунистической партии ежегодно возлагал к Стене федератов венок. Его, конечно, каждый раз быстро убирали, однако он свидетельствовал о том, что борьба, начатая в 1871 году, продолжается. А действия гитлеровских захватчиков говорили о том, что они испытывают определенный страх перед мертвецами 1871 года, ибо прав был поэт, сказавший: «Мертвые – это живые участники наших битв».
Поблизости от Стены федератов и от могил ряда коммунаров; расположенных перед ней, находятся другие могилы – яркое свидетельство силы влияния великого идеала, вдохновлявшего коммунаров. По обеим сторонам аллеи, ведущей к Стене федератов, покоятся останки славных деятелей, посвятивших всю свою жизнь борьбе за торжество дела, за которое сражались коммунары. Там находятся одна подле другой могилы Марселя Кашена, Поля Вайяна-Кутюрье, Анри Барбюса, Жана Ришара Блока [266], Марселя Виллара – защитника Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе, Амбруаза Круаза – министра из рабочих [267] и поэта Поля Элюара, который в мрачные дни оккупации писал в своей поэме «Мужество»:
Как угорь – скользкий и тугой – как шпага, Изобретательный и мудрый город, Не терпишь ты несправедливой власти. В ней беспорядок злейший для тебя. И ты освободишься! [268]
Наряду с этими прославленными людьми, которые являются честью и гордостью Французской коммунистической партии, в этом особенно волнующем уголке кладбища Пер-Лашез похоронены и другие коммунисты, павшие в борьбе против гитлеровских захватчиков. Здесь хранят память и о самопожертвовании тех, кто, защищая республиканскую Испанию от фашизма, сражался за свободу и за Францию [269].
Рядом с Пьером Семаром [270], который, перед тем как пасть под пулями карательного взвода, написал последнее письмо, зaмeчaтельнoe по своему мужеству и проницательности [271], похоронены многие выдающиеся бойцы Сопротивления. Тут и те, кто был расстрелян в Шато- бриане [272], среди них Пьер Тэмбо, который бросил в лицо гитлеровским убийцам: «Да здравствует Коммунистическая партия Германии!» Тут и Гюи Мокэ, расстрелянный в семнадцать лет. Тут и депутат Шарль Мишель. Здесь покоятся и коммунисты – члены муниципального совета Парижа: Морис Гардет, Леон Фро, Ренэ Ле Галь, Раймон Лоссеран, Корантен Кариу и Жюль Оффрэ. Похоронен здесь и Луи Торез, брат генерального секретаря Французской коммунистической партии. Тут же погребены Люсьен Сампе [273] и Морис Лаказет, Феликс Кадра, Жорж Политцер [274], Жак Соломон [275] и Артюр Далиде. Здесь покоится и доктор Пьер Рукэ, и генерал Жуанвиль. Похоронен тут и легендарный полковник Фабьен [276].
Я называю лишь некоторых прославленных деятелей, которые похоронены вблизи Стены федератов. Но как не назвать имена других героев, павших в борьбе против фашистских захватчиков, и в том числе Жана Катла, Жака Декура [277], Даниель Казанова [278] и Габриеля Пери [279], тело которого так и не было найдено.
В своем прощальном письме, написанном перед самым расстрелом, Габриеле Пери писал: «Если бы мне предстояло начать жизнь сначала, я пошел бы по тому же пути». Его героическую смерть воспел большой поэт Луи Арагон в своей замечательной «Балладе о том, как поют под пыткой». Вот эти ставшие бессмертными строки:
Под пулями успел он фразу Пропеть: – К оружью, граж… И грянул залп. И рухнул сразу Товарищ славный наш. Но Марсельеза стала скоро Той песнею другой, Той самой лучшею, с которой Воспрянет род людской [280].
Этой «Марсельезой» для всего человечества является наш гимн борьбы и надежды – «Интернационал». Этот гимн вышел из недр Парижской Коммуны, так же как «Марсельеза» родилась в огне Великой французской революции.
Эжен Потье, автор «Интернационала», был избран членом Коммуны на выборах 16 апреля. Сразу же по окончании боев в Париже, когда повсюду звучали залпы карательных отрядов, когда версальские садисты, охваченные лютой ненавистью, чинили гнусную расправу над побежденными, Эжен Потье, исполненный веры в революцию и в будущее, написал в парижской мансарде, где он скрывался, «Интернационал» [281].
Парижская Коммуна была разгромлена, но Эжен Потье знал, что дело коммунаров – это дело трудящихся
всего мира. Он был уверен, что грядущие бои, которые он предвидел, развернутся на более широкой арене, чем то было во времена Парижской Коммуны.
