Трагический эксперимент. Книга 2 - Яков Канявский
В ночь на 17 декабря 1916 года Григория Распутина пригласил к себе в гости князь Юсупов, пообещав познакомить со своей красавицей-женой. Поздно вечером князь сам привёз его в свой дворец. В пирожных и напитках, поданных гостю, содержался цианистый калий, но яд не подействовал.
Тогда князь выстрелил из пистолета Распутину в спину, после чего он упал. Заговорщики объявили его мёртвым, но через некоторое время Распутин очнулся, накинулся на Юсупова и едва не задушил его, а затем бросился бежать. Пуришкевич кинулся за ним и застрелил у самых ворот. Связанное тело спустили под лёд Малой Невки у Крестовского острова. Когда через несколько дней тело Распутина обнаружили, оказалось, что он ещё пытался дышать в воде и даже высвободил одну руку из верёвок.
Общество одобрило уничтожение Григория Распутина. Критик Николай Пунин, работавший в Русском музее, после смерти Распутина пришёл на концерт пианиста и дирижёра Александра Зилоти (двоюродного брата композитора Сергея Рахманинова) в Мариинский театр: «Имя Распутина не сходило с губ. После антракта парой смельчаков был потребован гимн; толпа поддержала, театр гремел, настаивая на гимне. Гимн сыграли».
В Ставке генералы поздравляли друг друга, как на Пасху. Убийцы держались как национальные герои и принимали поздравления. Многочисленные родственники царя сочли поступок убийц Распутина патриотическим и героическим. И только император Николай ответил им очень резко и точно: «Никому не дано право заниматься убийством».
По настоянию императрицы тело Распутина было захоронено близ часовни императорского дворца в Царском Селе. После Февральской революции 1917 года его тело выкопали и сожгли на костре.
Суд над убийцами, поступок которых вызвал одобрение даже в окружении императора, не состоялся. Имена убийц быстро стали известны полиции, но начатое уголовное следствие вскоре по распоряжению императора было остановлено, так как в убийстве «святого старца» оказались замешаны члены императорской фамилии.
К этому времени Пуришкевич был уже на фронте. Юсупова сослали в его имение в Курскую губернию, а великого князя Дмитрия Павловича отправили служить в Персию.
СПРАВКА
Спустя почти 90 лет после гибели Распутина двое британских исследователей – отставной следователь Скотленд-Ярда Ричард Каллен и историк Эндрю Кук, проведя собственное расследование, пришли к выводу, что к убийству «старца» был причастен подданный Британии Освальд Рейнер, агент британского Секретного разведывательного бюро – так тогда называлось ведомство, известное сейчас как Секретная разведывательная служба, или МИ-6.
Британия опасалась, что Распутин, пользуясь своим влиянием на Николая II и его супругу, склонит государя заключить сепаратный мир с Германией. При изучении посмертных фотографий «старца» их внимание привлекло пулевое отверстие в центре его лба. Этот выстрел был сделан профессиональным стрелком, и к тому же с близкого расстояния. Юсупов целился в сердце Распутину, а Пуришкевич во дворе стрелял ему в спину. По результатам баллистической экспертизы стало ясно, что три пулевых отверстия разного размера были сделаны тремя разными пулями, выпущенными из трёх разных видов оружия. Это дало повод заключить, что существовал третий убийца, и им был якобы не кто иной, как друг Юсупова Освальд Рейнер, который находился во дворце и руководил операцией по устранению Распутина.
Вышедшая в свет в 2010 году книга историка британской разведки Майкла Смита «Шесть: история британской Сикрет интеллидженс сервис», также опровергает традиционную версию убийства Распутина, основанную на мемуарах князя Юсупова и Пуришкевича. Как пишет в своей книге Смит, Освальд Рейнер был в доме Юсупова и участвовал в пытках Распутина, пытаясь выведать у него информацию о переговорах с Германией, которые в действительности не велись. Ничего не добившись, Юсупов и Пуришкевич выстрелили в Распутина. Однако последний – и смертельный – выстрел произвёл Освальд Рейнер.
Сам Рейнер публично никогда не распространялся о своём участии в заговоре. Перед окончанием войны он уехал из России и в 1920 году работал в качестве корреспондента британской газеты «Дейли телеграф» в Финляндии. К концу жизни бывший агент сжёг все бумаги и унёс тайну смерти Распутина с собой в могилу.
Григорий Распутин был женат на Прасковье (Параскеве) Дубровиной. У супругов было трое детей: сын Дмитрий (1895–1933) и две дочери – Матрёна (1898–1977) и Варвара (1900–1925). Дмитрий в 1930 году был сослан на север, где скончался от дизентерии. Обе дочери Распутина учились в Петербурге (Петрограде) в гимназии. Варвара умерла в 1925 году от тифа. Матрёна в 1917 году вышла замуж за офицера Бориса Соловьёва (1893–1926). У супругов родились две дочери. Семья эмигрировала сначала в Прагу, затем в Берлин и Париж. После смерти мужа Матрёна (за границей называвшая себя Марией) выступала в танцевальных кабаре. Позже перебралась в США, где стала работать укротительницей в цирке. После того как её ранил медведь, она оставила эту профессию. Скончалась в Лос-Анджелесе.
То, что в основе антираспутинской истерии лежало коллективное безумие всей образованной России последних предреволюционных лет, невольно признавали и сами герои тех далёких событий. Вот, например, как оценил политические последствия убийства Григория Распутина в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года группой «идейных монархистов» экс-председатель IV Думы Михаил Родзянко (к слову, лично их вдохновлявший на «подвиг»): «Вне всякого сомнения, что главные деятели этого убийства руководились патриотическими целями. Видя, что легальная борьба с опасным временщиком не достигает цели, они решили, что их священный долг избавить царскую семью и Россию от окутавшего их гипноза. Но получился обратный результат. Страна увидала, что бороться во имя интересов России можно только террористическими актами, так как законные приёмы не приводят к желаемым результатам…»
Даниил Коцюбинский в своей статье рассматривает, что же стало причиной столь фатального помутнения сознания самых просвещённых и, казалось бы, рационально мыслящих классов, притом независимо от их политических пристрастий – начиная от ультрамонархистов, продолжая правоцентристами и кончая оппозиционными радикалами:
«Причиной было то, что на протяжении почти десяти предшествующих лет российская общественность всё глубже погружалась в политическую фрустрацию, порождённую итогами революции 1905–1907 годов. В конце концов эта фрустрация перешла в общенациональный психоз, не только толкнувший представителей высших классов на отвратительное и абсурдное убийство “преступного старца”, но и опрокинувший вслед затем всю страну в новую, ещё более страшную, чем в первый раз, революционную бездну…
Но почему первая русская революция, вроде бы породившая в целом успешные аграрную и думскую реформы, не привела хотя бы на время к всеобщему успокоению?
На первый взгляд, дело было в том, что итогами этой революции не был доволен в России практически никто. Монархисты и сам царь мучительно скрежетали зубами при одной мысли о том, что самодержцу пришлось пойти на конституционную сделку с “бунтовщиками”.
