100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Но янки просчитались, недооценив трудолюбие мавров: те не только спасли «Филадельфию», сняв ее с рифов (оказалось, что и дно-то ее было прорублено наспех и несерьезно), но и подняли со дна морского ее якоря и пушки, починили, оснастили заново, и уже через неделю корабль был полностью боеспособен.
Сожжение фрегата «Филадельфия» на доках Триполи 16 февраля 1804 г. Художник Эдвард Моран. 1897 г.
Коммодор Пребл разработал «операцию возмездия», исполнение которой возложил на лейтенанта С. Декейтера, доныне почитаемого в США как национального героя (а что удивляться – какова нация, таковы и «герои»); на деле этот 24-летний подонок уже был славен тем, что поставлял молодых рабынь константинопольскому визирю. Собрав команду в 70 человек и добив доверху кеч (большое рыболовное судно типа гукора) «Интрепид» горючими материалами, он отплыл с сицилийских Сиракуз к Триполи в сопровождении брига «Сирена», который позднее был оставлен «на шухере». 16 февраля 1804 г., прикинувшись ищущим убежища в порту местным судном, потерявшим якоря (благо лоцман-сицилиец Сальвадор Каталано выглядел совсем по-триполийски и прекрасно знал арабский язык), диверсанты попросили разрешения пришвартоваться к «Филадельфии», чтоб переждать ночь под ее бортом. Оставалось несколькими группами проникнуть на корабль, поджечь его и отплыть к «Сирене».
Интересно отметить, что позднее Декейтер командовал фрегатом «Президент» и сдал его англичанам в 1815 г. – именно по чертежам этого трофейного корабля англичане построят своего «Президента» (1829 г.), а также по ним будут построены наши знаменитые фрегаты «Паллада» и «Диана» (см. соответствующие главы) – и был пристрелен на дуэли оскорбленным им морским офицером Д. Барроном.
Гибель двух английских линкоров (1811 г.)
«Святой Георгий», построенный в 1785 г. в Портсмуте, относился к трехмачтовым линейным кораблям (сокращенно – линкорам) 2-го класса, нес 98 орудий и являлся ветераном многих сражений с революционными французами. Водоизмещение его составляло более 1900 тонн, длина по орудийной палубе – 54,1 метра, ширина по мидель-шпангоуту – 15,2 метра. В своем последнем походе он был флагманским кораблем контр-адмирала Роберта Рейнолдса. Беды начали преследовать его еще за 8 дней до гибели. В ноябре 1811 г. он исполнял конвойные обязанности на Балтике и 15 декабря попал в ураган у острова Зеландия. Вода проникла в клюзы (окантованные отверстия для пропуска канатов, цепей и др., например якорные, швартовые и т. п.), и пока команда травила якорные канаты (то есть ослабляла их натяжение), на корабль навалилось большое торговое судно и оборвало их, отчего военный корабль был выброшен на песчаную отмель. Затем погода улучшилась, другие корабли стащили флагмана и отвели в шведский порт Гётеборг на ремонт.
А. С. Новиков-Прибой (1877–1952) в своей «Цусиме» приводит идиотический случай, когда командующий портом вице-адмирал Бирилев 17 сентября 1904 г. попытался снять с мели броненосец «Орел» тем самым способом, который применялся на парусном флоте, поэтому этот фрагмент интересно привести именно как иллюстрацию снятия парусников с мели:
«Наша 2-я эскадра, причиняя ему много хлопот, ничего не могла прибавить к тем его наградам, какие у него уже имелись. Он старался скорее избавиться от этих судов, снабдив их кое-как материальной частью и совершенно не подготовленным к войне личным составом. А тут, как на грех, «Орел» сел на мель, как будто проявляя намерение совсем остаться в Кронштадте. Адмирал был очень недоволен. На палубе, встретившись с командиром, он сделал ему строгий выговор, заикаясь при этом дольше обычного. А потом, быстро поднявшись на мостик, распорядился: «Ввв-ызз-вать ком-манду и расс-качать судно!» К двум буксирным пароходам прибавили еще несколько, и все они тянули броненосец в одну сторону, чтобы сдвинуть его с места. Одновременно с этим около четырехсот матросов по команде с мостика шарахались от одного борта к другому. Бились долго, но «Орел» продолжал упрямо сидеть на мели. Могли ли четыреста человек, весивших не более тридцати тонн, раскачать броненосец водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн? Это было так же нелепо, как если бы четыреста тараканов вздумали раскачать корыто, наполненное бельем и водой. Несуразность такого распоряжения понимали матросы и, перебегая от одного борта к другому, смеялись: «Осторожнее, ребята, как бы не опрокинуть судно!», «Смотрите, будто и вправду валится набок!», «Ой, без войны утонем!».
Но возвращаемся к приведенному в Гётеборг английскому линкору. Там «Георгию» установили временное парусное вооружение и подлатали рулевое устройство, и 17 декабря флагман под конвоем линейных кораблей «Дифэнс» и «Кресси» отправился в Англию. Однако налетевший 23-го числа шквал снес установленные шведами «времянки» – руль был разбит, поломались реи и верхушки мачт. 24 декабря неуправляемый корабль понесло к берегу, корабельный плотник доложил, что за полчаса вода внутри корпуса поднялась до уровня нижней палубы; с другой стороны, волны все смывали с верхней палубы. Моряки стали искать убежища на корме, так как все шлюпки, кроме одного ялика, были разбиты или смыты за борт, но при такой буре и ялик не помог бы. 14 человек попытались было спастись на нем, но он тут же пошел ко дну. Был отдан приказ срубить мачту, но топоров под руками не оказалось, и ее стали упорно срезать ножами. В итоге она рухнула, разрушив корму и убив всех, кто там собрался. То ли так осознавался долг, то ли массовое помрачение ума наступило, но люди (тогда их оставалось в живых еще порядка 200) стали скидывать мертвецов за борт, отчего многие и сами были смыты. Попытка сделать плот окончилась в целом провально – его крепления разошлись. В итоге от 750 человек команды линейного корабля остались в живых семеро, прибитых к берегу или снятых датчанами с наспех сколоченного из остатков корабля плота. Прочие, включая адмирала Рейнолдса и капитана Дэниэла Оливера Гайона, погибли. Тело адмирала было найдено через несколько дней и погребено с военными почестями в Ринкумской церкви рядом с телом капитана Дэвида Аткинсона – командира 74-пушечного корабля «Дифэнс», также погибшего почти со всем экипажем.
«Кресси» повезло – его капитан уберег от крушения, вырулив под ветер. «Дифэнс» погубило солдафонство Аткинса: он так своеобразно понимал честь моряка, что пожертвовал не только кораблем и своей жизнью, но и жизнями почти всего экипажа без малого 600 человек: его уговаривали последовать примеру «Кресси», но он спросил, дал ли адмирал сигнал дивизиону разделиться,
