Анри Труайя - Петр Первый
Во время фейерверка имена Петра и Екатерины появлялись в форме переплетенных сердец. Этот фейерверк устраивал сам царь. Поднявшись на самый верх, бывшая ливонская служанка неожиданно напомнила Петру о своих скромных корнях. По дороге из Санкт-Петербурга в Ригу форейтор, которому досадил один из путешественников, возмутился, ссылаясь на свое близкое родство с Его Величеством. Наглеца задержали, им оказался Федор Скавронский. Царь приказал расследовать это дело, и выяснилось, что это действительно старший брат Екатерины. Другой брат царицы был крестьянином. Одна из ее сестер была служанкой, другая женой сапожника, а третья стала гулящей дамой в Ревале. Проявив великодушие, Петр назначил небольшое содержание этой далеко не блестящей родне и отправил их всех подальше от двора.
Казалось, ничто не может поколебать доверия, с которым царь относился к своей законной супруге. После мучительной смерти царевича Алексея она оставалась матерью наследника престола, маленького Петра Петровича. Царь обожал этого красивого и крепкого четырехлетнего малыша, в котором он уже видел солдата, моряка, продолжателя начатого им дела обновления империи и новых завоеваний. Однако 16 апреля 1719 года маленький Петр, его дорогой Петрушка, внезапно умирает от болезни. Горе царя было огромно. Он плакал от боли. Быть может, думал он, эта утрата и есть наказание за страдания, которые он причинил другому своему сыну, Алексею, меньше десяти месяцев назад? Так все сыновья, которых родила ему Екатерина, ушли из жизни один за другим. Из шести его дочерей в живых осталось только трое: Анна, Елизавета и Наталья. Нет ли проклятия на его втором браке?[81] Не должен ли он возложить российскую корону на голову другого Петра, сына царевича Алексея, которым он осмелился пренебречь, внука этой жалобщицы Евдокии, отправленной им в монастырь?
После некоторой растерянности он вновь взял себя в руки. Бог, который всегда был на его стороне, не может оставить его в последнюю минуту. В своем возрасте он еще может произвести на свет потомство. Ему нужен еще один сын. Кто сможет ему родить? Екатерина? Нет. С некоторых пор у него появилась новая любовница, красивая и молодая Мария Кантемир. Она была дочерью князя Дмитрия Кантемира, союзника Петра по турецкой кампании, который по Прутскому договору лишился своих владений в Молдавии и томился в Санкт-Петербурге с семьей. Если она родит мальчика, будущее династии будет обеспечено. В случае необходимости Петр разведется с Екатериной, чтобы жениться на Марии, которую он все больше и больше любил за ее молодость. Для Петра наступил период, когда любовь и политика сплелись в тугой узел. Он не мог больше думать о себе, пренебрегая интересами государства, и получать удовольствие в постели, не думая о проблеме преемственности власти.
Россия вновь была на пороге войны. На этот раз не со стороны Швеции, а с восточных границ. Волынский, будучи с дипломатической миссией в Испахане, докладывал государю, что персы, взбунтовавшись, близки к анархии и что было бы легко их победить. «Если Россия не поспешит, – писал он, – русских обгонит Турция, которая готова установить на территории соседей свой порядок». С легкостью убежденный Петр назначил Волынского губернатором Астрахани в 1720 году и поручил ему готовить военный поход на следующий год. На следующий год туземные афганские племена нарушили планы русских и напали на Персию, дойдя до Испахана. Царю было достаточно этого предлога, он покинул Санкт-Петербург, чтобы присоединиться к войскам. Конечно же, Екатерина сопровождала его. Но в путешествие также отправилась и Мария Кантемир. Каждая из женщин ехала в своей карете. На привале обе соперницы предстали перед царем. Однако вечером в своей палатке он ждал Екатерину.
В Астрахани Мария Кантемир вынуждена была остаться, так как была беременна и царь опасался, что она устанет от долгого путешествия. Пусть она ждет его здесь и по возвращении подарит ему ребенка мужского пола. Екатерина сделала вид, что желает того же, хотя прекрасно знала, что будет означать рождение мальчика для нее. Она мужественно решила следовать за царем, который отплывал 18 июля 1722 года из Астрахани вместе с 23-тысячной армией пехотинцев в Дербент, на Каспийском море. Более ста тысяч человек, казаки, калмыки, татары должны были присоединиться к царю сухопутными путями. 23 августа, после нескольких незначительных стычек, царь с триумфом вошел в Дербент, где сенаторы встретили его с поздравлениями, побуждая его двигаться вперед по следам Александра. Однако очень скоро этот новый Александр понял, что пришел в регион без должной подготовки. Как и в Молдавии, одиннадцатью годами ранее, его солдаты страдали от жары, жажды и нехватки продовольствия. Корабли, которые везли запасы, потонули в Каспийском море, тысячи лошадей околели из-за нехватки фуража. Солнце так нещадно палило, что Екатерина вынуждена была отрезать свои волосы и надеть на голову гренадерскую фуражку. Она обходила войска, улыбалась людям, шутила с офицерами. Смотря на нее, Петр не мог не восхищаться ее выносливости и хорошему настроению.
В начале кампании царь надеялся дойти до Баку, где, как говорили, должен быть хан, который разрабатывал там нефть, имеющую горючие свойства. Но Баку находился от них на расстоянии тридцати дней пути по пыли и зною без питьевой воды. Русская армия была слишком изнурена, чтобы ввязаться в такую авантюру. Петр отступил в Астрахань, оставив в Дербенте генерала Матюшкина с достаточным количеством солдат, чтобы возобновить поход, если наступит подходящий момент.
В Астрахани его ждало новое разочарование. В его отсутствие у Марии Кантемир случился выкидыш. Он подозревал служанок, нанятых Екатериной, в том, что они напоили Марию какими-то лекарствами, спровоцировавшими его. Но не нашлось никаких доказательств этому. Доктора обвиняли только природу. Екатерина торжествовала с сочувственным видом. Мария Кантемир, не оправдавшая ожиданий государя, была удалена.
Петр был в ярости, что не может заглянуть внутрь женской утробы. Утешение на этот раз пришло из армии. Генерал Матюшкин захватил Баку, стратегические позиции первого порядка. Эта новость пришла в Санкт-Петербург 3 сентября 1723 года, когда Петр участвовал в костюмированном празднике во дворце Меншикова, нарядившись католическим кардиналом. Удалившись, чтобы прочесть документ, который ему привез посыльный прямо из Персии, он сорвал с себя красный кардинальский наряд, переоделся в свою темно-зеленую с красным военную форму Преображенского полка и появился с гордо поднятой головой, святящийся гордостью и силой, чтобы услышать, как Меншиков скажет перед всеми гостями о победе русских. Екатерина, в костюме венецианской дамы, ему вручила полный кубок победителя. Он осушил его. Вокруг царя все пили во славу русской армии. К десяти часам вечера, по свидетельству очевидцев, осталась тысяча пустых бутылок. Даже часовые были пьяны. Наконец, по просьбе царицы, царь ударил в барабан и возвестил окончание веселья. Но вместо того чтобы ехать домой, он вышел в сады Меншикова, и праздник продолжился, опять потекла рекой водка, начались танцы.
Через девять дней, 12 сентября 1723 года, было подписано мирное соглашение в Санкт-Петербурге между шахом Персии и царем. По заключенному мирному соглашению Персия уступала России в вечное владение Баку, Дербент, провинцию Гилянь, Мазандеран и Астрабат. Но Турция выразила протест, она также хотела получить кусок персидского пирога. Что это? Начало новой войны? Посол Франции в Константинополе маркиз де Боннак стал активным посредником между двумя странами. После продолжительных переговоров был подписан трактат между Турцией и Россией 12 июня 1724 года, в котором были определены границы между Россией, Турцией и Персией. Вскоре Петр захотел извлечь пользу из своих новых приобретений. Он приказал построить дороги, укрепления, прислать на места поселенцев-христиан, вытеснив как можно большее количество мусульман, и присылать в Санкт-Петербург местные продукты: сахар, сушеные фрукты, лимоны и особенно эту пресловутую нефть. «Нефть принесет большую пользу, – говорил он, – по крайней мере нашим потомкам».
Отправившись в Константинополь для подписания договора, Румянцев встретился в дороге с делегацией армян, которая направлялась в Санкт-Петербург, чтобы просить царя о помощи против мусульманского гнета. Эти делегаты были встречены Петром с симпатией, потому что он понимал, что защита христианских народов, армян и грузин, может служить ему предлогом для новых территориальных завоеваний за счет Турции и Персии. Лишь бы его наследники не потеряли интерес к тому, что он так долго готовил, и терпеливо продолжили бы его наступление на Восток, в Индию!
Тем временем Петр принял решение, которое имело тяжелые последствия. Так как он не надеялся больше на то, что у него родится сын, он захотел дать своей старой подруге, которая его всегда поддерживала в любви, политике и войнах, высшее признание, короновав ее в Москве. 5 февраля 1722 года он опубликовал манифест, по которому он присвоил себе право распоряжаться троном по своему усмотрению, завещать трон «кому захочет», соблюдая пользу отечества и благо народное, «чтобы не вести себя так, как наш сын, пример которого все еще у нас перед глазами».
