Жанна д"Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
С левого берега Луары через остров Сен-Антуан в город вел мост в девятнадцать пролётов, на южном конце которого высились две башни укрепления Ле-Турель и барбакан6 которому пришлось принять на себя первый удар подошедшего английского войска.
К несчастью для Орлеана этими укреплениями пришлось пожертвовать – горожане оставили их, даже не пытаясь защищать. Но чтобы англичане не смогли пройти дальше Ле-Турели, был разрушен один из пролетов моста, а ещё раньше – как только стало известно о готовящемся нападении – безжалостному уничтожению подверглись церковь, монастырь и все постройки в предместье Портро на левом берегу.
Древняя как сама Франция церковь Сент-Эньян, куда шли на поклон все орлеанские епископы перед вступлением в должность, уже разрушалась в предыдущем веке и тогда же – при Шарле Мудром – начала отстраиваться вновь. Теперь сложенные на старом фундаменте стены снова безжалостно снесли, не оставляя врагу ни единого бревна для постройки бастид, ни единого каменного укрытия, а заодно сравняли с землей и близлежащее аббатство святого Бенедикта.
Однако Солсбери подготовился ко всему. Он был намерен провести осаду по всем правилам, терпеливо, без особых потерь для себя – то есть просто дождаться, когда изголодавшийся город падет ему в руки. Обоз, притащившийся за армией был огромен. Орлеанцы могли полностью выжечь весь левый берег Луары, но даже это не остановило бы графа.
– Мой великий король, – говорил он, имея в виду Монмута, – научил меня, как надо побеждать. Решительно и безо всяких сомнений! Орлеан нам нужен, потому я должен его взять! И судить меня вправе только Бог!
Первым делом по левому берегу Луары, напротив городской стены, выходящей к реке, были расставлены многочисленные пушки, которые вели планомерный обстрел города, а на всех главных дорогах выстроены добротные бастиды.
Ими английский главнокомандующий гордился особенно и каждой повелел дать звучные имена. Так на дороге на Блуа появилась бастида «Сен-Лоран», на Питивье – «Сен-Лу», а три бастиды на Шатозен и Париж получили имена столиц – «Париж», «Лондон» и «Руан».
– Вот так я вижу будущую империю, – сказал Солсбери, инспектируя достройку «Руана», находившегося как раз посередине между «Парижем» и «Лондоном». – Всё добротно, ладно, всё служит единой цели, и везде хозяева мы – англичане!
С востока, со стороны бастиды «Сен-Лу», к городу подступили довольно вялые отряды бургундцев, которые великодушно позволили союзникам занять оставленный Ле-Турель, и осада началась…
ШИНОН
(конец 1428 года)
Мадам Иоланда пребывала в дурном настроении.
В виду явной опасности дофину со всем двором пришлось переехать в Шинон – мрачноватый замок на землях Анжу. Во времена короля Филиппа Красивого в Шинонском донжоне содержали великого магистра Моле – главу опального ордена тамплиеров, и Шарль с явным неудовольствием бродил теперь по галереям и залам замка, уверяя, что всё здесь его угнетает.
– Вы не Капетинг, Шарль. Вы – Валуа, и проклятие магистра Моле вас не коснется, – говорила мадам Иоланда, стараясь терпеливо сносить капризы зятя.
Но Шарль только дулся, делался всё мрачнее и мрачнее и за каждым углом готов был встретить призрак сожженного тамплиера, который возвестит, что последний французский король уже взвешен, измерен и сброшен со счетов…
За последние годы характер дофина заметно ухудшился. Единственный отблеск радости, который видели на его лице, вызвало поражение английских войск под Монтаржи. Но с тех пор прошло уже почти два года без каких-либо заметных успехов. Разве что Вокулёр так и не сдался, да крепость Сен-Мишель хоть и была в осаде, однако держалась стойко. Но это была такая малость! Зато в целом стало только хуже: Орлеан осаждён и, если падет, бежать будет уже некуда.
Не порадовало Шарля и недавнее появление на свет его дочери, которую назвали Катрин. Он лишь постоял с безучастным видом в спальне измученной родами супруги, посмотрел на суетливо машущее кулачками существо. Потом поцеловал её в лоб – скорее по обязанности, нежели по душевному порыву – и вышел, на ходу потрепав волосы на голове пятилетнего сына Луи, которого фрейлины привели взглянуть на сестру.
– Что с вами происходит, Шарль?! – сурово спросила мадам Иоланда, догнав зятя в его покоях. – Вы – король Франции и первым должны воодушевлять своих подданных. А вас не хватает даже на собственную семью!
– У меня нет вашей силы духа, мадам… И ваших средств тоже, – ответил Шарль, не пытаясь скрыть язвительный тон, которым последнее время разговаривал со всеми. – Я знаю, что обязан вам едва ли не каждым своим вздохом. Но если Дюнуа, чей отъезд в Орлеан вы так щедро финансировали, потерпит поражение, спасти нас сможет только чудо. Вы в состоянии мне его купить?
– Я в состоянии его организовать, – сердито ответила герцогиня. – Но только для того, кто полон веры.
– Тогда купите мне веру, мадам! И пусть она будет крепче и надёжней коннетабля, которого вы мне подсунули!
С этими словами дофин выскочил из своих покоев, явно желая показать, что присутствие герцогини его тяготит. А она осталась стоять, еле сдерживая гнев, который словно взбешенный пес рвался наружу уже несколько последних месяцев.
ШАГ НАЗАД
После безуспешных попыток де Вержи захватить Вокулёр, мадам Иоланда была уверена, что слух о чудесной Деве вот-вот дойдёт до королевского двора. Но вместо этого получила письмо от отца Мигеля, в котором тот подробно описывал, как господин де Бодрикур с позором изгнал Жанну из крепости, велев отцу хорошенько её отлупить. И как господин Арк, сгорая от стыда, решил выдать девушку замуж.
Тогда впервые в жизни герцогиня Анжуйская совершенно вышла из себя и так хлопнула рукой по столу, что подскочила чернильница.
– Что значит «выгнал»?!!! – закричала она. – Мне что, надо снарядить собственный отряд, который под видом бургундцев совершил бы ещё один рейд по тем землям и выжег бы там всё дотла?!!!
– Там и так достаточно пожгли, мадам, – заметил присутствующий при этой сцене Дю Шастель.
– Значит мало, раз этот идиот Бодрикур ничего не понял! Скольким ещё надо заплатить, чтобы кричали о Деве на каждом углу?! Или писать герцогу Лотарингскому и заставлять Юпитера делать то, что положено быку?!!! Куда смотрел Мигель?! И этот… как его? Тот человек, которого мы приставили к семейству?!
– Дюран Лассар.
– Да!!! Лично до него мне нет никакого дела! Но если он взялся за работу, то должен выполнять её хотя бы с умом!!!
