Александр Артищев - Гибель Византии

Алексий чуть качнул бровями.

— Пусть так. Но мы должны заблаговременно подготовиться и принять меры. Поэтому совет димархов счел нужным воспользоваться услугами опытного человека. Таким, каким по общему мнению, являешься ты, мастер Иоанн.

Его собеседник признательно наклонил голову.

Иоганн Немецкий, которого одни считали выходцем из саксонских земель, а другие — уроженцем ещё более отдаленной Шотландии, долгое время работал инженером на медных рудниках и по праву слыл знатоком устройств земляных сооружений. Ещё до подхода османских войск он принимал участие в реставрации полуразрушенных стен Константинополя и разработал эффективный метод очистки крепостного рва с помощью подъёмных платформ. То, что византийцы, обнаружив подкоп, обратились именно к нему, мало удивило инженера. Напротив, он был бы глубоко уязвлен, если бы ликвидацию подкопа поручили кому-нибудь другому.

Не сводя прищуренных глаз с одинокой осадной башни, он беззвучно шевелил губами, как бы складывая или вычитая в уме невидимые столбцы цифр.

Молчание затягивалось. Алексий начал терять терпение.

— Что надо предпринять, чтобы предупредить врага? — резко спросил он.

Инженер взглянул на него с плохо скрытым удивлением.

— Что предпринять? — переспросил он. — Конечно же, рыть встречный подкоп.

— С какой целью?

— Обнаружив приближение врага, мы заложим в подкоп пороховую мину и взорвём её.

Настал черёд Алексия недоумённо смотреть на инженера.

— Каким же образом можно обнаружить врага под землей?

— Это не сложно. С помощью слуховых трубок, — Иоганн изобразил руками некое подобие большой воронки.

— Приложив слуховую трубку широким концом к земле, мы будем прослушивать шумы в почве и по постепенному нарастанию звуков, определим близость неприятеля.

— Подобным же образом, прижав ухо к земле, дозорные следят за перемещением вражеской конницы, — согласно кивнул византиец.

— Мастер понял мою мысль. Правда, поначалу нелегко будет определить точное направление подкопа. Из-за неопытности турок линия подземного хода может сильно отклониться от прямой.

— И тогда тоннели далеко разойдутся в толще земли?

— Чтобы этого не произошло, под прямым углом к подкопу роется длинный коридор, обойти который осаждающие едва ли сумеют.

— Но разница в глубине подкопов может быть весьма велика.

— Я уверен в обратном, — отвечал Иоганн. — Вражеские инженеры наверняка измерили глубину рва, ведь именно на этом участке она меньше, чем в других местах, и рассчитали приблизительные размеры фундамента стен и башен.

— Следовательно….

— Поэтому они будут двигаться на минимально допустимой глубине. Так, чтобы только не задеть дна рва.

— Это мы можем лишь предполагать, — возразил ромей.

Инженер отрицательно покачал головой.

— Мастер забывает, что неподалёку протекает река Ликос, а меньше чем в миле находится заболоченная часть залива Золотой Рог.

— И о чем это говорит?

— Это означает, что земля под городом насыщена грунтовыми водами. Попытки вырыть более глубокую шахту обречены на провал — её очень скоро затопит водой, откачать которую невозможно будет даже корабельными помпами.

— Но если тоннели все же разойдутся, — продолжал настаивать Алексий, — Какую пользу принесёт взрыв пороха?

— Сотрясение будет настолько велико, что крепёжные балки и перекрытия…..

— Балки? — перебил приближенный Феофана.

— Да, балки, — терпеливо пояснял Иоганн. — Когда роется тоннель, потолок его укрепляется специальными стояками, которые поддерживают свод наподобие колонн и предотвращают осыпание земли.

— Значит, если взрывом те балки будут выбиты с мест…..

— Потолок обрушится на головы вражеским землекопам, — докончил инженер.

— И заживо погребёт их, — удовлетворение Алексия выразилось в слабой как тень улыбке.

Инженер кивнул и повернулся к недостроенной башне. Достав из напоясной сумы измерительный инструмент, он нацелил его на вход в подкоп и по шкале принялся определять расстояние от стен.

— Но ведь может быть и так, что тоннели сойдутся точка в точку? — вслух продолжал рассуждать Алексий.

Иоганн подтвердил это.

— В таком случае, не будет ли наша часть подкопа служить продолжением вражеской?

— Может быть. Если враг, к несчастью, сумеет овладеть нашим подкопом. Очень редко, но такое случается при нерасторопности осажденных.

— Риск велик, — нахмурился Алексий. — Мне трудно вообразить схватку между землекопами в глубине земли. Но еще более чудовищна для меня мысль своими руками прорыть врагу проход в город.

Инженер оторвался от шкалы дальномера и сделал пометку на навощенной табличке.

— Этого не произойдет, — уверенно заявил он. — Вырыв лаз на определенную глубину, мы проделаем вдоль него уже упомянутый мною коридор и забьём его бочками с порохом. Днём и ночью в камере будут дежурить подготовленные люди со слуховыми трубками. Заметив приближение неприятеля, они подожгут фитиль и покинут подкоп. После того, как последний «слухач», как мы зовём этих людей, выйдет из лаза, в нашем распоряжении останется не менее нескольких часов, чтобы завалить выход из тоннеля камнями и землей и уложить поверху массивную плиту. Этим мы увеличим мощь взрыва.

— Не пострадают ли от пороха стены и башни?

— Могут пострадать, если подкоп вести от внутренней черты города. И совершенно безопасно, если начало будет взято на крепостном валу.

Он усмехнулся.

— Чтобы замаскироваться, мы должны будем, подобно неверным, соорудить нечто похожее на это непотребство.

Иоганн кивнул в сторону деревянной башни.

— Это твоя забота, мастер, — в тон ему отвечал византиец. — Но можно постараться и придумать нечто более целесообразное.

Дальний грохот сотряс воздух. Они одновременно повернули головы: со стороны ворот святого Романа, возле самой черты укреплений вырастал столб земли и щебня.

— Орудие венгра? — спросил инженер.

— Да, — глухо отозвался Алексий.

Иоганн сокрушенно покачал головой.

— Где только раздобыл султан этого христопродавца? Его пушка одним выстрелом вреда приносит больше, чем вся остальная батарея мусульман.

Как бы желая опровергнуть его слова, тут же зарявкали другие орудия.

— Пороху им не занимать, — продолжал говорить инженер, — Вся Анатолия роет для них селитряные ямы.

— Не беда, — непонятно отозвался Алексий. — «День гнева» близок. Он разом лишит нехристей и пороха, и пушки, и самого иуды.

Он сделал несколько шагов к выходу из башни. У самых ступеней приближённый Феофана повернулся к инженеру.

— Наши люди во вражеском лагере могут сообщaть достоверные сведения о глубине и направлении подкопа.

— Это сильно облегчит мне задачу. Равно как и знание длины уже пройденного турками пути.

Алексий кивнул и стал спускаться по ступеням.

Двое горожан, мужчина и женщина, шли вдоль темных улиц города. В руках женщина несла масляный фонарь и время от времени приподнимала его, освещая своему спутнику неровные участки дороги.

— Я все-таки не понимаю, — недовольно произнес Роман, в очередной раз споткнувшись о выпирающий из кладки булыжник, — Зачем надо было оставлять лошадь так далеко, за несколько кварталов от этого места. Калечить ноги об эти камни — удовольствие небольшое.

— Ах, — вздохнула его провожатая, Дария, служанка из дома Димитрия Кантакузина, — Это все из-за того, что мастер так мало проводит времени пешим. Все лошади да лошади, так недолго вскоре и вообще разучиться ходить на своих ногах.

— Отмахала бы ты за день столько, сколько я, по-другому бы заговорила, — отозвался молодой человек.

— Ой, да куда уж нам! Мы же все больше с тряпками, да с щелоком дружим, — согласилась служанка. — Где уж там на лошадях-то разъезжать!

— Так значит, ты говоришь, госпожа Алевтина ожидает меня этой ночью, — спросил Роман, меняя тему.

— Да уж доверься мне, господин, — хмыкнула Дария, искоса взглянув на него. — Не ты ли сам своими глазами читал ту записку, которую я давеча передала тебе из рук в руки? Что было в ней, что не было — мне не ведомо, грамоте-то я не обучена. А уговор на словах я передала точно. В каком часу, у какого места и где оставить лошадь, чтобы не привлекать лишнего внимания — все, как велел доложить Фома.

— Фома? Это еще кто?

— А это конюх нашей госпожи. Очень большой проныра.

— Надеюсь, не такой болтливый, как ты.

— Это уж не изволь беспокоиться, мастер. Молчун, каких и не сыщешь.

— Что ж, уже неплохо. А то с тобой не соскучишься — трещишь как сорока. Даже уши начало закладывать. Хорошо еще, что всех обывателей по пути не перебудила.

— А чего бояться-то? Мастер весь из себя такой видный рыцарь. И меч у него на поясе длинный-предлинный! Сам любого напугать может. Только кто высунется из окошка полюбопытствовать, он его — ба-ацц! — железякой своей по макушке — и запихнет обратно!