Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева

– Выслушайте меня! – закричала снизу девица.

Но у господина де Бодрикура от произведенных усилий снова свело щеку.

С протяжным стоном он сполз по стене возле бойницы на каменные плиты пола и вряд ли был в состоянии что-либо слышать.

– Лекаря… Хоть какого-нибудь… – только и смог промычать рыцарь, когда первый острый приступ прошел.

Потом снова застонал.

* * *

– Это неправильно!.. Нет! Неправда!.. Так не должно было быть… Отец Мигель, всё вокруг… Я же слышала… чувствовала! Я знаю, наконец, что права… Что должна!.. А он… Он тоже должен был меня принять! Принять и выслушать! И отправить к дофину, чтобы я успела до середины поста… Должен! Но только не оскорблять и не отсылать обратно!

Жанна, снова переодетая в одежду мальчика, сидела на обочине пустынной дороги из Вокулёра в Домреми, зло размазывая по лицу слёзы, которые никак не хотели останавливаться.

Недоумение, растерянность и горькая обида на то, что её прогнали, даже не пытаясь разобраться, кто она на самом деле, сменяли друг друга, вызывая эти потоки слёз. Девушка никак не могла представить, чем ей теперь жить, зачем и для чего, потому что была уверена – люди ждали её! Её – готовую принять на себя этот непосильный крест! А раз ждали, значит, должны были поверить. Ведь пришла она к ним не за почестями и наградами, а всего лишь за поддержкой перед тем страшным, не нужным ни одной девушке на свете, что её ожидало.

Клод тоже присела рядом, сосредоточенно что-то обдумывая.

– Может быть, еще не пришло время? – спросила она, ни к кому не обращаясь.

– Как это не пришло?! Ты сама говорила, что от праздника Вознесения до середины поста дофин не должен вступать в сражения, чтобы не случилось беды! А потом Господь поможет ему через меня! Но нужно предупредить заранее… Или упросить господина де Бодрикура написать дофину обо всем…

– Господин де Бодрикур готовится к осаде, ему сейчас ни до чего нет дела…

– Тем более, он должен был меня принять! Именно в минуту опасности люди сильнее всего ждут чуда!

– Значит опасность для него не так уж и велика.

Клод осторожно сняла с края своего платья совсем еще зеленый репейник. Ни красном фоне он выглядел особенно ярко.

– Мне кажется, одного ожидания мало. Нужна необходимость. Особенная, как вера… Но, чтобы она проявилась, чтобы затмила собой всё вокруг, надо, чтобы погасло всё остальное.

Жанна всхлипнула в последний раз и, натянув на ладонь рукав, размазала по щеке очередную слезу.

– Ты имеешь в виду надежду?

– Нет. Только осторожность, недоверие, спесь, страх и безразличие, – Клод обняла Жанну за плечи и слегка встряхнула её. – Видишь, как еще всего много. Мы просто поторопились. Но обязательно попробуем снова! Ты, и только ты есть та, которую все ждут. Не будь я в этом уверена, не стала бы тебе помогать.

Она заглянула в лицо девушки, и вытерла новую, покатившуюся по щеке подруги слезу.

– Дядюшка Дюран возвращается, – прошептала Жанна. – Нам надо идти.

– Вот и пошли!

Клод подскочила, подняла за собой Жанну, отряхнула её и вопросительно посмотрела на подошедшего Лассара.

– Никого нет, – почему-то виновато, сообщил тот.

Пока девушки переодевались, господин Лассар вернулся к развилке, где стоял невысокий каменный крест, и откуда дорога расходилась на Домреми и на Туль. Бог знает почему он вдруг решил, что господин, который разговаривал с ними, что-то не так передал, и мессир де Бодрикур просто не понял, кто к нему приходил.

– Вдруг он потом опомнился, или какой-то знак получил, или какое другое Господнее вразумление, да и послал за нами вдогонку… Всякое бывает… Не мог он нас выгнать просто так – не мог…

Говоря по правде, дядюшка Дюран был ошарашен еще больше, чем Жанна. Преподобный Мигель как-то сказал ему, что девочкам уже можно идти в Вокулёр, дескать, время подошло. И господин Лассар ни минуты не сомневался, что и господина де Бодрикур о Жанне предупредили!

Даже когда в Вокулёре все стали над ними смеяться, и насмешливый господин де Пуланжи, не сдержавшись, пару раз открыто хохотнул Жанне прямо в лицо, сам Дюран был уверен – всё это только до той поры, пока о них не доложат коменданту. Однако, когда и мессир Робер обошелся с ними, как с полоумными, всё словно перевернулось с ног на голову!

– Не понимаю, не понимаю… – твердил господин Лассар, смущенно протаскивая упирающуюся Жанну сквозь толпу хохочущих лучников. – Как же так? Ведь падре Мигель меня заверил…

Без конца оглядываясь, в надежде, что произошла какая-то путаница и их вот-вот вернут, он довел девушек до ворот, потом провел по подъемному мосту, по дороге до развилки и чуть дальше – туда, где удобно было переодеться, и где он наконец сообразил, что возвращать их никто не собирается.

– На дороге никого нет, – повторил Лассар, опуская голову. – Правду сказать, я не думал, что буду возвращаться с вами. Возле поворота на Грю меня ждет наш конюх с телегой. Я сказал, что приду один… Даже оправдательную речь приготовил для твоего отца.

Господин Лассар посмотрел на Клод и только тут сообразил:

– Господи, тебе же достанется больше всех нас!

– Я знаю, – ответила девушка, удивляя его спокойствием. – Но это такие пустяки…

ШАТО Д’ИЛЬ

(май-сентябрь 1428 года)

Дома Жанне действительно досталось. Господин Арк топал ногами и кричал, что утопит её собственными руками за тот позор, который пришлось пережить.

О бесславном походе Жанны конюх, который встречал их, рассказал кухарке, а та разнесла по прочим слугам. И хотя никто над господином Арком не смеялся, он твердо решил, что замужество дочери необходимо.

С родителями жениха сговорились быстро. Парень был из Туля, и Жанна-Клод ни разу его не видела, но господин Арк посчитал, что знакомства отцов вполне достаточно, договорился с падре об оглашении и велел Жанне быть готовой идти к алтарю уже в августе. Однако девушка упрямо продолжала твердить свое: «Не могу. Не имею права».

– Тебя уже прогнали из Вокулёра с позором! – кричал отец. – Куда ты теперь пойдешь?! К герцогу Лотарингскому?! К господину де Бар?! Чтобы теперь уже не только тебя, но и всех нас погнали с этих земель, а то и бросили в темницу за ересь!

– Будет нужно, пойду и к ним, – покорно отвечала девушка. – Но сначала попробую еще раз поговорить с господином де Бодрикур.

Господин Арк не знал, что делать. Быть ласковым он не умел, как