Книга утраченных имен - Кристин Хармел
Женевьева вытерла глаза и улыбнулась. Кажется, она поняла, что Ева просто попыталась разрядить ситуацию. Однако на самом деле Еве показалось, что она уже сказала лишнего, но в Париже было много учебных заведений, поэтому, даже если кто-то получит эту информацию, ею сложно будет воспользоваться.
– А ты? – спросила некоторое время спустя Ева. – Мне лишь известно, что ты приехала из Плато.
– Я… – начала Женевьева, но в этот момент дверь в библиотеку у них за спиной распахнулась. Они обе тут же стали собирать разбросанные по столу продуктовые карточки и прятать их под книги – Ева всегда реагировала подобным образом, когда не ожидала чьего-либо визита. В этом они с Женевьевой были похожи.
Но на этот раз опасности не было. В дверях стоял Жозеф.
– Простите, что напугал вас, дамы. – Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Отец Клеман отдал мне свой ключ.
Женевьева с удивлением посмотрела на Еву, а Жозеф смерил новенькую темноволосую девушку пристальным оценивающим взглядом. Ева поняла, что они еще ни разу не встречались, хотя Ева и Женевьева теперь работали вместе каждый день.
– Женевьева, это… Жерар Фокон. – Ей по-прежнему казалось странным называть его кодовым именем – оно так не подходило тому Жозефу, которого она знала в Париже. – Кхм, Жерар, это Женевьева Маршан, теперь она работает со мной.
– А. – Жозеф подошел к столу, взял Женевьеву за руку и с галантной нежностью поцеловал. Он улыбнулся сначала Еве, затем – Женевьеве. И Ева с трудом скрыла свое удивление, когда увидела реакцию Женевьевы. Та покраснела, захихикала и захлопала длинными ресницами. – Я не знал, что Еве помогает такая красавица, – добавил с усмешкой Жозеф, – иначе заглянул бы к вам пораньше.
Женевьева рассмеялась:
– Рада познакомиться с вами, месье Фокон.
– И я с вами, мадемуазель. Пожалуйста, зовите меня просто Жераром.
– Хорошо. А вы меня – Женевьевой.
– Почту за честь. А теперь, Женевьева, надеюсь, вы извините, но мне придется ненадолго похитить Еву.
– Ничего страшного. – Лицо Женевьевы по-прежнему было красным, как помидор.
– Хорошо. Постараюсь не задерживать ее.
Жозеф вывел Еву из библиотеки и жестом указал на одну из скамей.
– Если кто-нибудь вдруг войдет, мы не вызовем подозрений, – сказал он. – Просто двое влюбленных, которые решили тут уединиться.
Эти слова немного задели Еву; неужели мужчина и женщина не могут прийти в церковь по другой причине? Но взгляд Жозефа был мрачным, выражение лица – серьезным, и Ева поняла – что-то случилось.
– Жозеф, в чем дело?
Он подождал, пока они не опустятся на колени рядом друг с другом и не сделают вид, будто молятся.
– Несколько дней назад в Анси арестовали некоторых наших людей. Среди них был твой бывший соратник – Реми.
У Евы перехватило дыхание.
– Что?
– Он сопровождал в Швейцарию группу детей. Его документы вызвали подозрение при проверке.
– Жозеф, он… – Она не смогла договорить.
Он посмотрел на нее с безучастным видом.
– Погиб? – наконец выдавила из себя Ева. – Его казнили?
– Нет, нет. Теперь его допрашивают, вместе с той женщиной, которая была с ним.
«Женщина, которая была с ним». Разумеется, еще одна подпольщица, но Ева почувствовала, как внутри у нее все сжалось от ревности. На мгновение она подумала, что именно этого и добивался Жозеф.
– А дети? – спросила она, наконец-то собравшись с духом.
– С ними все хорошо. Его арестовали на обратном пути, когда он уже отвез детей в безопасное место и возвращался обратно.
– Но… я думала, что он занимался взрывными работами для подполья.
Жозеф пожал плечами.
– Ну да, это так. Но у него уже имелся опыт пересечения границы, и нам нужен был такой человек. Мы не ожидали, что проблемы возникнут из-за документов. – Он опять пожал плечами, а лицо Евы вспыхнуло от стыда.
– Но как? – спросила она. – Как вышло, что документы не прошли проверку?
– Нацисты становятся все сообразительнее, Ева.
– Да, разумеется. Именно поэтому мы используем «Журналь офисьель». – Этот способ казался совершенно надежным. Уже несколько месяцев подряд с его помощью им удавалось создавать безупречные удостоверения личности.
– К несчастью, Реми использовал имя человека, которого знал местный жандарм. И ему было известно, что тот молодой человек год назад погиб во время несчастного случая на ферме.
– О боже, – пробормотала Ева, эта новость полностью раздавила ее.
– Ева, послушай, я знаю, это большая потеря. – Жозеф обнял ее за плечи. – Но мы должны подумать о будущем. Я поговорю с отцом Клеманом, а вы с Женевьевой в ближайшие несколько дней должны залечь на дно.
Она удивленно уставилась на него:
– Это еще зачем?
– На случай, если Реми выдаст тебя.
Слезы обиды хлынули из глаз Евы.
– Он никогда так не поступит.
– Ева, его, разумеется, будут пытать. Никто не знает, на что способен человек под таким давлением.
Ей стало дурно.
– Но я знаю его.
– Ева. – Он дождался, пока она наконец посмотрит на него.
– Невозможно знать кого-либо досконально. Вот ты можешь сказать, что знаешь себя?
Ева выдержала его взгляд:
– Разумеется.
Он грустно улыбнулся ей.
– Ты правда так считаешь? Ведь ты уже не та девушка, которая жила в Париже, не правда ли? Люди меняются, Ева. – Он встал. – Я уверен, что ты права насчет Реми, но береженого Бог бережет.
Он удалился, прежде чем она успела возразить. После его ухода Ева почувствовала себя предательницей из-за того, что не защищала Реми решительнее.
Прошло полчаса. Ева сидела на скамье. Все тело у нее затекло. Через черный ход в церковь вошел отец Клеман и присел рядом с ней.
– Ты говорила с Фоконом?
Она кивнула и, взглянув на священника, почувствовала, как у нее снова потекли слезы.
– Отец Клеман, Реми никогда не предаст нас.
– Думаю, ты права, Ева… но и Фокон тоже прав. Вы с Женевьевой какое-то время не должны здесь появляться. На всякий случай. – Его взгляд был полон сочувствия.
– Я так не могу, – возразила она после долгого молчания, и он кивнул, словно уже предвидел ее ответ. – Нужно придумать, как его спасти. Если это из-за документов, которые мы делали вместе, я должна помочь ему.
– Ева, ты ни в чем не виновата.
– Знаю. – Она все понимала, но если и существовал какой-то способ вытащить Реми из лап нацистов, она обязана была найти его. – Я скажу Женевьеве, чтобы она пока не приходила сюда. И вам, отец Клеман, тоже нужно подумать о своей безопасности.
Отец Клеман покачал головой.
– Это мой дом, Ева. – Он жестом указал на безмолвного Иисуса на кресте и улыбнулся: – Что бы ни случилось, я всегда с ним.
Ева кивнула. Она правильно поняла его слова. Когда любишь кого-то, ты не можешь от него отречься. Теперь это было для нее особенно важным.
Глава 21
Когда Ева вернулась в потайную библиотеку, Женевьева, согнувшись, сидела за столом и готовила новое удостоверение личности для юного бойца Сопротивления.
– Женевьева, – тихо сказала Ева.
Девушка подняла голову и улыбнулась, но улыбка тут же исчезла, когда она увидела мрачное лицо
