Ольга Свириденкова - Письмо императрицы

– Милая моя, – тихо произнес Павел: таким нежным, проникновенным голосом, что Наташа вся затрепетала, – ну до каких же пор мы будем терзать друг друга? К чему эти бесконечные пикировки, скандалы и прочий вздор? Ведь мы оба хотим совсем другого, и отрицать это далее просто глупо!

– Да, – прошептала Наташа, потрясенная тем, что его мысли настолько повторяют ее собственные. – Конечно, так больше не может продолжаться. Я измучила тебя и измучилась сама, и то же самое происходит с тобой. Нам надо, наконец, объясниться…

– О нет, не сейчас, – мягко, но решительно прервал он ее. – Ради бога, не надо никаких объяснений! Потом…

Он порывисто притянул ее к себе, и их губы слились в захватывающем, страстном поцелуе. Никогда еще они не целовались с такой одержимой, ненасытной жадностью. Впрочем, Наташу это нисколько не удивляло: ведь они только что снова обрели друг друга, а до этого были уверены, что потеряли навсегда. Ее сердце билось так неистово, что казалось, она сейчас просто не выдержит избытка эмоций и лишится сознания. Но как раз этого-то ей и не хотелось, потому что еще никогда в жизни она не испытывала такого блаженства, как в эту минуту. И дело было даже не в том, что Павел был искусным любовником, а в том, что это был он. Его руки, его губы, его обожаемое тело, с которым она так мечтала слиться в одно целое. И поэтому, когда Павел подхватил ее на руки и понес в «живую» беседку из обвитого розами кустарника, она и не подумала воспротивиться, а только засмеялась счастливым, радостно-предвкушающим смехом.

Сбросив сюртук, Павел расстелил его на траве и бережно опустил на него Наташу. Он не стал ее раздевать, только снял с нее головной убор, туфли и панталоны. Потом в считанные секунды избавился от своей одежды, за исключением белоснежной рубашки, красиво оттенявшей его легкий золотистый загар. Не теряя времени, они бросились в объятия друг друга, и Наташа даже не поняла, в какой момент Павел оказался внутри нее. Все слилось в волшебный, сказочный водоворот, который с каждой минутой затягивал ее все глубже и глубже в свои бездонные, головокружительные пучины. А затем на нее снизошло небывалое умиротворение, и несколько бесконечно долгих секунд ей казалось, что ее душа оторвалась от тела и парит где-то высоко в звенящих небесах…

Когда Наташа, наконец, пришла в себя, ее охватило невероятное смущение. Она просто не представляла, как сможет спокойно смотреть в глаза Павлу после того, что с ними сейчас произошло. Такой неловкости она не испытывала даже в свою первую брачную ночь… Это открытие так потрясло Наташу, что она почувствовала себя совершенно сбитой с толку. Что с ней происходит? Ведь она уже была близка с Павлом, и в прошлый раз все прошло гораздо спокойнее!

И тут она поняла, в чем разница между их прошлой близостью и этой. В тот, прошлый раз, она отдала Павлу только свое тело, позволила любить себя и дарить наслаждение. А сегодня она отдалась ему полностью – что называется, и телом, и душой. Вот поэтому-то у нее и возникло такое ощущение, что все происходит в первый раз. И не только с Павлом, а вообще…

Нежное прикосновение к щеке заставило Наташу оторваться от своих мыслей. Собравшись с духом, она повернулась в сторону Павла и подняла на него робкий, смущенный взгляд. В ответ его лицо озарилось счастливой, трепетной улыбкой, и он порывисто притянул Наташу к себе.

– Милосердный боже, как давно я ждал от тебя такого взгляда! – пробормотал он хрипловатым, взволнованным голосом, судорожно стискивая ее в объятиях.

Всхлипнув от избытка чувств, Наташа уткнулась лицом в его грудь, и некоторое время они лежали, тесно прижавшись друг к другу и ничего не говоря. Потом Павел приподнялся на локте и пристально, чуть настороженно заглянул Наташе в глаза.

– Надеюсь, в этот раз ты не превратишься из прекрасной принцессы в злобную и бессердечную фурию? – спросил он, поморщившись от болезненных воспоминаний.

– О нет, в этот раз ничего такого не будет! – с натянутым смешком заверила она его.

– И на меня не обрушится целый поток гневных упреков и обвинений? – снова спросил Павел, теперь уже скорее с притворным беспокойством, а не с настоящим.

– Ни одного упрека и ни одного обвинения! – с жаром воскликнула Наташа, покачав для убедительности головой.

Павел облегченно вздохнул, и в его глазах заплясали лукавые огоньки.

– Сударыня, – с шутливой церемонностью произнес он, – признаюсь вам откровенно, я чувствую себя сбитым с толку. Такая покладистость с вашей стороны для меня совершенно непривычна, и я просто теряюсь, пытаясь отгадать причину этой восхитительной перемены. Может быть, – он посмотрел на Наташу с вкрадчивой, зовущей улыбкой, – вы приоткроете мне ваш секрет?

Рассмеявшись, она высвободилась из его объятий и переместилась в сидячее положение.

– Павел, – сказала она, посмотрев на него с ласковым упреком, – но ты же прекрасно видишь, что со мной творится, и при этом еще пытаешься вытягивать из меня признания. Пожалуйста, дорогой, – прошептала она с нежной мольбой, – не спрашивай меня сейчас ни о чем. Мне нужно время, чтобы…

– Прийти в себя от пережитого потрясения? – с улыбкой спросил он. – Хорошо, я не буду приставать к тебе с расспросами. Скажи мне только одно, – он перестал улыбаться и пристально, взволнованно посмотрел ей в глаза, – ты чувствуешь себя в эту минуту счастливой?

– Да, – тихо ответила Наташа, опустив глаза.

Он порывисто привлек ее к себе и запечатлел на ее щеке пылкий, благодарный поцелуй.

– Я безумно рад, моя дорогая. А теперь давай одеваться. Мы совсем забыли, что находимся не у себя, и нас может кто-нибудь увидеть.

– И в самом деле! – испуганно ахнула Наташа.

Они пошли к дому и поднялись в свои апартаменты. В гостиной Павел тотчас распечатал бутылку шампанского и наполнил до краев высокие бокалы. Не в силах присесть из-за свого возбужденного состояния, Наташа кружила по комнате, с улыбкой наблюдая за действиями компаньона. Она и без шампанского чувствовала себя немного пьяной, но чему здесь было удивляться? Только что, несколько минут назад, она побывала в раю, а затем сделала потрясающее открытие, которое должно перевернуть всю ее жизнь: она любит Павла Коврова и хочет быть рядом с ним до конца своих дней. Прочь все сомнения, мучительные раздумья и самообманы! Она приняла решение и сейчас скажет об этом Павлу. Только выпьет бокал шампанского и наберется храбрости: ведь ей еще никогда в жизни не доводилось делать мужчине таких признаний, и она чувствовала себя очень неловко. Впрочем, Павел наверняка ей поможет. Без сомнения, он уже обо всем догадался по ее лицу и только из чувства деликатности не хочет ее торопить.

Подойдя к Наташе, Павел с улыбкой протянул ей бокал. Несколько секунд он смотрел на нее глубоким, пронизывающим взглядом, потом на мгновение отвел глаза в сторону и вздохнул.

– Ну что ж, моя дорогая компаньонка, за вас, – сказал он, снова поворачиваясь к Наташе и поднимая бокал. – За вашу покоряющую красоту и непревзойденное очарование!

Это было не совсем то, что ожидала услышать Наташа. Но она все-таки улыбнулась в ответ и протянула свой бокал навстречу бокалу Павла. Потом отступила на шаг назад и сделала пару глубоких, неторопливых глотков.

– Да-а! – снова заговорил Павел, принимаясь расхаживать по комнате с бокалом в руке. – Теперь я понимаю, почему вы так оскорбились, когда я намекнул, что Стентон может охладеть к вам после той ночи. Но ведь я не знал вас так хорошо, как знали себя вы сами! Мне остается лишь принести извинения и взять свои слова назад.

Наташа почувствовала, как ее радужное настроение начинает испаряться. Заговорить о Стентоне в такую минуту было верхом неделикатности со стороны Павла, и Наташа просто не понимала, как он сам этого не осознает. Впрочем, ничего странного здесь нет, тут же подумала она. Ее так называемая «измена» нанесла ему глубокую душевную рану, и потребуется время, а также ее любовь и терпение, чтобы эта рана перестала напоминать о себе.

– Пожалуйста, Павел, – сказала она, посмотрев на него с мягкой, просительной улыбкой, – давай не будем говорить сейчас об этом человеке. Лучше…

– Ну почему же? – оживленно перебил он ее. – По-моему, сейчас как раз самое время, чтобы поговорить о Стентоне, а заодно и о наших делах, что, впрочем, означает одно и то же. И первое, что я хочу вам сказать, дорогая моя Натали, – он посмотрел на нее с неуместной торжественностью, – это то, что вы поистине восхитительная любовница. Вернее, – поправился он, лукаво подмигнув Наташе, – можете быть такой, если пожелаете. И если вы так же проявили себя в постели со Стентоном, как сейчас со мной, он непременно захочет встретиться с вами еще раз. А это означает, – деловито подытожил Павел, – что нам надо держаться начеку и ждать его очередного визита.