Роберт де Ропп - Если я забуду тебя…
Более того, Галилея полна естественных чудес, большая часть которых находится у Геннесаретского озера. Озерная вода здесь очень вкусная и приятная для питья, так как со всех сторон озеро является чистым и окружено песчаным берегом. Воды его всегда холодные, чем можно было бы ожидать, и сохраняют свою прохладу даже после того, как воду разливают в кувшины. В водах озера водится много разнообразной рыбы, вкус которой славится по всей Иудее. Именно отсюда начинает свой бег река Иордан, священная для евреев, происхождение которой столь загадочно, что кажется, будто она берет начало из красивой пещеры у Панейона[40], откуда Иордан течет в болотистое озеро Семех[41], потом в Геннесаретское озеро, а оттуда вдоль восточной границы Иудеи изливается в соленое Асфальтовое озеро. Фактически, река таинственным образом поднимается из маленького озера, называемого Чашей, которое и вправду напоминает чашу, будучи абсолютно круглым. Вода в нем всегда стоит на одном уровне и никогда не переливается. Вот из этой чаши до пещер Панейона и течет скрытая под землей река Иордан, что было выяснено, когда в воду Чаши бросили мякину, позднее всплывшую в Иордане[42].
И теперь эта богатая земля Галилеи после начала восстания оказалась под управлением еврейского полководца Иосифа бен Маттафия, который позднее перейдя к римлянам сменил имя на Иосифа Флавия. Это был человек, который одно время жил в Риме, был принят при дворе Нерона и обласкан его женой Попеей. Будучи знаком с военным искусством римлян, он обучал галилейское войско на римский манер и старался противостоять нашим силам теми же маневрами, что использовали мы. Однако, в этом он не стяжал больших успехов, так как евреи не склонны к дисциплине и редко придерживаются приказов, будучи очень импульсивными, трудно контролируемыми и любящими не подчиняться распоряжению своих офицеров. И потому мы без особого труда справились с войсками Иосифа и прошли по Гилилее, опустошая окрестности. Нельзя было не печалится, видя опустошение, пришедшее в это цветущее место, видя, как вырубаются сады и виноградники, разрушаются деревни, вытаптываются посевы, а у жителей отнимают запасы продовольствия, чтобы кормить завоевателей. Вскоре нам уже нечего было захватывать в Галилее, кроме укрепленных городов Иотапаты, Гамалы и Гисхалы, из которых самым важным городом была Иотапата, потому что именно в этом городе укрывался Иосиф с остатками своего войска.
Для осаждающих Иотапата была просто кошмаром, ведь со всех сторон она была защищена природой, будучи воздвигнутой на вершине горы и окруженной отвесными скалами. Только на севере можно было приблизиться к городу, но подход преграждался мощной стеной. Мучения, которые нам пришлось вынести под этими стенами, и правда вызывают страх. Наши тараны колотили в эту стену двадцать дней, лишь для того, чтобы за проломом открылся до того крутой путь, что легионеры с трудом могли подняться по нему. Когда солдаты начали карабкаться по скале, защитники нагрели большие котлы с маслом и вылили их на головы римлян, из-за чего те упали вниз, корчась словно гусеницы. Обжигающая жидкость въелась в их плоть под доспехами, так что они не могли избавиться от мучений иначе, чем призвав своих товарищей перерезать им горло и тем самим положить конец их страданиям. Этот опыт сильно обескуражил легионеров, и я не могу сказать, как долго бы продлилась наша борьба в этом проклятом месте, если бы из города к нам не перебежал человек и не посоветовал, что когда часовые защитники уснут, мы могли бы незамеченными войти в город.
Той же ночью мы, самые близкие последователи Тита, приготовились сопровождать его в город Иотапану. Прокравшись через пролом в стене, мы взобрались на крутой склон и приблизились к крепости. Словно для того, чтобы помочь нашему плану, на город опустился туманный покров, приглушающий звук наших шагов. Когда розовый восход окрасил туман в алый цвет, мы пробрались в крепость и обнаружили, как и утверждал информатор, что изнуренные часовые, растянувшись спят на полу. Мы все собрались и по знаку Тита одновременно перерезали их глотки. Затем, пока разгорался рассвет, мы ввели в город свою армию, и когда жители проснулись, они обнаружили римлян внутри городских стен. Когда они выбегали из своих домов, мы убивали тех, кто оказывал сопротивление. Захваченных мужчин заставляли прыгать через обрывы, опоясывающие город, что вызывало у легионеров спортивный интерес. Молодых женщин и детей увели в плен. Так мы захватили город Иотапату.
Везде мы искали Иосифа бен Маттафия, но не могли обнаружить, пока группа солдат не обнаружила молодой женщины, поднимающейся из земли вроде Прозерпины из преисподнии. Тут мы обнаружили пещеру, в которой прятались полностью вооруженные люди. Наши солдаты сразу побежали за хворостом, намереваясь уничтожить их с помощью пламени, потому что никто не осмеливался войти в пещеру, боясь, что его изрубят в куски. Когда до Веспасиана дошла весть об их плане, он немедленно поспешил к пещере и приказал легионерам бросить факелы, пока он не выяснил место пребывания Иосифа бен Матафия. Затем, повернувшись к молодой женщине, он велел мне спросить по арамейски, не в пещере ли Иосиф бен Маттафия. Она ничего не ответила на мой вопрос, что разгневало Веспасиана. Он велел солдатам раздеть девушку и принести орудия пыток, которые обычно используются, для того чтобы развязать зыки слишком молчаливым пленникам. При виде этих орудий она неожиданно стала очень разговорчивой и заявила, что Иосиф и правда в пещере и хочет перейти к римлянам, но находящиеся с ним евреи отказываются отпустить его, клянясь убить его как предателя прежде, чем он покинет их. Я перевел эти слова Веспасиану, который послал меня и трибуна Никанора ко входу в пещеру, где мы, подняв правые руки, поклялись Иосифу в его безопасности, если он выйдет. Я не сомневался, что Иосиф поверит Никанору, потому что они были знакомы в Риме, однако же он не мог бежать от людей, которые были с ним.
Иосиф был родом из семьи священников, он был фарисеем и обучался их самым тайным учениям. Кроме того он следовал духовной дисциплине ессеев, которой, как говорят, удостаивались тем, что обладали способностью предсказывать образы грядущего. И он, находясь в крайне бедственном положении, страстно молился Богу и войдя в состояние экстаза, что иногда случается с людьми, подвергающимися великой опасности, осознал, что смерть не коснятся его — Бог сохранит ему жизнь, чтобы он мог стремиться к спасению своего народа. И потому он предложил своим людям сыграть с ним в кости, и если его очко будет меньше, чем у них, они смогут перерезать ему горло, но если он выиграет — он сможет зарезать своего противника, что было довольно справедливо, так как все они были отчаянными людьми, решившими скорее умереть, чем попасть в руки римлян.
Когда наши солдаты услышали об этой игре, они столпились у входа в пещеру, чтобы посмотреть, что происходит внизу, и я не могу припомнить более волнующей игры в кости. Удача Иосифа казалась чудом, потому что каждый раз, когда он бросал кости, очко, которое ему выпадало, было выше, чем у его противника, который после этого вытягивал шею и был должным образом заколот. Так все и шло, пока в пещере невзгромоздилась гора трупов, а каменный пол не стал липким от пролитой крови. А в центре этой бойни сидели лишь два человека — Иосиф и последний из его людей. Напряжение среди зрителей достигло предела, когда солдаты заключали пари на то, будет ли Иосиф бен Маттафий в последнем броске победителем или нет. Но он, отбросив кости, приставил оружие к горлу своего товарища и умолял его во имя всемогущего Бога не рисковать своей жизнью, а принять милость Рима. У легионеров вырвался недовольный крик, они были возмущены прекращением столь интересной игры и презрительно упрекали Иосифа в трусости. Веспасиан, услышав шум, приказал, чтобы оба немедленно поднимались из заваленной трупами пещеры, и чтобы им дали чистую одежду и еду. Таким было удивительное спасение Иосифа Флавия, но я не могу сказать, было ли это результатом божественного проведения или же феноменальной удачей.
Веспасиан велел мне сблизиться с Иосифом, и хотя ноги пленника были скованы цепями, с ним обращались с большим уважением, чем с другими пленниками. От него я узнал многое о еврейской религии, которую очень хотел понять, ведь как я уже говорил, этот Иосиф был священником и изучал таинства как фарисеев, так и ессеев. Рассматривая таинство есеев и власть по предсказыванию будущего, который, как утверждают, они обладают, я убежден, что Иосиф действительно имел такие способности и довольно странно их использовал. Когда Веспасиан сказал ему, что отправит его к Нерону, он попросил о личной встрече с Веспасианом и Титом, на которой я присутствовал как переводчик, потому что в то время Иосиф очень плохо говорил по гречески. А он, устремив странный взгляд на Веспасиана и, как казалось, найдя в себе что-то вреде внутренней силы, объявил, что Веспасиану нет нужды отправлять его к Нерону, потому что дни Нерона сочтены.
