Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров
– Да морем пахнет, – ответила Софья и отвернулась к окну.
– К морю, – будто нехотя ответил Виссарион.
А некоторое время спустя в карете стал слышен непонятный гул. Он то нарастал, то спадал. Мощь его время от времени усиливалась.
– Штормует, – заметил Бомасе, произнеся незнакомое слово.
– Да, не завидую я тому, кто сейчас в море, – отозвался Виссарион.
– Ты бы, святой отец, помолился за них.
На удивление Софьи, Виссарион слегка приподнялся, неразборчиво произнес какие-то слова и трижды перекрестился.
Трудно сказать, что помогло: молитва кардинала или опытность капитана и слаженность действий команды, но в порт городишка Гаэта умудрился войти, спасаясь от шторма, весь потрепанный, с поломанной мачтой корабль. На его борту находился молодой купец Василий Елферьев. Его отец, Егор, все же нашел лодию и добрался с сыном до Кафы. И не прогадал. Бог наградил его за терпение, настойчивость и торговую сметливость.
Почти одновременно с ними в Кафе появился генуэзский купец Гортано. Для обоих это была удача. Русский купец привез отличные меха, воск, кожи, щетину. А генуэзец – шелка, пряжу, дорогую одежду, посуду, мебель, золотые и серебряные украшения, жемчуг, оружие. Гортано особенно по душе пришлись русские меха горностая и бобра. Он и дул на них, и прикладывал к щекам, и любовался ими при солнечном свете. И Егору товары генуэзца пришлись по душе.
В ожидании транспорта, которого не было около двух месяцев, они сдружились. Учили слова нового языка, смогли изъясняться. И тут в голову Гортано пришла мысль, чтобы сын Егора поехал с ним в Геную поучиться там торговому делу, посмотреть нужный товар. Егор на такое предложение заметил:
– Я сам его всему научу.
– Нэ-э, – понял его Гортано, – тама много… много поглядеть будет.
– Отпусти, батяня. Хоть свет повидаю. Да, думаю, кой-чего и привезу. Внакладе не останешься. Может быть, путь туда открою.
Это был весомый аргумент. Отец посмотрел на лицо сына, пылавшее жаждой повидать далекие земли, и махнул рукой:
– Была не была, езжай. Но смотри у меня… не задерживайся.
Первым прибыл корабль из далекой Генуи. Егор долго стоял на берегу, глядя вслед удаляющемуся кораблю и в душе моля Бога, чтобы сын вернулся живым и здоровым.
Первые дни плавания проходили великолепно. Прошли Черное море, миновали Босфор, прошли мимо Константинополя. Тут Гортано очень боялся встретить турецкие корабли. Но, слава Богу, все прошло удачно. Вот и Дарданеллы. Прошли вблизи греческих берегов. Зашли в Ниагополис набрать воды, продовольствия и немного подремонтироваться. И вышли в Ионическое море. Ветер был попутный. Паруса надувались, как арбузы. Правда, зоркий капитан заметил, что за ними следует какой-то корабль.
– Как бы не пираты, – показывая позади точку, проговорил капитан.
Василий не понял, да и не знал он, что такое пираты. Гортано немного испугался. Но, посмотрев на своего гостя, быстро взял себя в руки. Капитан приказал поднять еще паруса, и это прибавило ходу. На юге быстро темнеет. Наступившая ночь спасла от преследования.
Когда прошли Мессинский пролив, капитан вздохнул с облегчением и сказал:
– Мы, слава Всевышнему, почти дома.
О! Лучше бы он не говорил этих слов! Первыми вестниками беды были чайки. Невесть откуда взявшиеся, они с тревожным криком неслись на север. Ветер крепчал. Поднялась волна. Капитан встревожился и приказал убрать часть парусов. А Василий, не подозревая ничего опасного, стоял на корме и любовался, как волны то поднимали, то бросали корабль вниз. Вскоре к нему подошел Гортано и предложил спуститься вниз.
– Зачем? – воскликнул он, но не договорил.
Волна так ударила его, что, если бы не рядом стоявший генуэзец, трудно сказать, что было бы с ним. Гортано успел схватить его за куртку и притянуть к себе. После этого Василий не сопротивлялся и, держась за Гортано, вслед за ним спустился в кубрик.
С каждой минутой шторм набирал силу. Корабль кидало из стороны в сторону. Наверху послышался какой-то грохот, удар по палубе. Как выяснилось, это не выдержала одна из мачт. Капитан схватил топор и стал рубить снасти, не обращая внимания на бросавшиеся на него волны; к нему подоспели матросы, и им удалось сбросить в море сломанную мачту. Так они дотянули до Гаэты. Высокий берег, прикрывавший залив, позволил кораблю, подталкиваемому туда волнами, остановиться у причала, сбросив вовремя якоря, а затем канатами застопорить судно, намотав их на каменные «бивни». По окончании работ команда окружила капитана.
– Ну что, капитан, отпускаешь нас на сушу?
– Отпускаю, – ответил тот. – Два дня отдыху и на корабль – заниматься ремонтом.
– Есть, капитан, два дня.
И команда в обнимку, не веря до конца в свое спасение, двинулась на берег. Оказавшись на твердой земле, они упали на колени, чтобы поблагодарить Всевышнего за спасение. Капитан, Гортано и его гость, набросив плащи, направились к недалеко стоявшему от причала трехэтажному дому, над калиткой которого горел красный фонарь. Команда, бывавшая здесь, хорошо знала, что с пустыми карманами им в этом доме делать нечего, и направилась на поиски более дешевого приюта.
На звон колокольчика калитку им открыла пожилая тучная женщина.
– Я рад тебя, Асмила, видеть живой и здоровой.
Женщина подошла поближе к говорившему и воскликнула:
– О, капитан! Давненько не был. Думаю, обязан ты шторму, который загнал тебя в этот забытый уголок.
– Ну уж и забытый! – не согласился тот. – Поди, и сейчас забит. Для нас комнатушку найдешь? – спросил он.
Та усмехнулась:
– Для старого гостя всегда крыша над головой будет. А эти с тобой? – Она кивнула на купца и его гостя, стоявших за спиной капитана.
– Со мной, со мной, – ответил капитан.
– Ладно, пошли, – и повела их в дом.
Скрипучая темная лестница привела их на третий этаж. Комната, в которую они вошли, была небольшой, с четырьмя кроватями, столиком у окна. На нем горела толстая, наполовину сожженная свеча. На стене около входа торчало множество забитых гвоздей для развешивания одежды. Стены когда-то были обтянуты материей. Но со временем она выцвела до такой степени, что определить первоначальный цвет было невозможно. Да к тому же во многих местах она была изодрана. На стенах виднелись темные, непонятные пятна. Не то кровавые, не то следы буйного пьянства. Но прибывшие понимали, что лучшего им не найти.
– Кабак внизу, как и был? – спросил капитан хозяйку.
– Там, родимый, там.
– Готовь, Асмила, для нас жареного поросенка.
– С хреном?
– С хреном, – ответил капитан. – А штуфат найдется? – полюбопытствовал он.
– Найдется, – ответила хозяйка.
– Это хорошо, – проговорил капитан, недоверчиво посмотрев на Асмилу. – Квасу лимонного и пару бутылок… Бургундское найдется? – спросил он.
– Найдется! – буркнула она. – Все?
Капитан посмотрел на остальных. Лица их были безразличными.
– Все, – ответил за всех
