Экспедиция надежды - Хавьер Моро
– На корабле их сложнее держать в узде, чем в приюте, где они свободно ходят по комнатам, – сказала Исабель извиняющимся тоном. – Уверяю вас, такое больше не повторится. Я начну учить их читать по утрам; по крайней мере, в это время они не будут безобразничать.
– Хорошо, мы на вас рассчитываем.
Когда Исабель уходила с мостика, до нее донеслись слова капитана:
– Если бы я раньше только знал, каково это – плыть с кучей детей на борту…
У Исабель был безотказный способ узнавать обо всем, что происходит: ее сын Бенито.
– Кто ворует еду? – спросила она.
– Не знаю.
– Пока не скажешь, отсюда не выйдешь.
И с этими словами она закрыла его в каюте. Бенито просидел там до вечера, пока его не затошнило и он не начал звать мать. Он просил ее, чтобы его пустили погулять на палубу, но Исабель держалась непоколебимо, несмотря на приступы рвоты и зеленоватый цвет лица своего отпрыска.
– Это Кандидо, м-м-мадридец, – в конце концов сознался Бенито. – Но ты ведь не скажешь, что это я его выдал?
Исабель отыскала Кандидо, который к тому моменту пытался забраться на бизань-мачту, и схватила его за воротник рубашки.
– Значит, это ты воруешь продукты, так?
– Нет, это не я, не я…
– Пойдем к твоей койке.
За подушкой у Кандидо скопился небольшой склад: куски колбасы, черствые горбушки, обломки бубликов.
– Это не я, – продолжал канючить мальчишка, – это мне кто-то подложил.
– Врунишка! Тебе придется извиниться перед Франсиско Антонио. И палубу отправишься мыть ты. А также неделю без сладкого! Если тебе еще вздумается красть, тебя уже будет наказывать капитан, и я тебе не завидую!
Ребенок, однако, вовсе не выглядел пристыженным, напротив, он выпрямился и с вызовом посмотрел на Исабель:
– Ну и ладно, я все равно сладкое не очень-то и люблю, – пожал он плечами.
То, что этот неисправимый негодник никак не реагировал на наказания, приводило Исабель в отчаяние. Мальчишка отказался просить прощения у Франсиско Антонио, ему мешала гордость, но от мытья палубы ему отвертеться не удалось: его заставил взяться за швабру огромного роста могучий матрос с рысьими бакенбардами и татуировкой на руке «Люблю тебя, мама».
Через несколько дней, когда установившееся тепло уже возвещало о приближении Канарских островов и детям разрешили играть на палубе до самого вечера, Кандидо представилась возможность отомстить.
– Смотрите-ка, ябеда! – показал он на Бенито. – Вот, оказывается, для чего тебе нужна мать – чтобы ябедничать!
– Я ничего не говорил, – солгал Бенито.
– Да я тебя за борт скину, вонючка!
Вместе с еще троими приятелями из Мадрида он зажал Бенито у якорной лебедки на носу судна. Бенито перепугался. Чтобы защититься, он схватил весло от спасательной шлюпки. Мальчишки окружили его и собрались уже напасть, как послышался голос одного из матросов:
– Что вы там творите, шалопаи?
– Бенито хотел выбросить весло за борт, а мы пытаемся ему помешать… – соврал Кандидо с ангельской улыбкой.
– Неправда. – начал было Бенито.
– Ну-ка верните весло, сорванцы, – произнес матрос. – Это вам не игрушки. Дуйте все вниз, от вас неприятностей больше, чем от англичан. Вот отправлю вас пирату Дракесу[54], он вам руки отгрызет, ей-богу!
– Думаешь, ты сильный, раз у тебя есть мать, гаденыш, – злобно прошипел Кандидо.
– Тебе просто завидно!
– Насрать мне на тебя!
Исабель снова отругала Кандидо и заперла на целый день в каюте, отдельно от всех. От наказания его спасли санитары. Пришла его очередь делать прививку.
– Мы уже вакцинировали Хуана Франсиско и Антонио, следующие – Херонимо и ты.
– Не дам себя колоть!
– Не начинай, как в тот раз. Здесь тебе не удастся сбежать.
– Вашу мать!
И он принялся лягаться и молотить кулаками с привычной силой и жестокостью.
– Ну, и куда ты денешься? – сказал ему санитар Боланьос. – Вокруг только море, даже земли не видно. Отсюда не улизнешь.
В ответ парень засадил ему кулаком между ног и тем самым вывел из строя. Ему удалось вырваться от врача Грахалеса и санитара Франсиско Пастора и спрятаться в трюме. Его довольно долго искали, но потом пришлось все же обратиться к матросам за помощью. Вскоре уже двадцать два члена экипажа прочесывали корабль.
– Кандидо де ла Каридад! – бросил один из матросов. – Ну и имечко для этого дьявольского отродья![55]
По палубе расхаживала взволнованная Исабель. Мальчишка со своим мятежным духом был настолько воинственно настроен, что мог причинить себе вред, лишь бы не сдаться. Поиски продолжались уже так долго, что она начала думать, будто он свалился за борт.
– Он не хочет, чтобы его кололи, – сказал ей Херонимо, приятель Кандидо.
– Так он ничего не почувствует. Это совсем не больно.
– Не в этом дело, он знает, что после укола его отправят в Мадрид, а он не хочет. И я тоже не хочу.
Как заставить детей понять, что они путешествуют с единственной целью – доставить вакцину, а потом, после прививки, им придется вернуться к своей привычной жизни? Экспедиции по мере продвижения понадобятся все новые и новые дети, нет никакой возможности вечно катать уже привитых на корабле. По плану нужно будет отсылать их назад при первом удобном случае.
– В Мадриде холодно, нас там бьют, заставляют все время молиться… – повторял Хуан Франсиско.
Исабель вспомнила, как бурно рыдали Хасинто и Андрес, когда им сообщили, что пора возвращаться в сиротский дом. Ей было несложно поставить себя на их место, поскольку она прекрасно знала все язвы и пороки общественных служб, занимавшихся домами призрения. Приют в Мадриде не имел за спиной поддержки такой конгрегации, как Конгрегация Богоматери Всех Скорбящих в Ла-Корунье, таких людей, как дон Херонимо, такой начальницы, как она. Как укорять детей за то, что они не хотят возвращаться к тому аду, который наверняка был пострашнее плавания на корабле? Определенно, они жестоко поступали по отношению к подкидышам. Херонимо признался:
– «Если вы не хотите, чтобы вас отправили в Мадрид, не давайте сделать себе укол» – так нам сказал Кандидо.
– Кандидо неглуп, но вы не должны его слушать: вакцина очень хорошая, она защитит вас от болезни.
Одному матросу удалось обнаружить Кандидо в трюмном отделении для хранения парусов. Нашелся он случайно: матрос наступил на него, и мальчик завопил от боли. Моряк выволок его за волосы, но пока тащил по палубе в каюту Бальмиса, где врач ждал его для прививки, Кандидо вывернулся. Как заяц, он пробежал по борту и забрался на бушприт, где было опасно находиться.
Весь корабль наблюдал
