Валентин Иванов - Повести древних лет
…Оттар спал на голой палубе рядом с палаткой женщин. Моросил мелкий ледяной дождь, и длинные волосы ярла были так же мокры, как плащ из мохнатых козьих шкур.
В полусне Гильдис грезила о сыне, которого она даст Оттару. Она назовет его… как? Зачем думать, Оттар сказал, что первый сын получит имя Рагнвальд.
Драккары входили в проливы. Скирингссал близок. Викинги пели сагу Великого Скальда:
Стремительный удар меча,укол стрелы, блеск топора, —и мир исчез в твоих глазах,и моря нет, и нет друзей,и ты один.
Но ты один на краткий миг,Валгаллы луч бежит к тебе.Дорога дивная небес,она тверда, она верна,как меч, как викинга рука.
По ней летит могучий конь,он бел, как снег, он чист, как свет.На нем валькирия спешит,с ней Вотан шлет тебе привет.Тебя он ждет, он ждет тебя,готово место для тебя.И вы взлетаете, как дым,как легкий пар, как облака, —ты и посланница небес.
Нидинг, трус, лишенный чести, после смерти отправляется в ледяную пустыню Нифльгейм. Там он осужден вечно прозябать в студеных хижинах из ядовитых костей гигантских змей. А судьба героев прекрасна.
Викинги гребли и пели, не обращая внимания на дождь и холод. Восхищаясь Оттаром, опытные воины, знавшие цену побед и боль ран, говорили о мудрости, которая умеет не только победить, но и овладеть всем имуществом побежденных, не потеряв ни одного бойца. И вдобавок еще усилиться после победы.
Валгалла прекрасна, однако никто не хочет и не торопится умирать. И эта жизнь может быть не менее великолепной, чем в Валгалле, если ярл смел, мудр и щедр, а дружина сильна!
Глава третья
1
Скирингссальский фиорд вдается далеко в сушу многочисленными заливами, извилистыми, как щупальца кальмаров. Он глубок и закрыт от волнений открытого моря. Здесь суша и море вместе постарались подготовить надежные пристанища для драккаров викингов и для лодей иноземных купцов.
Беля покрытые елями и соснами горы и окрестности фиорда, ложился первый снег. Не успев почернеть от копоти очагов, снег копился на крышах домов чистыми пластами. Холодная вода заливов, темная и тусклая, как спина кашалота, чуть плескалась, лениво очищая от снега береговую линию.
У пристаней и причалов и во всех удобных местах было тесно. Драккары, лодьи купцов, баржи и лодки образовывали острова, островки и целые плавучие мосты. Их связывали канатами, перекидывали с борта на борт трапы и ставили теплые будки для сторожей.
Прикованным черпальщикам бросали солому и меховую одежду, иначе они могли бы замерзнуть и перестать опорожнять черпальни, куда продолжала собираться вода от дождей, от тающего снега и из щелей в днищах, расшатанных трудными переходами.
В Скирингссале вечный мир. Даже кровные враги не смеют нападать один на другого, не говоря уже о покушении на чужое имущество. Назначенные тингом особые выборные следят за порядком с помощью тяжело вооруженной стражи, которая содержится за счет специального налога на торговлю.
Нарушение мира в Скирингссале иногда карается смертью и всегда изгнанием. Дозволены лишь судебные поединки и встречи в кругу для разрешения вражды на равном оружии и с равным числом бойцов с каждой стороны.
Однако везде есть много голодных людей и немало таких, кто смело надеется на свое счастье и ловкость невзирая на наглядные примеры и напоминания в виде виселиц, колов, кругов для колесования, столбов с железными ошейниками, которые не пустуют благодаря заботам строгих выборных тинга. Поэтому повсюду необходимы сторожа. Можно безнаказанно убить траллса. Но похитить его нельзя — это воровство.
Город расползается прямо от воды. Тесно, владения смыкаются дом с домом, стена со стеной, забор с забором. Кривые улицы, переулки, улочки и неожиданные тупики зловещего вида. Склады товаров и много веселых домов, где викинг, досужий купец и любой человек, обладающий деньгами, находят пиво, вино, мед, еду по своему вкусу и компанию таких же, как он.
Отсюда несется рев мужских голосов, вопли женщин, громовые песни и порой грохот бешеных драк. Выборные тинга не входят в веселые дома, их не касается происходящее внутри стен. Кому не нравится, может не искать шумного и случайного общества.
Иногда драки переходят в побоища, валятся убитые. Искалеченные гуляки и сцепившиеся, как стая псов, посетители вываливаются наружу, чтобы продолжить схватку под открытым небом по всем правилам уличного боя, хорошо известным скорым на руку викингам.
Тогда вмешиваются выборные тинга, и вмешиваются серьезно. Их пехота оцепляет обезумевший квартал, а тяжело вооруженная конница бьет, давит, режет, колет, не разбирая правого от виноватого, пока не будет восстановлен порядок.
В таких случаях для остывших, опомнившихся драчунов одно спасение — притвориться мертвым, так как упавших не добивают. Ведь это все же не настоящее сражение, и в войске тинга нет гасильщиков, которые в настоящем войске идут за бойцами и добивают раненых тяжелыми колодами-гасилами, похожими на трамбовки мостовщиков, или молотами, удобными для дробления шлемов и расплющивания лат.
В Скирингссале все дома, стены, склады и заборы деревянные. Камень и глина употребляются только для очагов. В сухие летние дни Скирингссал серый, в дожди — черный, а зимой грязно-бурый, как болотный мох, которым траллсы забивают пазы между бревнами. С удалением от береговой линии дома редеют и улицы обрываются, сменяясь проездами между расположившимися в совершенном беспорядке большими и малыми усадьбами.
Вокруг Скирингссала все удобные земли хорошо возделаны. К югу, до самых проливов, и по северному берегу, и к востоку, и в глубь земли преобладают владения бондэров. Свободные землепашцы, бондэры по рождению равны ярлам, они такие же потомки Вотана. Кровь одна. Племя фиордов. Но бондэры не занимаются набегами, они сами обрабатывают земли, и купленные траллсы в хозяйствах бондэров трудятся наравне с хозяевами. Будучи заняты землей только летом и то не каждую неделю, бондэры не сидят без дела и владеют многими ремеслами. Они добывают железные руды, изготовленное ими оружие и железные изделия имеют обеспеченный сбыт. Бондэры ткут, выделывают меха и кожи, гончарные вещи и многое другое.
Среди береговых бондэров есть отличные судостроители. Они принимают заказы на драккары, купеческие лодьи и баржи. И без заказов торгуют легкими лодками и челноками. Бондэры ведут торг своим зерном и своими изделиями. Бондэры носят оружие и умеют владеть им хотя не так хорошо, как викинги.
Те свободные ярлы, чьи владения вкраплены в районы, заселенные бондэрами, считаются с сильными и дружными бондэрами и остерегаются обидеть землепашца, ремесленника, рыболова.
Старейшины бондэров говорят на тингах полным голосом, не стесняются угрожать и приводят в исполнение свои угрозы. Некогда один король, раздражавший народ насилиями и распутством, был избран для принесения Вотану кровавой искупительной жертвы. Суровый приговор был вынесен голосами бондэров и приведен в исполнение их руками.
2
Рекин оставил Оттару в наследство усадьбу на дальней окраине Скирингссала. На участке длиной шагов в четыреста и шириной в триста осталось несколько десятков высоких тонких сосен с жидкими кронами. Под ними приютился длинный и низкий общий дом викингов с двойной крышей — зал, как в Нидаросском горде, семейные домики, как соты, дома для холостых, где викинги спали на двухъярусных полатях, склады, конюшни, избушки-загоны траллсов; тюрьмы для предназначенных к продаже и хлева для слуг. По мере увеличения богатств нидаросских ярлов появлялись наспех срубленные безобразные низкие кладовые с односкатными крышами и с дверями-воротами. Дом самого ярла был поднят на столбах среди беспорядка кладовых.
Старые воины не так подвержены опасным для дела увлечениям и страстям, как молодые, и обычно они скупы, недоверчивы. Викинг, который уже не мог вертеть весло, продолжал быть в умелых хозяйских руках ярла ценным орудием. Поэтому скирингссальский горд охраняли пятнадцать или двадцать престарелых героев моря, которыми управлял сухопутный ныне кормчий, безухий, однорукий, кривоногий Грам. Когда-то фризоны отрубили ему руку, оба уха и добирались до шеи. Викинга спас случай.
Со всей жестокостью злого калеки, который готов мстить каждому более слабому за свою беду, и с ядовитой ненавистью старика, к которому не вернется молодость, Грам следил, чтобы не бездельничали три десятка траллсов, бывших в его полном распоряжении.
