Валентин Иванов - По следу

Иванов Валентин Дмитриевич

По следу

Валентин Иванов

По следу

(цикл "Алонов")

ТЕПЛЫЙ БЕРЕГ

(Вместо пролога)

Человек довольно давно находился под водой и уже не чувствовал холода. Холодно было лишь вначале, когда открылся трап и глубинная морская вода хлынула в камеру. Нет, не хлынула... Мотор рассчитанно медленно оттягивал стальную пластину-дверцу, и вода постепенно заполняла камеру; хотя теперь давление и уравновешено, нужно не спеша входить в воду на большой, недоступной обычному ныряльщику глубине. Холод сжимал голые ноги. На этой глубине было не больше четырнадцати и не меньше двенадцати градусов. Сейчас, летом и в этот месяц... Человек, который погружался в холодную воду, помнил теоретическую температуру. Перед тем как пустить его в отсек, на подводной лодке определили действительную температуру воды, но он, главное действующее лицо, почему-то забыл показание прибора. Тогда, в камере, он терпеливо стоял, ожидая, пока вода не покроет его с головой. Стоять было трудно. Тяжелый свинцовый пояс сползал на бедра. Длинные резиновые плавники, увеличивая ступни, превращали их в лапы чудовищной жабы. Хорошо плыть в этих штуках, но стоять неудобно. Да, это не костюм для ходьбы. На спине тройной горб из баллонов с кислородом с приспособлениями для регулирования дыхания. Лица нет, вместо него - выпуклая морда из небьющегося стекла, со шлангами для дыхания и отвода отработанного воздуха. Впрочем, этот человек уже привык быть таким. Тренировка приучила его видеть самого себя в этом чучеле с жабьими лапами, горбами и безликой мордой. Здесь глубина сто тридцать пять или сто сорок футов. Камера заполнилась водой, и человек потерял вес. Несмотря на медленность увеличения напора воды, он чувствовал боль в ушах и в костях черепа. Это сейчас пройдет, это знакомо. Давление - четыре атмосферы, а его научили ходить по дну и на глубине двухсот футов, выдерживая давление больше чем в пять атмосфер. Вот он почувствовал себя отлично, отлично! Холода не стало, манило вытянуться, лечь. Это - азотное опьянение; с ним нужно немного побороться, и оно тоже прекратится, как и ощущение холода. Человек легко шагнул в широко открытый трап и повис. Вода сжимала его со всех сторон, стремясь раздавить тело, а тело сопротивлялось. Чудесная машина - тело человека! Пояс, лапы, горбы на спине были так распределены, так рассчитаны, что человек лежал под водой почти горизонтально - чтобы плыть, рассекать воду с минимумом усилий. Неощутимые струи течения поворачивали его. Хотя в маске видно лучше, чем просто глазами, открытыми под водой, даже в очень чистой воде силы зрения хватает не больше чем на семьдесят футов. Течение вращало висящее тело человека, и вдруг он увидел нечто похожее на черную стену. Из-за азотного опьянения он забыл... Ведь на субмарине будут ждать только двадцать минут, а потом включат машины. За эти двадцать минут он должен отплыть подальше, иначе струи от винтов увлекут его, закружат, и он будет напрасно расходовать время, силы, кислород. Как долго он висит в воде, покинув камеру? Он не знал. Он боролся с азотом самым сильным средством - напоминал себе, кто он и зачем висит под водой, как дохлая рыба... Под ним лежала бездонная для него яма черной воды. Сводя и разводя руки, отталкиваясь жабьими лапами, он отплывал от субмарины, пока его уши не наполнил странный стук или треск. Вода вибрировала от моторов субмарины. Очень трудно сравнить с чем-то земным эти чужие человеку подводные звуки. Ловя слухом и телом уходящие шорохи, рокот и толчки, человек ждал, пока все не смолкло и он не остался совсем один под водой. На запястье его руки был надет компас - по виду точная копия часов. Субмарины нет, и магнитная стрелка, освободившись от действия стальной массы, показывает правильно. Человек определился по азимуту и поплыл к берегу.

Этот человек достаточно хорошо знал берег, куда плыл, хотя сам он здесь никогда не бывал. Было много данных об этом береге, впрочем, как и о других берегах. Можно сказать, что данных было даже очень много. В этом нет ничего удивительного: когда богатое государство настойчиво, долго изучает что-либо, когда оно может тратить много денег, привлекать любых специалистов, и главное, когда государство знает, чего хочет, оно добивается многого, что покажется чудом для обывателя, то есть для человека, который обычно не думает о таких вещах. Так, например, человеку, который плыл сейчас под водой с той же легкостью, с какой ходят по асфальту на улице, было точно известно, что в полумиле от береговой линии глубины уменьшались до двухсот - двухсот тридцати футов и шли к пляжу плавными подводными террасами. Это утверждали специалисты, знавшие свое дело. По их мнению, здесь удобное место. Черт с ними, ведь не им плыть. Человек плыл по компасу на глубине ста сорока футов. Его тело было уравновешено для этой глубины с учетом давления и плотности воды. Плотность воды зависит от содержания солей и меняется в зависимости от места. Соленость воды для этого берега была известна. Батиметр показывал глубину для этой воды с точностью до четырех футов. Очень близко перед человеком - ему показалось, что совсем перед руками, явились и исчезли большие, длинные тела. Очевидно, человек задумался и не сразу заметил этих рыб. Вода изменяет расстояния, формы и особенно цвета. Эти рыбы казались очень темными и имели веретенообразную форму. Определение формы пришло человеку в голову из какой-то книги о рыбах - сам он видел веретена только на рисунках. Это нехорошо, что он не сумел сразу заметить рыб, - это значит, что он рассеян, подумал человек. Нужно собрать себя. Очень светлая вверху над человеком, вокруг него вода казалась густой, зелено-голубой и туманной. Внизу же, куда он невольно глядел - ведь он лежал, - было черно, как крышка рояля: колодец, в который какой-то болван налил чернил. Человек мысленно выругался - грубо, так, как ругают дурачка-солдата, новобранца-деревенщину. Как долго он плывет? Черт его знает!.. Нужно одно - никоим образом не бояться и плевать на всё, в том числе и на самого себя. Чтобы развлечься, он заставлял себя думать по-русски. Не получалось, - и он бросил утомлять мозг. Это тоже трата сил, и никчемная: как только он всплывет, слова сами станут на место. И вот внезапно под ним черная яма сменилась светящимся песком. По песку полз крупный краб-портюн, кажущийся каким-то плоским и размазанным. Уже берег?! Человек смотрел на разбросанные по песку конические возвышения это большие завитые раковины, покрытые налипшим, как штукатурка, песком. Когда их очищают, они делаются крапчато-коричневыми. Но почему он не заметил границы уступа? Опять невнимательность - нужно, будь все проклято, взять себя в руки и не дремать! Кое-где на берегу есть вышки, замаскированные и. незамаскированные наблюдательные посты. Где расположены наблюдатели - он знал, этот человек, который плыл под водой к чужому берегу. Для такого знания совершенно не нужно что-то выведывать и подсматривать. Нужны точная карта в масштабе 1: 50 000, линейка, циркуль и здравый смысл. Никому нельзя отказывать в здравом смысле. Поэтому человек знал" откуда русские солдаты-пограничники наблюдают за морей в отличные трубы и бинокли. Пора думать: "Наши солдаты". Пора думать по-русски. Судя по глубине, до берега около полумили, и подниматься на поверхность еще рано. Человек плыл, сверяясь с компасом. Теперь он имел право быть уверенным в себе. Он не потерялся в море, не плыл, сам того не зная, вдоль береговой линии. А ведь при всех усилиях так могло получиться. Он не позволял себе думать о возможности ошибки. Но эта мысль все время стучалась в сознание. А теперь он позволил себе подумать о том, что могло бы случиться, но не случилось. И он отметил этот первый свой успех. Вычислить точный азимут, находясь на подводной лодке - пусть-ка попробует случайный человек! Это нелегко. Перед тем как войти в камеру, он, капитан субмарины и штурман вычисляли азимут и проверяли себя двенадцатью способами, со всеми поправками. Появились скалы в ярчайше-зеленых водорослях на черных, коричневых, синих стволах. Какие цвета! Человек плыл. Азимут привел его к рубчатой, рассеченной глубокими, мрачными трещинами вертикальной стене. Он поплыл вверх, поднимаясь рядом со стеной, легко, как рыба. Он ощущал свободу, полет. Вода теплела... А что говорит батиметр? Нет, не батиметр... По-русски - глубиномер... Только двадцать восемь футов? Нет, восемь метров. Стена кончилась вовремя. Человек лег на гребень подводной гряды и наслаждался теплом. Кругом царил ясный, прозрачный свет. Подняв голову, он смотрел на переливы ряби. За грядой оказался бассейн - ниже гребня метров на пять. В нем лежало очень большое, плоское, как резиновый ковер, черно-серое существо с треугольным остреньким носиком, длинными глазками и тонким двойным хвостом. Заметив человека, это воплощение грязи шевельнуло тонкими, как картон, боками и всплыло, показывая белую подкладку тела. "Тьфу, бог только спьяну мог выдумать такую штуку!" - подумал человек. Скользя, скат растворился. Дальше, дальше!.. Человек перебрался в бассейн, откуда он выгнал уродливую рыбу. Вторая гряда, третья. Четвертая - на глубине лишь трех метров. Берег совсем близко. Теперь наступает настоящий риск. Пора решать, а голову не высунешь. Нужно торопиться. Случайный купальщик проплывет и увидит его, сидящего на дне. Нельзя бросать все снаряжение здесь. Тут мелко - и волны могут выкинуть на берег немые вещи, которые заговорят слишком громко. Человек вернулся к первой гряде. Он стащил резиновые плавники и наблюдал, как они медленно тонули, опускаясь рядом с грядой в сторону, обращенную к открытому морю. Потом он расстегнул пояс, соединенный с баллонами специальной лямкой, вдохнул в последний раз воздух, привезенный с собой, и сорвал с головы маску.