Наследство опального генерала - Лев Альтмарк
В это время опять зазвонил телефон в кармане.
– Ну, разыскал генерала? – раздался голос Виктора Николаевича.
– Пока нет. Не до этого мне.
– Я сейчас поднимаюсь к тебе, и мы идём искать вместе. Будь на пятом этаже и никуда без меня не уходи.
– Никого я искать сейчас не буду. Я хочу поскорее выбраться отсюда. И человек тут со мной раненый…
– Какой человек?! Что ты несёшь? Зенкевича разыщи, пока мы тут все не сгорели! А человек… его и без тебя кто-нибудь спасёт!
Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы этот негодяй и в самом деле появился тут, и тогда я ему врежу по физиономии, чего он давно уже заслужил. Может быть, силёнки у нас и не равные, но я всё равно покажу, чего он достоин… перед тем, как схлопочу от него пулю в лоб!
Но я понятия не имел, как он сможет пробраться на пятый этаж, если всё снизу пылает, и вокруг такая задымлённость, что света из окон не видно.
Йоси, кажется, немного отпустило, и он теперь сидел неподвижно и лишь легонько, но непрерывно постанывал.
– Выгляни в окно, если сумеешь, – попросил он, – посмотри, что пожарные делают.
Я подошёл к окну и осторожно выглянул. И вовремя – прямо на меня наезжал край раздвижной пожарной лестницы, и снизу около машины уже толпилось несколько бойцов в пожарных робах, чтобы подниматься наверх.
Лестница ещё не успела отыскать себе опору на карнизе, как, расталкивая всех, по ней принялся карабкаться какой-то смельчак, выбежавший из-за угла здания. Ему что-то закричали снизу, но он, не обращая ни на кого внимания, упорно забирался всё выше и выше.
– Мы здесь! – закричал я ему, и он, глянув на меня снизу, помахал рукой.
– Спроси у них, что там с людьми? – донеслось из-за спины. – Их уже выводят из здания?
На площадке у входа скопилось довольно много машин. Кроме пожарных, стояло несколько фургонов скорой помощи, к которым выводили и выносили на носилках пострадавших, и чуть поодаль машины полиции с работающими мигалками.
– Помоги мне встать, – попросил Йоси. – Я сам хочу посмотреть…
– Скажите, – наконец, решился я, – где сейчас может находиться мой брат?
– Не беспокойся, его и без нас спасут. Если огонь только снизу, то там, где он находится, пока безопасно.
– На каком он этаже сейчас? На восьмом?
– Говорю же, о нём и без нас позаботятся…
Странно как-то получается: в такой непростой ситуации, казалось бы, ответь на простой вопрос, когда тебя спрашивают, так нет – этот Йоси начинает что-то крутить и изворачиваться. Неужели всех их тут настолько вымуштровали всякими строгостями и инструкциями, что они даже в критических ситуациях, молчат, как партизаны?! Ну, что за упёртость? Я же искренне собирался помочь человеку, но всей этой публике, охраняющей его, не нужна моя помощь… Будто я могу навредить своему же родственнику! Или… они не перестраховываются, а поступают совершенно правильно, так, как нужно? Если уж я засветился в компании с убийцей, поднявшей руку на их сотрудника, какое мне может быть после этого доверие?
Я снова выглянул в окно, где в дыму и языках пламени уже вырисовывался силуэт пожарного, спешащего нам на выручку. Он ловко вскарабкался на подоконник, спрыгнул на пол и, подняв защитное стекло каски, принялся вытирать лицо от пота.
– Ну, наконец-то! Мы здесь! – крикнул я ему и сделал два шага навстречу, но вдруг остановился, как вкопанный.
Передо мной в полной экипировке пожарного стоял Виктор Николаевич.
– Как ты… вы здесь оказались? – только и сумел прошептать я.
– А ты сомневался, что я тебя найду? – самодовольно усмехнулся он.
– А форма пожарного откуда?
– Там один парнишка зазевался, пришлось его легонько пристукнуть и раздеть…
– Он же там уже шум, наверное, поднял!
– Шум? Нет, он ещё нескоро очухается… Но не о том мы говорим. Где находится Зенкевич, ты уже узнал?
– Наверное, у себя наверху. Его должны были привести сюда, но до пожара не успели.
– Наверное или точно? – Виктор Николаевич нахмурился и нервно махнул в воздухе пожарным топориком. – Что ты здесь всё это время делал?
– Общался с директором заведения. Вон с ним, – я кивнул в сторону Йоси, который непрерывно ощупывал обожжённое лицо и пока не вслушивался в наш разговор.
– Давай-ка у него спросим. Я буду спрашивать, а ты переводи. – Виктор Николаевич решительно направился к Йоси.
– Ты директор этой богадельни? – Комитетчик схватил его за воротник и натянул петлю галстука.
Йоси удивлённо глянул на него, потом на меня, но, когда я перевёл вопрос, безвольно опустил руки и тяжело задышал.
– Где сейчас находится ваш жилец с восьмого этажа, к которому пришёл этот господин? Живо отвечай, а то задушу.
Йоси захрипел и засучил ногами, но так ничего и не ответил.
– Последний раз спрашиваю…
– Он у себя, на восьмом этаже, – выдавил директор и стал задыхаться.
– Сейчас ты нас отведёшь к нему. Огня там пока нет, поэтому поднимемся нормально.
– Лифты не работают, – выдавил через силу Йоси.
– Пешком, по лестнице пойдём. – Виктор Николаевич рывком поставил его на ноги и подтолкнул к выходу на лестницу.
Йоси всё ещё задыхался и семенил мелкими неуверенными шажками. В спину ему упирался револьвер, который Виктор Николаевич держал в правой руке, в левой же руке у него был пожарный топорик, которым он угрожающе помахивал и всё время оглядывался на меня, неохотно плетущегося за ними следом.
– Кто кроме старика ещё находится на восьмом этаже?
Йоси помотал головой и сдавленно ответил:
– Только охранник на входе и, может быть, ещё кто-то внутри. Мне туда доступа нет.
– Что за люди? Сколько их там?
– Откуда я знаю! Кто-нибудь, наверное, из обслуги.
– Ты, директор, и не знаешь, кто у тебя работает?
– Там не наши сотрудники. Они мне не подчиняются.
Шкурой я чувствовал, что обстановка накаляется, и мой кровожадный напарник готов натворить новых бед. У меня даже мелькнула мысль малодушно скрыться куда-нибудь в пустые коридоры, и догонять меня он вряд ли помчится. Но что случится с ничего не подозревающим Йоси и другими людьми, которые встретятся ему на пути, даже представить страшно.
На лестнице гарью пахло меньше, и чем выше мы поднимались, тем меньше доносились до нас шум и крики с улицы. Толстяк директор уже основательно запыхался, к тому же он не опирался на перила, а прикрывал ладонями раны на обожжённом лице.
Тяжёлая металлическая дверь с цифрой «8» оказалась запертой. Несколько раз ткнув в неё кулаком,
