Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— Откуда вы знаете Линкольновъ? — воскликнулъ Польвартъ, внимательнѣе приглядываясь къ незнакомцу. Разглядѣвъ его грубую, отталкивающую наружность и плохой костюмъ, онъ прибавилъ:- Очевидно, вы только слыхали о нихъ, мой другъ, но я не думаю, чтобы вы знали ихъ близко и сиживали съ кѣмъ-нибудь изъ нихъ за однимъ столомъ.

— Близкія отношенія устанавливаются нерѣдко между людьми самыхъ различныхъ общественныхъ положеній, — съ нѣкоторой даже какъ будто насмѣшкой возразжлъ незнакомецъ. — Но кто же не знаетъ, сэръ, что Линкольны очень знатны и очень богаты? Если эта леди была изъ ихъ рода, то она имѣла право гордиться своимъ происхожденіемъ.

— Очевидно, вы не сторонникъ всеобщаго равенства, котораго добиваются революціонеры, — отвѣчалъ Польвартъ. — Мистриссъ Лечмеръ была также въ родствѣ съ другимъ знатнымъ родомъ въ здѣшней колоніи, съ Дэнфортами. Вы знаете Дэнфортовъ?

— Нѣтъ, сэръ, и я…

— Вы не знаете Дэнфортовъ? — воскликнулъ Польвартъ, еще разъ пристально взглядывая на незнакомца. — Впрочемъ, да, конечно, гдѣ же вамъ ихъ знать. Я теперь вижу самъ, что вы ихъ не знаете.

Незнакомецъ, повидимому, рѣшилъ не обижаться на такое замѣчавіе и почтительно шелъ за капитаномъ, ковылявшимъ на своей деревянной ногѣ.

— Это правда, что я не знаю Дэнфортовъ, — отвѣчалъ онъ, — но зато я очень близокъ съ Линкольнами.

— Тогда скажите, ради Бога, что сдѣлалось съ ихъ наслѣдинкомъ? Не знаете ли вы? — воскликнулъ Польвартъ.

Пришла очередь незнакомца удивиться:

— Какъ? — воскликнулъ онъ. — Да развѣ онъ не въ арміи, дѣйствующей противъ мятежниковъ? Развѣ онъ не здѣсь?

— Здѣсь ли онъ, тамъ ли онъ, гдѣ онъ — я ничего не знаю. Онъ пропалъ.

— Боже! — сказалъ незнакомецъ.

— Пропалъ! — повторилъ робкій женскій голосъ возлѣ капитана.

Проходя отъ склона къ воротамъ кладбища, Польвартъ незамѣтно для себя приблизился къ женщинѣ въ лохмотьяхъ, о которой мы говорили. Услыхавъ ея голосъ, онъ оглянулся на нее и увидалъ, что она очень встревожена. Съ перваго взгляда Польвартъ замѣтилъ подъ лохмотьями остатки былой замѣчательной красоты. Черные глаза женщины горѣли живымъ блескомъ, почти какъ въ молодости, и придавали оживленіе ея поблекшимъ, изнуреннымъ, но все еще красивымъ чертамъ. Капитанъ Польвартъ слишкомъ цѣнилъ женскую красоту, чтобы отнестись равнодушно хотя бы къ ея остаткамъ, и потому въ его взглядѣ, устремленномъ на незнакомку, видна была полная благожелательность. Это ободрило женщину, и она рѣшилась сказать:

— Такъ ли я разслышала, сэръ? Вы, кажется, сказали, что пропалъ маіоръ Линкольнъ?

— Я вижу, добрая женщина, — отвѣчалъ онъ, опираясь на палку съ желѣзнымъ наконечникомъ, которую всегда бралъ съ собой для скользкихъ бостонскихъ улицъ, — я вижу, что на васъ особенно сильно отразились бѣдствія осады. Мнѣ кажется, что вы мало поддерживаете свою природу, а я въ этомъ кое-что смыслю. Вы не пользуетесь, повидимому, достаточнымъ питаніемъ… Вотъ вамъ деньги. Когда я вижу, что мой ближній нуждается въ пищѣ, я не въ силахъ ему отказать.

Все лицо несчастной женщины передернулось. Она пристально поглядѣла на деньги, слегка покраснѣла и сказала не безъ нѣкоторой гордости:

— Я очень нуждаюсь и очень страдаю отъ лишеній, но, слава Богу, еще не дошла до того, чтобы собирать милостыню на улицахъ. Желала бы я скорѣе лечь вотъ здѣсь, гдѣ-нибудь въ этой оградѣ, чѣмъ до этого дойти. Извините, сэръ, но вы, кажется, сказали что-то о маіорѣ Линкольнѣ?.

— Дѣйствительно, я сказалъ, но вамъ-то что до этого? Онъ пропалъ, и нигдѣ не могутъ его найти.

— Это случилось прежде смерти мистриссъ Лечмеръ или послѣ?

— Неужели вы думаете, что такой свѣтскій человѣкъ, какъ маіоръ Линкольнъ, скрылся бы послѣ смерти родственницы и предоставилъ бы постороннему человѣку провожать вмѣсто себя ея тѣло?

— О, Господи, прости намъ наши согрѣшенія и преступленія! — вскричала женщина и быстро удалилась, кутаясь, какъ могла, въ свои лохмотья.

Изумленный ея внезапнымъ уходомъ, Польвартъ поглядѣлъ недолго ей вслѣдъ, потомъ сказалъ, обращаясь къ незнакомцу, который еще оставался тутъ:

— Эта женщина, по моему, не совсѣмъ въ здравомъ умѣ. Я объясняю это недостаткомъ хорошаго питанія.

— Позвольте вамъ помочь перешагнуть черезъ этотъ бугоръ, — сказалъ незнакомецъ.

— Благодарю васъ, сэръ, благодарю. Хорошее питаніе — это все для здоровья. Недоѣданіе плодитъ только идіотовъ. Я всегда это говорю…

Незнакомецъ круто перебилъ капитанскія разсужденія вопросомъ:

— Если наслѣдникъ знаменитаго рода пропалъ, то развѣ нельзя его отыскать?

Польвартъ, недовольный тѣмъ, что его перебили, уставился на незнакомца и не сразу отвѣтилъ. Но природное добродушіе и участіе къ судьбѣ Ліонеля взяли верхъ надъ негодованіемъ, и капитанъ сказалъ:

— Ради него я бы пошелъ хоть на край свѣта и не посмотрѣлъ бы ни на какія опасности.

— Въ такомъ случаѣ, сэръ, мы съ вами союзники. Я тоже готовъ сдѣлать все, что могу, только бы его найти. Нѣтъ ли у него здѣсь родственника поближе, къ которому можно бы было обрніиться за справками?

— Чего же ближе жены? Обратитесь къ ней.

— Такъ развѣ онъ женатъ? — изумился незнакомецъ.

Незнакомецъ задумался, а Польвартъ принялся внимательно къ нему приглядываться. Результатъ осмотра вышелъ, повидимому, неблагопріятный. Польвартъ весьма недвусмысленно покачалъ головой и вошелъ быстрѣе къ воротамъ кладбища, возлѣ которыхъ дожидался его «томпонгъ». Онъ сѣлъ въ него и хотѣлъ уже ѣхать, но къ нему подошелъ опять тотъ же незнакомецъ и сказалъ:

— Если бы я зналъ, гдѣ живетъ его супруга, я бы предложилъ ей свои услуги.

Польвартъ пальцемъ указалъ на домъ, хозяйкой котораго сдѣлалась теперь Сесиль, и отвѣчалъ незнакомцу довольно презрительнымъ тономъ, между тѣмъ какъ экипажъ уже отъѣзжалъ:

— Вотъ она гдѣ живетъ, любезнѣйшій, но только у васъ едва ли что-нибудь тутъ выйдетъ.

Незнакомецъ ничего не сказалъ на это, только улыбнулся съ такимъ видомъ, какъ бы говоря: «Посмотримъ!» и пошелъ въ сторону, противополиную той, куда поѣхалъ капитанскій экипажъ.

Глава ХXVI

Ступайте, Фишстритъ, убивайте, бросайте ихъ въ Темзу! — Это что за шумъ? Кто это смѣетъ играть отбой, когда я приказываю убивать?

Рѣдко бывало, чтобы добродушный и уравновѣшенный капитанъ Польвартъ предпринималъ что-нибудь съ такимъ злымъ намѣреніемъ, какъ въ этотъ разъ, когда онъ повернулъ свою лошадь, запряженную въ «томпонгъ», на большую базарную площадь. Онъ давно уже зналъ, гдѣ живетъ Джобъ Прэй, и часто проходилъ мимо этого дома, вспоминая съ улыбкой, какимъ поклонникомъ его кулинарнаго искусства былъ всегда юродивый. Но въ этотъ разъ онъ не улыбался, а былъ очень мраченъ, когда его «элегантный» экипажъ выѣзжалъ съ Корнгилля на площадь, и впереди показались темныя стѣны стараго магазина.

Чѣмъ больше Польвартъ думалъ о томъ, что могло заставить Ліонеля покинуть молодую жену, съ которой онъ только что обвѣнчался, тѣмъ больше терялся въ догадкахъ. Онъ готовъ былъ ухватиться за малѣйшую нить, лишь бы добраться до объясненія тайны. Такою нитью онъ считалъ найденный офицерскій знакъ Мэкъ-Фюза и рѣшилъ дѣйствовать въ соотвѣтственномъ направленіи.

Польварта всегда удивляло, что Ліонель переноситъ такъ долго и такъ охотно общество юродиваго. Отъ него не укрылось, что между юродивымъ и Ліонелемъ существуетъ какъ будто какая-то общая тайна. Онъ на-дняхъ только подслушалъ случайно, какъ юродивый глупо похвалялся, что это онъ убилъ капитана Мэкъ-Фюза. Найденный въ комнатѣ Ліонеля знакъ фактически подтверждалъ похвальбу дурака. Польвартъ любилъ горячо обоихъ: и капитана ирландскихъ гренадеръ, и Ліонеля, и потому Джобъ Прэй являлся въ его глазахъ вдвойнѣ злодѣемъ: одного онъ убилъ, другого совлекъ съ правото пути и сдѣлалъ такъ, что тотъ измѣнилъ своему долгу. Разсужденія капитана вылились въ форму такого силлогизма: Джобъ убилъ Мэкъ-Фюза; съ Линкольномъ случилось какое-то несчастье; слѣдовательно, виновникъ этого несчастья — Джобъ.

На Джоба Прэя устремился весь его гнѣвъ. Джобъ Прэй долженъ поплатиться за все. Джобъ Прэй долженъ сдѣлаться искупительной жертвой.

Когда Польвартъ велѣлъ своему Ширфляйнту остановиться возлѣ магазина, тамъ уже была толпа солдатъ и что-то шумѣла. Опытный глазъ капитана сразу понялъ, что совершается какое-нибудь беззаконіе. Форма на солдатахъ была королевскаго ирландскаго полка. У капитана Польварта молніей промелькнула мысль, которую онъ сразу же привелъ въ исполненіе. Выйдя изъ томпонга со всей быстротой, которую допускало его убожество, онъ вмѣшался въ толпу солдатъ и сталъ прокладывать себѣ дорогу ко входу въ магазинъ. Магазинъ тоже былъ наполненъ солдатами, которые были до крайности возбуждены и яростно кричали о мести. День уже склонялся къ вечеру, и внутри дома было довольно темно, но все-таки Польвартъ разглядѣлъ Джоба Прэя, лежавшаго на нищенской кровати среди магазина. Впрочемъ, трудно было разобрать, лежитъ ли онъ или полусидитъ. Все лицо его было покрыто красными пятнами, глаза распухли. Онъ былъ въ оспѣ! Зараза, свирѣпствовавшая въ городѣ, захватила и его. Солдаты посмѣлѣе стеснились около самой постели заразно-больного юродиваго, а болѣе осторожные стояли поодаль и только кричали, бранились и угрожали. Окровавленные члены идіота свидѣтельствовали о томъ, что его уже успѣли порядкомъ помять. Хорошо еще, что солдаты не имѣли при себѣ оружія, иначе его пѣсня была бы уже спѣта. Несмотря на свою болѣзнь и слабость, Джобъ смотрѣлъ на своихъ мучителей тупыми, безсмысленными глазами и покорно выносилъ сыпавшіеся на него побои.