Изменники Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон

- Ты думаешь, что знаешь меня? Возможно, ты даже думаешь, что понимаешь меня.

- Да, думаю, что я начинаю.

- Тогда ты ошибаешься, трибун. Не обманывай себя, иначе для тебя это плохо кончится. Лучше, если бы ты не пытался понять природу моей личности или почему я предпочитаю быть таким, какой я есть.

Катон нахмурился. - Ты мне угрожаешь?

- Считай это предупреждением. Никогда не предполагай, что ты понимаешь человека, независимо от того, насколько он тебе близок, иначе ты рискуешь ослабить бдительность именно тогда, когда тебе это нужно больше всего. В ситуации, в которой мы находимся, это может стоить тебе жизни и жизней твоих людей, - он наполовину повернулся, чтобы указать на преторианцев, собравшихся у подножия мачты. Некоторые снова уснули, другие разговаривали тихо, как будто боялись, что их подслушают какие-нибудь опасные существа, прячущиеся в тумане. Двое раненых, Квинт и Грумион, лежали на циновках, прислонившись спинами к мачте. Без поясов с мечами и даже без кинжалов солдаты выглядели уязвимыми. Дальше на корме стояли парфяне, которым поручили охранять римлян. Они, напротив, были вооружены мечами, а их колчаны с луками лежали у подножия небольшой кормовой палубы, под рукой.

Пока Катон смотрел на них, дверь каюты под палубой открылась, и появился Хаграр. Он расправил плечи и зевнул, прежде чем повернуться и заговорить с капитаном. Последний довольно долго отвечал, склонив голову. Кажется, удовлетворенный ответом капитана, Хаграр коротко кивнул ему и пошел вперед. Его люди отступили с его пути, когда он проходил мимо, склонив головы. Преторианцы же не пошевелились, а просто спокойно проследили за ним.

- Доброго утречка, трибун.

- Господин, - Катон ненадолго поклонился в знак приветствия, когда Хаграр взглянул на Аполлония.

- И тебе, грек.

Аполлоний низко поклонился. - Мой повелитель. Надеюсь, ты хорошо выспался.

- Как и любой другой на этом кишащем комарами участке реки. Но капитан сказал мне, что мы скоро уйдем от камыша. Он говорит, что мы должны добраться до места назначения через три дня. Раньше, если через реку подует ветер. Хаграр взглянул на туман. - Я не буду сожалеть, когда это путешествие закончится. Я терпеть не могу путешествовать по воде. Это неестественно.

- Это ничто по сравнению с условиями в открытом море, - сказал Катон. - Вы когда-нибудь выходили в море, мой повелитель?

- Нет, - Хаграр погладил себя по подбородку. - Я никогда не видел моря.

Катон был удивлен. - Действительно?

- Зачем мне? Земля, которой я управляю, далеко от берега. Я был воспитан, чтобы быть ее владыкой с самой юности, и мой долг отнял почти все мое время и силы, - он помолчал. - Я хотел бы однажды побывать на побережье, прежде чем меня заберут из этого мира. Вы пересекали море, трибун?

- Да, господин. Много раз.

- На что это похоже? Я слышал, что он наполнен ужасными тварями и что, когда боги злятся, воды поднимаются до огромных волн, которые уничтожают многих из тех, кто осмеливается плыть. Это правда?

На мгновение Катон был поражен вопросами. Неужели Хаграр действительно так мало знает о море? Возможно, это было удивительно только потому, что обширный характер путешествий Катона уже давно приучил его к таким новинкам. Океаны больше не были для него загадкой. Тем не менее, это был шанс попытаться завоевать некоторое уважение к репутации Рима.

- Это правда, что в глубине живут чудовища. И что есть штормы, которые разрушают многие корабли и топят их экипажи. Но море за побережьем Сирии –

это владения Рима. Наш флот усмирил его. Власть Рима распространяется даже на океаны. Нет другого флота, который бросил бы нам вызов, и каждый корабль, пересекающий море, совершает путешествие под защитой и контролем римлян. Так же, как наши легионы контролируют землю.

Хаграр пристально посмотрел на него. - Не всю землю. Не Парфии. И никогда не будет. Вы забыли, что случилось с вашим полководцем Крассом при Каррах?

- Я не забыл, мой повелитель. Ни один римлянин никогда не забудет этого, поэтому всегда найдутся те, кто будет полон жажды отомстить за Красса. И они добьются своего, если мы не сможем достичь прочного мира.

Один из наблюдателей внезапно повернулся и крикнул на палубу. Капитан быстро вышел вперед, и последовал поспешный обмен тихими голосами, прежде чем дозорный протянул руку и указал вправо. Оба пристально смотрели в туман. Затем капитан повернулся и отдал приказ весельникам. Сразу же они подняли свои весла и удерживали их над поверхностью реки, пока корабль плыл.

- Что это? - мягко спросил Катон.

- Смотрящий говорит, что мельком увидел другое судно, - ответил Хаграр.

- Неужели это не удивительно? С тех пор, как вышли из Ихнэ, мы миновали множество судов.

- Они обычно не отходят от берега, когда туман такой густой. Мы здесь только потому, что мне не терпится попасть в Ктесифон как можно скорее.

- Так кто там может быть? - Катон кивнул в сторону тумана.

- Я не знаю.

- Шшш! - прошипел им капитан, не обращая внимания на разницу в положении между ним и парфянским сюзереном.

Все на палубе теперь стояли совершенно неподвижно, с тревогой глядя в окружающую молочную пелену. Катон напряг глаза, но ничего не мог разобрать, и все, что он услышал, был печальный крик какой-то болотной птицы вдалеке. Некоторое время корабль плыл по водной глади, а затем неподалеку послышались голоса. Он быстро повернулся на звук, но увидел только непроницаемый туман. А затем, всего на мгновение, клубок серого цвета раздвинулся, и он увидел очертания другого корабля с правого борта.

Трудно было определить точное расстояние, но они были близко, и теперь он мог различить призрачные очертания фигур, стоящих на носовой палубе. Крошечное мерцающее оранжевое свечение появилось и поднялось над людьми, а затем взлетело в воздух, вспыхивая, пока оно двигалось по дуге между двумя кораблями. Не было необходимости выкрикивать предупреждение, поскольку все на борту теперь смотрели в сторону другого судна. В любом случае было ясно, что огненный снаряд не долетит. Но ненамного. Он погрузился в воду на пятнадцати футах от борта с мягким всплеском. Сразу же послышался звуковой сигнал с другого судна, через мгновение к нему присоединились еще один впереди, а затем третий – с левого борта. Затем Катон услышал, как весла плещутся по воде, пока корабль, который он увидел, проносился сквозь туман, его черты быстро становились более отчетливыми, когда он приближался к ним.

- Смотрите! - закричал Аполлоний, указывая вперед, когда из тумана нарисовалось еще одно судно, которое гребцы гнали против течения. – Во имя Плутона, кто они?

- Пираты, - прорычал Хаграр.

- Пираты? - Катон скептически покачал головой. - На реке?

- Конечно, - сердито ответил Хаграр. - Разве у вас нет пиратов в море?

Прежде чем Катон успел ответить, Хаграр повернулся, чтобы отдать приказ своим людям. Они тут же расчехлили колчаны и начали натягивать луки. Капитан также выкрикивал инструкции, и его команда быстро погрузила весла. Те, у кого они были, приготовили свое оружие, а остальные схватили лодочные шесты и страховочные штифты.

Третья пиратская лодка появилась из тумана, и теперь все трое приближались к барже. Катон повернулся к Хаграру.

- А что насчет меня и моих людей? Вы не можете оставить нас беззащитными. Дайте нам оружие, и мы тоже сможем сражаться.

Парфянский аристократ заколебался, и Катон указал на ближайшую лодку, которая теперь была хорошо видна. Его палуба была забита людьми, размахивающими оружием и выкрикивающими боевые кличи, приближаясь к своей добыче. Хаграр стиснул зубы и кивнул. - Прекрасно. Принести им оружие!

Катон и Аполлоний бросились за ним к солдатам и команде вокруг мачты. Хаграр заговорил с одним из своих людей и указал на трюм, и парфянин перепрыгнул через открытый грузовой люк и полез между кувшинами с вином и гарумом, которые баржа везла в столицу. Катон подозвал к себе своих людей.