Конн Иггульден - Троица
Скрутон встал, отирая окровавленные ладони о фартук, и стал убирать в сумку инструменты и полоски ткани. Один из рыцарей Йорка взял Генриха под мышки, другой за щиколотки, и оба понесли его прочь из хаоса, для острастки покрикивая по сторонам. Король лишь стонал, горячо и беспомощно дыша в забытьи. Йорк подозвал еще двоих капитанов и с десяток дюжих солдат, чтобы сопровождали уже не выезд, а скорее вынос короля, и строго велел рубить каждого, кто осмелится помешать, вне зависимости от цветов и титула. Сейчас наиглавнейшими были именно его приказы, он ясно дал это понять. Самое важное, это что в безопасности окажется его сын. Хирург короля успел взять себя в руки и пристроился за небольшой тесной группой, уносящей Генриха с поля боя в сторону аббатства. Постепенно эти люди, среди которых шел и сын Йорка, затерялись за массой рати, все так же колышущейся тяжкими волнами.
Солсбери или спешился, или под ним убили коня. Он наконец прорвался к этому пятачку окровавленного булыжника и изорванной парусины – запыхавшийся, раскрасневшийся, весь в поту. Его спину прикрывал Джон Невилл, нервно озираясь на каждого, кто мог попытаться застичь отца врасплох.
– Где король? – спросил Солсбери сходу.
Йорк повернулся, поднимая забрало:
– Я отправил его в аббатство. Он серьезно ранен, но жив. И теперь под моей опекой. – Осознание победы сотрясало головокружительным восторгом. – Сейчас протрубят рога и будет объявлено перемирие. Сражаться больше не за что.
– Нет! – с сумрачной страстью воскликнул Солсбери. – Ты не сделаешь этого. У меня еще не все кончено. Именем нашей дружбы, Ричард, обещай мне, что не протрубишь в рога. Ведь еще живы Перси и Эгремонт. Так что развязка для меня еще впереди.
Йорк сузил глаза на такую хищность со стороны отца и сына.
– Битва окончена, – твердо вымолвил он. – Или ты не слышал моих слов, что у нас есть король? – Не дождавшись от старшего из Невиллов ответа, он ткнул его пальцем в грудь. – Вы давали клятву следовать за мной, Солсбери.
Лицо старика исказила странная, похожая на спазм усмешка. Что-то дерзкое хотел сказать его сын Джон, но Йорк осадил его хладным взглядом:
– Закрой рот, парень.
Джон Невилл, раздувая ноздри, отвел глаза.
– Клятва моя нерушима, – натянуто произнес Солсбери, явно негодуя за унижение сына, а также за напоминание о своей чести. – Но дай мне хотя бы час. Если за это время приструнить собак я не успею, то сам протрублю в рог. Даю слово.
– Час так час, – снизошел Йорк, решая не усугублять размолвку. – Я скажу своим герольдам.
Солсбери отвернулся и стал жадно следить за ходом сражения на рыночной площади. Герцог неподвижно на него смотрел, с полной силой понимая то, что раньше от осознания как-то уходило. Участь дома Йорка и даже судьба короля Солсбери никогда не занимала.
Йорк оглядел своих людей, которые стояли в молчаливом ожидании приказаний.
– Обеспечьте проход к аббатству, – велел он. – Дай-то бог, чтобы король Генрих еще какое-то время пожил и я смог бы с ним поговорить.
16
С уходом Йорка с площади командовать взялся Солсбери, первым делом крикнув атаковать солдат Перси. И графа Перси и барона Эгремонта бурным натиском оттеснили по улице Святого Петра дальше и ниже поверженного стана на площади. Какое-то время в гуще сражения виднелось знамя Сомерсета, но затем знаменосца, судя по всему, убили и полотнище исчезло под ногами. Отступающих безжалостно гнали солдаты в красном, и Солсбери мимолетно отметил, что единообразие цвета и впрямь полезно, особенно когда все знамена вокруг или обломаны, или потоптаны.
Небрежно вздохнув, он хлопнул по плечу сына:
– Держись рядом, Джон.
Невиллские латники действовали слаженно, строем. Сам Солсбери уже на каждом шагу чувствовал бремя своего возраста, но слабость плоти отступала перед возможностью раз и навсегда поставить точку в заклятой вражде. Йорк и король с центра отошли. Теперь битва шла целиком между Перси и Невиллами, где силы последних превышали число врага в два, а то и в три раза.
Оба Солсбери, старший и младший, шагали вслед за строем по улице и как раз успели заметить, что Сомерсет со своей стражей вломился там в таверну. В сотне ярдов впереди на рать Перси наседал Уорик, не давая врагу ни отдышаться, ни опомниться. А Сомерсет, ты глянь-ка, сам взял и загнал себя в ловушку. Вот где можно будет сравняться по очкам с Йорком. Солсбери прервал спешку и, собрав своих ратников возле выломанной двери, отрядил еще какое-то количество на тыл постройки, чтобы отсечь Сомерсету путь к бегству. Внутри таверны стояли темень и тишина; никто не торопился с ходу напарываться на мечи и топоры тех, кто сейчас поджидал гостей внутри.
– Сумка золота рыцарю, рыцарство простолюдину, – объявил Солсбери своему воинству. – Тот, кто добудет Сомерсета, награду выберет сам.
На такое клюнул бы и трус; что уж говорить о невиллских смельчаках. В дверь ринулись сразу четверо. Слышно было чье-то кряхтенье, а также стук железа о доспехи. В дверь вбежали еще несколько, и опять послышалась стукотня вперемешку с предсмертными криками. Солсбери раздраженно прикусил губу. Пора бы уже двигаться вперед, смотреть, как приканчивают людей Перси.
– Пошли еще! – сердито бросил он. – Ну, быстро!
Как раз в момент его последнего возгласа из двери вышагнула фигура, и на улице стало тихо. Доспех Сомерсета был алым от крови, вольно стекающей по лоснящейся поверхности, так что, стоя у порога, он как будто б непринужденно обсыхал. Дышал Сомерсет натужно, однако, завидев Солсбери, вполне живо поднял обеими руками тяжелый топор и сверкнул глазами. От ратников, что входили в корчму, не было ни слуху ни духу; не появлялся и никто из его стражников. Сомерсет был один.
– Невилл! – позвал он, делая шаг на свет. Вооруженные люди со всех сторон его как будто и не смущали. – Невилл, изменник!
Один из рыцарей метнулся вступиться за честь господина, но Сомерсет, крутнувшись, размозжил ему голову прежде, чем тот успел нанести удар.
– Ну давай же, Невилл, поди сюда! – сипло, с бесшабашностью звал Сомерсет. – Иди сюда, подлец!
В окровавленном облике герцога, небрежно, даже развязно подзывающего противника к себе, было что-то жутковатое. Толпа ратников стояла и безмолвно глазела в суеверном ужасе. Солсбери напрягся: Сомерсет шагнул к нему. Навстречу выскочил плечистый йомен и с размаха сделал большущую вмятину в доспехе. От боли Сомерсет втянул зубами воздух и ответным ударом рубанул йомену по ребрам, вспоров кольчугу, кольца которой с монетным звоном рассыпались по булыжникам. Йомен рухнул плашмя, и Сомерсет с силой взмахнул над ним топором. Но в момент маха лезвие застряло в висящей на цепи вывеске таверны. Герцог, вскинув глаза, сжал зубы в попытке выдрать застрявшее в доске лезвие.
Корчма называлась «Замок», и на ее вывеске была намалевана зубчатая башня, светлым на черном. Чувствуя, что топор засел крепко, Сомерсет на мгновение обмер лицом и прикрыл глаза, собираясь с силами.
Солсбери резко махнул рукой, и вперед метнулись двое рыцарей, мечами ударяя по коленным суставам доспеха герцога. Падая, Сомерсет густо и монотонно прокричал – звук, который оборвал один из топорщиков, мощным ударом по шее прорубивший металл и плоть под ним.
Секунду-другую никто не двигался; многие ждали, что Сомерсет поднимется снова. Вид убитого герцога, одного из главных приближенных короля, потряс всех. Кое-кто испуганно крестился, глядя, как на смерть Сомерсета отреагирует сюзерен.
– С Йорком мы квиты, – как мог, бодро сказал Солсбери. – Сейчас идем добивать Перси. И на этом всё.
Оставив бездыханное тело, Солсбери и его сын Джон поспешили по улице дальше, на встречу с Уориком. Люди Солсбери двинулись следом в угрюмом молчании, провожая глазами окровавленный труп королевского советника.
Убывающая рать Уорика нещадно наседала на врага всю дорогу от площади, сражаясь с самыми закаленными латниками Перси, что прикрывали отход своего господина. И те и другие дрались беспощадно, без передышки, но Уорик уступал числом, и лишь узость улицы мешала обступить его отряд с флангов и искрошить. К тому времени как отец его нагнал, Уорик прижал Перси и барона Эгремонта к еще одной таверне, «Святые Ключи». Сразу за строением вбок ответвлялась дорога, и люди Уорика рвались покончить с Перси прежде, чем схватка расползется вширь и даст ему шанс бежать.
Заслышав за спиной топот, Уорик тревожно обернулся и вздохнул с облегчением, увидев там на щитах орлов, кресты и красные ромбы отцовых рыцарей. Заметил и своего брата Джона, который значаще поднял руку: первое одобрение во всем хаосе этого дня. Они шли грудь на грудь с человеком, вероломно напавшим на свадебный кортеж Джона, и Уорик скрытно кивнул, признавая право брата на справедливую месть.
